Гвардии Камчатка - Николай Владимирович Манвелов

Дальше – больше:

«Личные объяснения князя Лобанова с адмиралом обнаружили, что хотя война не была еще объявлена, но в случае выхода “Рогнеды” из порта она будет взята Англичанами и отправлена в английские колонии».

Здесь надо отметить, что экипаж яхты Санкт-Петербургского императорского яхт-клуба состоял из военных моряков (это дозволялось российским законодательством), а владелец, так же как и командир, был офицером Российского Императорского флота. Поэтому подозрения англичан о «двойном назначении» судна были вполне логичны и строились далеко не на пустом месте. Кроме того, было понятно, что вступать в бой с целой эскадрой более чем бессмысленно.

Экипаж «Рогнеды» сошел на берег и через нейтральные европейские страны проследовал на Родину. Сам же Лобанов-Ростовский и лейтенант Федоров отправились домой на пассажирском судне, предварительно продав яхту при помощи русского посланника в Рио-де-Жанейро барона Александра Медема. Добавим, что поход на яхте был им зачтен «как служба во флоте на дальних вояжах».

Известия и действия

29 ноября 1853 года Муравьев отправил письмо главе Морского ведомства генерал-адмиралу Великому князю Константину Николаевичу (сыну императора Николая Первого). Поскольку было ясно, что война не за горами, генерал-губернатор просил направить войска для усиления обороны Дальнего Востока, включая Камчатку. Примечательно, что уже в тот момент глава российской администрации на Востоке империи понимал, что вокруг Петропавловска может создаться более чем угрожающее положение. В этой связи было предложено направить в столицу полуострова около 500 солдат.

Стратегический план борьбы с возможным нападением англичан и французов, по мнению генерал-губернатора, должен был выглядеть следующим образом:

«В то же лето[79] спустить по Амуру два баталиона и несколько сотен конных казаков с надлежащею артиллериею, выгнать неприятеля с берегов Амурских и Татарского залива, а затем посредством пароходного[80] же сообщения перевезти достаточные силы по Охотскому морю к Большерецку, не выходя в Восточный океан, и выгнать неприятеля из Петропавловского порта».

Как мы видим, Муравьев был уверен в том, что Петропавловск придется оставить, а затем – отбить у противника.

Столица Камчатки стала готовиться к войне в марте 1854 года, когда одна из почт привезла сообщение о разрыве с Турцией; стало ясно, что за Османскую империю вступятся ее тогдашние союзники – Великобритания и Франция. Началось строительство новых укреплений и подновление старых.

В Петропавловске о том, что мир стоит на пороге войны, и о возможном нападении на город узнали не из Санкт-Петербурга, а из Гонолулу – из письма короля Гавайев Камеамеа Третьего, хорошо относившегося к русским и даже подумывавшего о том, чтобы перейти под протекторат Российской империи.

Каким же был этот человек?

В 1854 году королю был 41 год, правил он с 1825 года. Детей у него не было – обе дочери умерли в младенчестве, поэтому наследовал ему племянник, будущий Камеамеа Четвертый.

Сохранились воспоминания судового священника фрегата «Диана, протоиерея Василия Махова, представлявшегося Камеамеа Третьему в числе других офицеров корабля:

Король Гавайев Камеамеа Третий в прусской военной форме, около 1830 года. Гавайский государственный архив

«5-го мая гг. офицеры и я при них представлялись Гавайскому королю. Церемония началась с шествия по длинной перспективе, ведущей ко дворцу его величества; расставленное по сторонам войско отдавало честь, по местным обычаям, поклонами и кувырканьем; музыканты довольно неприятно для слуха играли что-то уши раздирающее… Мы взошли на крыльцо при встрече старшин – овайгиских, далее в приемную, довольно большую палату; король, окруженный своими сановниками, привстал с своего тронного места и на поклоны наши отвечал поклоном; росту он среднего, лет довольно пожилых, взор приветливый; на нем был казакин[81], оплечье которого убрано кистями и шнурами; в руках держал жезл; мы один за другим с поклонами представлялись его величеству поочередно; переводчик, должность которого исправляет официант его величества, приняв сведение от нашего командира о звании представляющегося, докладывал своему королю; в конце всех подошел и я, – звание мое и костюм мой более всего заинтересовали короля в вопросах обо мне; далее не знаю о чем была речь короля с нашим капитаном и представление наше окончилось затем весьма благосклонно со стороны повелителя Сандвичевых островов».

Так или иначе, но Камеамеа Третий сообщил генеральному консулу США Греггу[82], исполнявшему одновременно и должность генерального консула Российской империи в Гонолулу, информацию о готовящемся нападении на Петропавловск. Грегг, в свою очередь, отправил соответствующую депешу с шедшим на Камчатку китобойным судном.

Письмо, в частности, гласило: «располагаю достоверными сведениями о возможном нападении летом на Петропавловск англичан и французов».

Министр иностранных делГавайского королевстваРоберт Уиллие

Не исключено, что письмо было написано гавайским министром иностранных дел Робертом Крейтоном Уиллие (Robert Crichton Wyllie), но также с санкции либо даже по приказу короля. Уиллие, родившийся в 1798 году, был родом из Шотландии и, как многие шотландцы того времени, недолюбливал англичан. Он объехал полмира, занимался коммерцией, а в Гавайском королевстве осел, первоначально исполняя обязанности британского консула. Такие вот превратности судьбы.

В 1845–1865 годах Уиллие был главой внешнеполитического ведомства королевства, успев послужить трем королям: Камеамеа Третьему, Камеамеа Четвертому и Камеамеа Пятому. О его заслугах можно судить по тому, что министр был похоронен в комплексе королевского мавзолея. Помимо государственной службы он активно занимался сельским хозяйством и строительным бизнесом.

Стоит сказать, что гавайский министр неплохо знаком тем, кто читал повесть писателя-мариниста Константина Станюковича «Вокруг света на “Коршуне”». Станюкович был с ним знаком лично, будучи представлен королю Камеамеа Четвертому в числе офицеров[83] корвета «Калевала». Заметим, впрочем, что писатель изменил фамилию министра и «повысил его в должности», именуя главой правительства Гавайского королевства:

Вид на гавань Гонолулу, около 1854 года

«При входе русских встретил какой-то господин во фраке и белом галстуке, провел их в большую комнату рядом с большой передней и, попросив подождать минутку, скрылся. Это был первый министр его величества короля гавайского, мистер Вейль, пожилой, довольно красивый шотландец, с седыми курчавыми волосами, карьера которого, как потом рассказывал капитан со слов самого мистера Вейля, была довольно разнообразная и богатая приключениями. Мистер Вейль окончил курс в Оксфорде, долго не мог приискать себе хорошего места на родине и отправился завоевывать счастье за океан. Он был и в Индии, занимался торговлей в Китае, но неудачно; потом поехал в Гавану служить на одной сигарной фабрике, оттуда перебрался в Калифорнию, был репортером