«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

Всего же в период c 1941‑го по 1944 год на территории Крыма насчитывалось порядка 50 тысяч добровольцев, воевавших на стороне врага не только в национальных частях, но и в формированиях вермахта, войск CC, подразделениях спецслужб и полицейском аппарате. Для сравнения: вся оккупационная группировка немцев и румын за тот же период составляла около 400 тысяч человек. То есть одну восьмую часть оккупационных войск составляли коллаборационисты.

В-седьмых, как и в других регионах оккупированной территории CCCP, в Крыму проходили активные мероприятия местной администрации, направленные на уничтожение политической, социальной и продовольственной базы партизанского движения. Для обеспечения безусловного выполнения этих требований органы CД и ГФП провели тщательную поголовную фильтрацию населения, в ходе которой с помощью бирж труда и местной полиции выявили и изолировали лиц, прописанных в населенных пунктах Крыма после 22 июня 1941 г. (как возможную агентуру партийного подполья и НКВД Крыма), остатки совпартактива, военнослужащих, скрывавшихся в населенных пунктах, а также лиц, сочувствующих советской власти, и вообще всех подозрительных и неустановленных лиц[1210]. Повсеместно была введена система заложников. Население прилесных деревень было полностью во власти антисоветски настроенных пособников. Неугодные жители выселялись в степные районы или помещались в концлагеря. Массовые расстрелы определенных национальных и социальных групп населения в Симферополе, Керчи и в районных центрах, контрибуции, конфискации, налоги, комендантский час, ограничение передвижения и система заложников, а также произвол старост и местной вспомогательной полиции по отношению к сочувствующей советской власти части населения до предела осложнили взаимоотношения местных жителей с партизанами.

Кроме названных особенностей следует также отметить специфические черты контрпартизанской войны в отношении психологического противоборства и природного экоцида. Работа с местным населением была поставлена во главу всей психологической войны против партизан. Она проводилась по нескольким направлениям: контрпартизанская агитация с целью повышения лояльности к режиму; пропаганда положительного образа Третьего рейха и его вооружённых сил; дискредитация партизанского движения. В целом, организация и формы нацистской пропаганды детально рассмотрены в работах О.В. Романько[1211].

К воздействию на партизан можно отнести массовое уничтожение лесов – как через поджог и организацию лесных пожаров (особенно летом 1942 года), так и массовой вырубки вдоль основных коммуникаций противника проходящих через горнолесную зону. При этом следует отметить не только прикладной контрпартизанский характер этого процесса, но и стремление к разграблению ресурсов и, особенно в 1944 году, перед отступлением из Крыма – нанесение урона природной среде полуострова. Особенно сильно от пожаров пострадал Крымский заповедник – погибло более 1,5 тысяч га заповедных лесов из 23 тыс. га всей площади. Из 4000 косуль едва уцелело 400, из 2250 оленей – лишь 740, а муфлоны (в 1941 г. их насчитывалось 500 голов) были истреблены почти полностью[1212]. Именно оккупантами были уничтожены все 14 зубробизонов (запрет на охоту партизан на этих копытных, ввезенных в 1937 г., существовал от А.В. Мокроусова, бывшего директора заповедника), в воспоминаниях остались упоминания о судьбе последнего из них, съеденного самими голодающими партизанами[1213].

Более 900 дней на Крымском полуострове функционировал оккупационный режим военной администрации, полностью соответствовавший требованиям приказа начальника штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии фельдмаршала В. Кейтеля: «Учитывая громадные пространства оккупированных территорий на востоке, наличных вооруженных сил для поддержания безопасности на этих территориях будет достаточно лишь в том случае, если всякое сопротивление будет караться не путем судебного разбирательства и преследования виновных, а путем создания такой системы террора cо стороны вооруженных сил, которой будет достаточно для того, чтобы искоренить у населения всякое намерение сопротивляться. Командиры должны изыскивать средства для выполнения этого приказа путем драконовских мер…»[1214].

Партизаны и подпольщики Крыма, а также местное население республики, подверглись жесточайшим испытаниям. Но вместе с этим следует отметить, что антипартизанская деятельность всевозможных спецслужб и формирований оккупантов и их пособников не привела к полному уничтожению движения сопротивления в ограниченном географически Крыму.

Партизаны после войны

После окончания боевых действий партизанских сил, ознаменовавшихся освобождением Бахчисарая и Ялты, командование, штабы отрядов, бригад и соединений приступили к срочному оформлению текущих дел по расформированию, решению судеб личного состава, вывозу из тайников и сдаче органам государственной безопасности оружия, боеприпасов, а местным властям – скота и остатков продовольствия, обустройству больных и раненых партизан. Всем бойцам и командирам партизанских формирований было приказано составить отчеты за период их пребывания в составе партизанских сил. При этом, непосредственно после завершения боев, отдельные группы партизан командованием инженерных войск Приморской армии привлекались для обозначения и ликвидации на местности минных заграждений, прикрывавших подходы к партизанским аэродромам, отдельным партизанским тропам и урочищам, в которых были укрыты различные базы.

16 апреля помощник начальника Крымского ШПД по кадрам составил «Отчет о партизанах, получивших боевые награды к моменту расформирования партизанских соединений». Всего награждено – 558 человек (из них: в первый раз – 343 человека, второй раз – 224, третий – 11 человек): Орденами: Ленина – 6 человек, Красного Знамени – 118, Красной Звезды – 129, Отечественной войны: 1‑й степени – 4, 2‑й степени – 3 человека. Медалями: «Партизану Отечественной войны»: 1‑й степени – 120, 2‑й степени – 186; «За боевые заслуги» – 25, «За отвагу» – 29, «За оборону Севастополя» – 203 человека.[1215]

20 апреля 1944 г. начальник КШПД издал приказ о завершении работ по расформированию Восточного, Северного и Южного соединений, вывоза из леса оружия, боеприпасов, отрядного имущества и остатков продовольствия, для чего руководителями работ были назначены: командир соединения – В. С. Кузнецов, командиры бригад – Л. А. Вихман, Ф. И. Федоренко и Х. К. Чусси, а также – начальник штаба Северного соединения – Г. Х. Саркисян[1216].

25 апреля из числа партизан, не переданных на пополнение войск 4‑го Украинского фронта и Приморской армии, по запросу Народного комиссариата земледелия Крымской АССР в народное хозяйство были выделены специалисты – агрономы, зоотехники, ветеринары, механики, трактористы и комбайнеры, а в распоряжение Наркомата судостроительной промышленности – 70 бывших партизан для соответствующих предприятий Севастополя.

Впоследствии многие партизанские командиры и бойцы работали в хозяйственных органах, партийных и комсомольских организациях, активно участвовали в деятельности Крымской Чрезвычайной Государственной комисии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР – причем часто местные комиссии возглавлялись хорошо знавшими обстановку партизанами (в Симферополе – С.В. Мартынов, в Алуште – И.И. Купреев, в Зуйском