«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

К военно-полицейским примыкали карательные задачи – уничтожение еврейского и другого расово-неполноценного населения, непосредственная борьба с партизанами и подпольем – так называемое «умиротворение местности». За осуществление всех этих задач было ответственно значительное число немецких ведомств, армейских и полицейских структур, а также коллаборационистские органы и формирования, в частности вспомогательная полиция. И тут крымская действительность оккупационного периода имела свои особенности.

Во-первых, массовые репрессии населения в период оккупации Крыма 1941–1944 гг. cо стороны немецко-румынских войск и спецслужб, а также коллаборационистских формирований, были довольно обширны и жестоки. Организационно – созданием айнзацгрупп – была заложена основа для массового уничтожения тех представителей местного населения, которые, по мнению нацистов, могли враждебно относиться к нацистской идеологии. Факты, подтверждающие это, зафиксированы в Актах Крымской (республиканской) чрезвычайной комиссии по установлению и расследованию злодеяний нем немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям Крымской АCCP. Согласно документам ЧГК, в 1941–1944 гг. в Крыму были убиты 90 243 мирных жителя и 44 934 военнопленных[1196]. Члены комиссий работали в тяжелых условиях, не могли иметь доступа к немецким документам и отдельные утверждения и оценки ЧГК могут содержать неточности. Но первичные материалы городских и районных ЧГК позволяют выделить основные этапы в карательной политике нацистов на Крымском полуострове[1197].

На первом этапе (ноябрь 1941 – июль 1942 г.) уничтожались евреи, крымчаки и цыгане. Уже в ноябре-декабре 1941 г. были расстреляны евреи в городах Крыма, кроме Севастополя. В последних числах декабря настала очередь евреев, состоявших в смешанных браках, и детей от этих браков. Идет поиск и уничтожение советского и партийного актива. В ноябре-декабре 1941 г. в Симферополе, Евпатории были казнены несколько групп заложников по 30–50 человек в каждой. В связи с высадкой советских десантов и активизацией партизан начинаются массовые казни нееврейского населения. 29–30 декабря 1941 г. расстреляны сотни керчан при оставлении города, еще большее число людей были убиты при повторной оккупации Керчи в мае 1942 г. 7 января 1942 г. расстреляны 1306 евпаторийцев, помещены в лагеря 1300 мужчин из Ялты (из них 500 погибло) и неизвестное число из Керчи. За помощь партизанам в феврале 1942 г. сожжен поселок Чаир (расстреляно 14 человек), а чуть позже – деревня Лаки (убито 40 человек)[1198]. Стараясь привлечь на свою сторону крымско-татарское население, нацисты не подвергают его репрессиям при акциях в январе 1942 г. В Симферополе голодом и в «душегубках» умерщвлено более 700 психически больных. Неизвестное число душевнобольных убито в Александровке под Карасубазаром в марте 1942 г.

Первый этап террора, начавшийся расстрелом 93 евреев в селе Перецфельд 15 ноября 1941 г., завершился уничтожением 1200–1500 евреев Севастополя в июле 1942 г. Всего в эти месяцы жертвами нацистов стали более 30 тысяч крымчан.

На втором этапе (июль 1942 – октябрь 1943 г.) масштаб репрессий резко уменьшается. Массовые расстрелы в документах не фиксируются. Идет поиск скрывающихся евреев и крымчаков, подпольщиков, советско-партийного актива. Часто арестованных патриотов не расстреливают, а помещают в лагеря CД в совхозе «Красный» и под Севастополем. Согласно показаниям выживших узников, расстрелы в «Красном» происходили эпизодически, но заключенные массами погибали от болезней и непосильного труда[1199]. В то же время летом 1942 г. отпущены по домам ранее интернированные мужчины из Ялты и Керчи. Сожжение сел за помощь партизанам не фиксируется.

Незначительное, в сравнении с первым этапом, число жертв можно объяснить тем, что уничтожение евреев, крымчаков, цыган уже в основном завершилось, а массовых репрессий против неевреев не было по причине того, что полуостров оказался в глубоком тылу вермахта и резко снизилась активность партизанского движении.

Третий этап (октябрь 1943 – апрель 1944 г.). Крым вновь становится прифронтовой зоной. Резко активизируются партизаны и подпольщики. Нарастает и размах карательных действий нацистов. В первых числах ноября 1943 г. уничтожены более тысячи узников лагеря в совхозе «Красный» (уцелело лишь 80 человек). Вскоре лагерь наполнится новыми заключенными, которые будут расстреляны в апреле 1944 г., за несколько дней до освобождения Крыма. Из лагеря CД под Севастополем 200 узников отправлены в концлагерь Бухенвальд. Идут массовые аресты и казни по малейшему подозрению. Сожжены более ста деревень, их жителей изгоняют, а многие сотни людей были расстреляны и сожжены в своих домах (села Фоти-Сала, Улу-Сала, Мангуш и дp.), причем теперь нацисты не делают исключений для крымских татар[1200].

Продолжается и уничтожение чудом уцелевших евреев, в основном детей. Так, в Бахчисарае в апреле 1944 г. расстреляны 27 еврейских детей. Последним массовым актом нацистского террора в Крыму стало уничтожение жителей ряда улиц г. Старый Крым, где 13 апреля 1944 г. были убиты 584 мирных жителя[1201].

Массовые бедствия, связанные с боевыми действиями и оккупационным режимом резко снизили рождаемость, повысились уровни заболеваемости и смертности. Уменьшению населения способствовала также жестокая политика оккупантов, выражавшаяся в репрессиях, массовых расстрелах некоторых слоев населения и массовым принудительным угоном на работы за пределы полуострова, ограблении народного хозяйства (что подрывало прежде всего продовольственную базу местного населения).

Борьба с партизанами велась, как правило, самыми жестокими средствами. Приказы высшего руководства давали санкцию на применение беспощадных методов. А так как военные операции против партизанских отрядов часто проводились впустую, то неудачи стремились выдать за «успехи», сжигая при этом мирные деревни и уничтожая их жителей. При этом придерживались установки, высказанной еще в конце 1941 г. Э. фон Манштейном «население должно больше бояться наших репрессий, чем партизан»[1202].

Не отставали от него и другие военачальники, войска которых оккупировали Крым. В июне 1945 года на территории Германии военными контрразведчиками задержан генерал-полковник Эрвин Густав Йенеке – командующий 17‑й армией вермахта, оккупировавшей Крым и Кубань. Работу по делу Йенеке вела следственно-оперативная группа, в состав которой входили сотрудники военной прокуратуры и органов безопасности. В период следствия и суда на территории Крыма и других областей, и республик СССР были допрошены сотни немецких военнопленных, свидетелей и очевидцев злодеяний нацистов, в то время как Йенеке и 11 других военных преступников находились под арестом в городе Севастополе. Открытый судебный процесс над ними проходил с 12 по 23 ноября 1947 года в Доме офицеров Черноморского Флота. На нем были представлены неоспоримые доказательства преступлений военнослужащих вермахта на территории Крыма. Из приговора Военного трибунала Черноморского флота: «В октябре 1943 года под предлогом борьбы с партизанами Энекке[1203]издан приказ о создании «мертвой зоны» у лесных массивов и Крымских гор. …С октября 1943 года по февраль 1944 года в этих районах деревни Саблы, Бор-Чокрак, Мангуш и более 20 населенных пунктов были сожжены, имущество разграблено, население частично истреблено, а оставшиеся в живых были угнаны