«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

на рабский труд в Германию… 12 апреля 1944 года подчиненные Энекке части 17 армии, отступая под натиском Советской Армии, учинили поголовный расстрел мирного населения на окраине города Старый Крым. В этот день солдатами и офицерами армии Энекке было зверски убито 584 человека, главным образом – женщин, детей и стариков… С особой жестокостью учинялись расправы над советскими людьми в лагере, расположенном в совхозе «Красный» Симферопольского района… Только 27 октября 1943 года в районе совхоза «Красный» было расстреляно около 1500 человек, 2 ноября 1943 года было расстреляно 1200 советских граждан»[1204].

На территории Крыма располагалось более 80 постоянных, временных и пересылочных концлагерей. Крымскими чекистами собраны многочисленные доказательства совершенных в них преступлений против военнопленных и мирных граждан[1205].

Во-вторых, необходимо отметить, что силы и средства германских армии и спецслужб, а также румынской армии и соответствующих органов безопасности и разведки в Крыму были непостоянными по численности и составу сил. Увеличиваясь в известные периоды (зима-весна – лето 1942 г., осень-зима-весна 1943–1944 г.), в межбоевой период условий глубокого тыла они практически сходили до небольших формирований, предпочитая оставлять войну с партизанами коллаборационистским контингентам. Так, если в период боев за Крым в ноябре 1941 – июле 1942 г. она была довольно значительной (более 200 тыс. человек), то в относительно спокойные август 1942 – октябрь 1943 г. уменьшилась почти на половину (90-100 тыс. человек). Существенный рост оккупационной группировки наблюдается только с ноября 1943 г., когда в Крым с Кубани была эвакуирована 17-я полевая армия. И далее, до самого освобождения полуострова Красной армией, ее численность оставалась довольно большой (до 200 тыс. человек).

Полевые войска, разведка и полиция имели в целом постоянный характер. Однако для поддержания порядка оккупанты могли создавать и временные структуры, которые прекращали существование после выполнения своей задачи. К таким из них относится так называемый штаб по борьбе с партизанами. Оккупационный режим на территории Крыма имел много особенностей. Одной из них было то, что значительную роль в его силовом обеспечении играли коллаборационистские формирования, созданные из местных жителей и военнопленных.

В-третьих, в рамках оговоренных периодов чаще и активнее с крымскими партизанами воевали румынские горные части и соединения, а не немцы. Специальные подготовленные команды типа «ягдкоманд» в Крыму применялись ситуативно и избирательно, элитные части – очень редко, например, в течение короткого периода (апрель‑май 1943 г.), когда против отрядов в центральной части Крымского заповедника использовались элитные батальоны 4‑й горнострелковой дивизии (4. Gebirgs-Division).[1206] Основным врагом крымских партизан стали части горнострелковых дивизий – элитных соединений румынской армии. Как и в кавалерии, горные войска имели более высокий уровень подготовки и профессионализма, чем регулярная пехота. Инициатива на уровне батальона была более развитой. Они были более подходящие для боев на сложной местности, но отсутствие артиллерии сделало их уязвимыми в открытом поле. Необходимо отметить и достаточно большое количество румынских войск в оккупированном Крыму. Например, в самый «спокойный» период зимы-весны 1943 г. глубокого крымского тыла, в марте на полуострове располагались и были вскрыты партизанской разведкой:[1207] 4-я горнострелковая дивизия под командованием полковника Джорджонеску в составе – 8-я горнострелковая бригада (штаб – Старый Крым), 7‑й горнострелковый полк (Ялта, часть – в c. Зуя), 4‑й горный артполк (Аргин-Александровка), 6‑й полк связи (Карасубазар). 77‑й пехотный полк находился на Керченском полуострове, там же был и 6‑й пехотный полк, 1‑й и 2‑й мотоартиллерийские полки – на ремонте в Симферополе. В резерве была пехотная дивизия (6‑й, 30‑й пехотные полки, 202 кавалерийский эскадрон) и дислоцировалась в Симферополе. На полуострове находилось и три румынских авиационных полка.

В-четвертых, сам состав сил очень варьировался в каждом конкретном случае, исходя из наличных войсковых частей и формирований спецслужб, поставленных задач, проводимых операций – «прочесов». При этом максимально учитывалось и использовалось не только межвидовое взаимодействие войск вермахта, но и – главнее – межсоюзническое (c румынскими частями и соединениями) и коллаборационистскими формированиями; особое внимание уделялось оперативной службе и разведке.

В-пятых, исключительную роль в антипартизанской борьбе и подавлении движения сопротивления вообще играли полицейские силы. Полицейская оккупационная администрации также имели свои вооруженные формирования, которые в Крыму были представлены частями и подразделениями полиции порядка и полиции безопасности. Местные отделения начальника полиции порядка были созданы в Крыму несколько позже, чем на остальной территории генерального округа «Таврия» – только в августе 1942 г. До этого, ее функции выполняли соответствующие подразделения полевой жандармерии 11‑й армии. Всего местных отделений насчитывалось восемь, и располагались они в населенных пунктах: Симферополь, Бахчисарай, Ялта, Алушта, Карасубазар, Зуя, Евпатория и Феодосия. Основными частями полиции порядка, которые осуществляли его охрану, соответственно, в городах и сельской местности, были охранная полиция и жандармерия. На 25 ноября 1942 г. на территории Крыма имелось такое количество немецких полицейских, разбросанных по всем местным отделениям: 348 человек – в охранной полиции и 421 человек – в жандармерии[1208].

В – шестых, особенностью антипартизанской войны в Крыму являлась широкое применение контингентов коллаборационистов. На территории полуострова было сформировано или побывало большое количество коллаборационистских частей, укомплектованных представителями разных национальностей. Примерно в половине из них этнический признак личного состава не являлся определяющим. Однако были и такие формирования, в основу создания которых был положен именно такой признак: формирования РОА – около 4 тыс. чел.; украинские формирования – около 3 тыс. чел.; крымско-татарские формирования – около 17 тыс. чел.; формирования так называемых Восточных легионов, укомплектованные представителями народов Кавказа, Закавказья и Средней Азии – около 7 тыс. человек; кроме этих категорий в источниках также встречаются упоминания и о некоторых казачьих подразделениях. Однако численность их личного состава была незначительной и не превышала 1000 человек. Приведенные выше факты свидетельствуют о том, что основная масса организованных в Крыму коллаборационистских формирований появилась уже после или до окончания здесь активных боевых действий между немецко-румынскими и советскими войсками. Ясно, что основной целью их создания было участие в поддержании «нового порядка», крайней формой которого была борьба с партизанами и подпольщиками.

По оценкам современных исследователей в таковых формированиях за весь период оккупации полуострова насчитывалось более 30 тысяч человек[1209]; большинство составляли крымские татары. Это оказалось серьёзным испытанием для партизанского движения Крыма. Зона партизанской деятельности практически полностью находилась в окружении крымско-татарского населения, и изменение отношения его существенной части к Советской власти и тех, кто в данном случае ее представлял, чрезвычайно осложнило деятельность партизанских отрядов. Это касалось как их маневренности, скрытности их базирования, так и обеспечения продовольствием, разведданными и т. д. Разгром немецко-румынскими войсками партизанских баз, к которому активно привлекалось местное население, породил тяжелейший голод, унесший жизни сотен людей. Еще большее