Четвертая война - Сергей Валентинович Беляк

меня в Москве Александром Чаленко, я вполне мог бы посетить и эту школу, и побывать на экскурсии в порту. Для этого надо было только позвонить некоторым людям в Мариуполе и встретиться с его мэром Олегом Моргуном. «Встретишься с ним, – объяснял мне Саша, – все уже согласовано. Побеседуете немного, он хороший человек, подаришь ему свою книгу, поделишься впечатлениями…» То же самое я слышал от него и насчет встречи с ДВП – главой республики Денисом Владимировичем Пушилиным.

И все-таки накануне поездки в Мариуполь я позвонил Саше и, извинившись, объявил, что встречаться с мэром Мариуполя Олегом Моргуном не буду и в такой холод ходить по территории Мариупольского порта тоже не хочу.

– Ты пойми, Саша, – говорил я ему, – ну мне просто неудобно отвлекать человека от работы, когда наверняка ему дорога каждая минута и он ежедневно встречается с десятками людей – своими подчиненными, руководителями ДНР и различных российских регионов, оказывающих помощь городу в его восстановлении, со строителями, энергетиками, военными… А тут я, московский адвокат…

– Ну ты же не простой адвокат, а известный, да к тому же еще и писатель, – стоял на своем Чаленко.

– Ну писатель, и что? Подумает, вот приехал известный адвокат из Москвы, наверное, чего-то хочет – что-то будет предлагать или просить: землю под строительство, например, какого-нибудь офисно-торгового центра, таможенного склада или отеля. Ну а для чего же еще может приехать сейчас в Донбасс известный столичный адвокат? «Известный» – это ведь тот, у кого среди клиентов – толстосумы и воры, так? А может, вообще подумает, что меня кто-то специально в Мариуполь послал для проверки. Но я не ревизор и из роли Хлестакова давно вырос. И мне лично тоже ничего не надо: гуманитарку я не вожу, интересы торговцев или строительных подрядчиков не представляю и вообще ничего не хочу, кроме как посмотреть город. Так я его и так посмотрю, с помощью Андрея Киора… А вот если Бог даст, приеду в следующий раз весной или летом и ты будешь со мной, то тогда мы с удовольствием вместе осмотрим порт, школу и повидаемся с мэром – ты с ним знаком, представишь меня, мы побеседуем, выпьем по чашке кофе. И все будет вполне деликатно.

Так мы и порешили.

* * *

Уже возвращаясь в Донецк, я узнал, что в «Пятнашке» меня ждет Ахра Авидзба, который все же, несмотря на недомогание, вышел на службу; и там, дескать, меня будет ждать сюрприз. А я вдруг подумал тогда о Лимонове, который был бы просто счастлив, если бы его так же тепло встречали в Донбассе в 2019 году, как меня сейчас. И вот он-то уж точно не отказался бы от встречи с мэром Мариуполя и осмотра школы и порта.

Но Лимонов был все-таки известным писателем, а это совсем другое, нежели известный адвокат.

Однажды, это было в далеком 2007 году, мы ездили с ним в Ростов-на-Дону – ездили, можно сказать, развлечься – и в нашей компании оказалась врач местного онкологического центра. Так вот, вместо того чтобы показать гостям достопримечательности родного города, эта дама зазвала Лимонова в свою больницу, представила главврачу как своего хорошего знакомого, и тот со свитой докторов в белых халатах битый час водил подвыпившего Эдуарда по коридорам, больничным палатам, лабораториям и кабинетам, показывая ему новую медицинскую технику и делясь обнадеживающей статистикой лечения у людей рака, как будто перед ними был не писатель, а какой-то большой московский начальник. А Лимонов, разумеется, ощущал фальшь всего этого, трагикомичность ситуации и чувствовал себя полным дураком, завидуя мне, что я сразу и твердо отказался от этой экскурсии и остался сидеть в беседке в больничном дворике, потягивая из фляжки виски. Будучи человеком крайне мнительным, Эдуард тоже вначале сопротивлялся ехать в онкоцентр на эту сомнительную экскурсию, но потом сдался под напором лести и настойчивых уговоров нашей знакомой. А та стала еще и предлагать ему провести у них бесплатное обследование, ну и тут уже он не выдержал и, поспешно распрощавшись с врачами, выскочил из больницы вон.

– Дай глотнуть, – попросил он у меня фляжку. А через одиннадцать лет, уже в Москве, в своей квартире на улице Фадеева, вспомнив ту нашу поездку в Ростов и свою экскурсию в онкоцентр, грустно пошутил: «Накаркала».

Ну а в 2019 году, когда он поехал с Семеном Пеговым в Донбасс, там просто произошло досадное недоразумение с его аккредитацией. В составе съемочной группы WarGonzo писателя зарегистрировали под его настоящей фамилией – Савенко, но уже в Донецке служба безопасности обнаружила, что вместо какого-то Савенко здесь оказался Эдуард Лимонов и он, дескать, желает встретиться с руководителями ДНР. Потом, конечно, разобрались и дали добро, но пока разбирались и согласовывали все на самом верху, Эдуард плюнул на всех и уехал из ДНР, так и не встретившись там ни с кем из знаковых людей.

В том же 2019 году он с Семеном Пеговым, основателем проекта WarGonzo, съездил в Абхазию, где все же познакомился с Героем ДНР Ахрой Авидзбой. Однако до начала СВО, где Ахра и его знаменитая «Пятнашка» вновь геройски проявили себя, Эдуард так, к сожалению, и не дожил.

* * *

Когда мы въехали в расположение «Пятнашки», было уже больше семи. С Ахрой мы обнялись, сфотографировались (фотографироваться гостям с командиром бригады стало уже здесь, как я понял, доброй традицией), он подарил мне какие-то сувениры и с гордостью сообщил, что полтора года назад, пока мы не виделись, стал отцом еще одного ребенка – девочки и теперь у него шесть детей. Ахра даже включил видеосвязь со своей женой Юлей, и я смог пару минут поговорить с ней и увидеть малышку.

Наверное, это не совсем правильно, когда адвокат еще в ходе судебного процесса начинает сближаться со своим подзащитным или клиентом и потом их отношения вообще перерастают в дружбу. (Про любовь между женщинами-адвокатами и их подзащитными я сейчас не говорю, хотя это тоже случается в жизни и неизменно вызывает повышенный интерес публики, особенно когда такие истории попадают затем в книги или в кино.) Но неправильно все это потому, что объективно такие отношения мешают адвокату в его работе, где надо всегда оставаться хладнокровным, а хладнокровно защищать или представлять интересы друга, близкого человека или родственника практически невозможно – это как защищать самого себя. Что, в общем-то, с древних времен считается среди юристов большой ошибкой.

То есть это правило. Но, как говорится, из всякого правила есть исключения. В моей практике было несколько