Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

не толкая его на радикальные шаги, а постепенно вводя его людей во власть 291, но надо было совсем не понимать амбиций фюрера, чтобы считать это возможным. Пожалуй, точнее других описал царившие среди германских политиков настроения английский посол Рамболд. «Нынешнее правительство, — сообщал он в Лондон 14 июня, — основано на взаимном заблуждении. Господин фон Папен считает, что он перехитрил генерала Шлейхера и Гитлера. Генерал Шлейхер думает, что он перехитрил Гитлера, а Гитлер, в свою очередь, считает, что переиграл их обоих» 292. Дальнейшее развитие событий показало, что Гитлер не ошибся.

Июльские выборы принесли вполне прогнозируемые результаты. За партию Гитлера проголосовало 13 миллионов 746 тысяч избирателей, в два раза больше, чем в сентябре 1930 года. Нацисты получили 37,4% голосов, практически повторив рекордные цифры социалистов, достигнутые теми в 1919 году. В этот раз СДПГ довольствовалась лишь 21,6%. Это давало социалистам 133 депутатских мандата (было 143) против 230 нацистских (было 107). Улучшили свои результаты коммунисты (89 мандатов вместо прежних 77), центристы (75-68) и баварцы (22-19) 293. Остальные партии проиграли. Нацистам не удалось завоевать парламентское большинство, но они значительно продвинулись вперед. На что же тогда рассчитывали Гинденбург, фон Папен и Шлейхер? Прежде всего на успехи, достигнутые фон Папеном на Лозаннской конференции по репарациям, которая проходила с середины июня до середины июля. Основы этого успеха были заложены еще Брюнингом, но Папену удалось довести дело до конца. В Лозанне державы-кредиторы договорились заморозить на три года все долги Германии, а по прошествии этого срока оставить за ней задолженность всего в 3 миллиарда марок. Англия, Франция и Бельгия фактически отказывались от 90 % своих репарационных требований. Правда, секретный протокол к итоговому документу конференции предусматривал, что Лозаннское соглашение войдет в силу лишь после урегулирования военных долгов с Соединенными Штатами, на которые пока распространялся мораторий Гувера. Однако результат Лозаннской конференции был, несомненно, большим успехом Германии. Отменялись план Янга и все решения Гаагской конференции 1929-1930 годов. Лозаннские договоренности так никогда и не были ратифицированы, но после них Германия не выплатила странам Антанты ни пфеннига в счет послевоенных репараций. Выплаты по ним возобновились лишь после окончания Второй мировой войны.

Сразу после выборов Гитлер потребовал назначения себя канцлером. Собственно говоря, он и раньше не скрывал этой цели. Во время первой встречи с Папеном, только что возглавившим правительство, Гитлер прямо заявил ему: «Я рассматриваю ваш кабинет исключительно как временное решение и приложу все усилия, чтобы сделать мою партию сильнейшей в стране. После этого канцлерство перейдет ко мне» 294. Теперь он решил, что такой момент настал. 12 и 13 августа Гитлер поочередно посетил Папе-на и Гинденбурга и изложил им свои требования о создании нацистского правительства. И канцлер, и президент отказали фюреру. Ему было предложено войти в правительство Папена в качестве вице-канцлера и дать своих кандидатов на несколько министерств. Гитлер не согласился на это. Сложилась интересная ситуация. Лидер победившей партии обращался к президенту с вопросом, решение которого до создания «президентского кабинета» Папена всегда было прерогативой рейхстага. Даже после сентябрьских выборов 1930 года Брюнинг вел переговоры с парламентскими фракциями, чтобы заручиться их поддержкой. Тогда, благодаря «терпимости» социалистов, это оказалось возможным. Папен тоже попытался действовать традиционным путем, но у него это не получилось. Теперь же Гитлер даже не пробовал серьезно разговаривать с другими партиями, понимая, что из этого ничего не выйдет. При столь внушительном успехе на прошедших выборах у нацистов не было шансов добиться поддержки большинства в рейхстаге. Правда, в парламентской истории Веймарской республики были случаи создания коалиций меньшинства. Однако после создания «президентского кабинета» Папена Германия окончательно превратилась из парламентской республики в президентскую. И Гитлер хорошо понимал, что получить согласие Гинденбурга ему важнее любых комбинаций в рейхстаге. Возвращение к парламентской республике возможно было лишь на основе коалиции большинства. Назревал конституционный кризис.

Новый состав рейхстага собрался 30 августа. В этот день, по традиции, старейший депутат, а им оказалась семидесятипятилетняя представительница КПГ Клара Цеткин, открыла работу парламента. Прерывающимся от волнения голосом известная революционерка сообщила собравшимся, что надеется еще увидеть «Советскую Германию» 295. Затем рейхстаг избрал нациста Германа Геринга своим председателем и объявил 12 сентября первым сессионным днем. Он же оказался и последним. По предложению коммунистов, поддержанному абсолютным большинством рейхстага, парламент решил разом отменить все чрезвычайные указы Гинденбурга и не дал слово Папену для выступления с программной речью. Канцлер в ответ положил перед Герингом заранее подписанный указ президента о роспуске только что избранного законодательного собрания. Новые выборы состоялись 6 ноября. Их результаты не внесли принципиальных изменений в расстановку политических сил. Нацисты потеряли 34 места, но со 196 мандатами продолжали оставаться крупнейшей парламентской фракцией. Правда, нацисты недосчитались, по сравнению с июльскими выборами, 2 миллионов голосов, и многие решили, что пик их популярности пройден. Но это скорее было следствием снижения явки избирателей и реакцией «добропорядочных бюргеров» на всплеск насилия на улицах после отмены запрета на существование коричневорубашечников из СА. Несколько улучшили свое положение коммунисты. Теперь у них было ровно 100 мест в рейхстаге. Социалисты потеряли 12 мест, но со 121 мандатом сохранили второе место после нацистов. Партия Центра потеряла пять мест, и теперь ее представляли 70 депутатов.

По большому счету ничего не изменилось. Новая большая коалиция никак не получалась. Социалисты и Партия Центра не собирались договариваться с коммунистами, которые и сами не стремились к объединению левоцентристских сил. С КПГ вообще невозможно было разговаривать. Следуя инструкциям из Москвы, партия Тельмана называла «фашистами» всех подряд — социалистов, центристов, Гинденбурга, Папена, Шлейхера... Правительство последнего, образованное 2 декабря 1932 года, коммунисты объявили «обострением фашистского режима» 296. Что скрывалось за подобными громкими и пустыми заявлениями, не понимал в Германии никто, включая самих коммунистов. На практике же выходило, что, продолжая калечить и убивать друг друга в уличных столкновениях, коммунисты и нацисты предпринимали совместные политические действия. Только эти две партии призвали 2 ноября ко всеобщей забастовке, которая, впрочем, не принесла ощутимых результатов. В свою очередь, с нацистами готовы были сотрудничать лишь националисты Гугенберга, которые несколько улучшили свое представительство в рейхстаге (они получили 52 депутатских мандата против прежних 37), но их объединенных сил не хватало для создания дееспособной коалиции. Что касается других партий, то их совместных усилий также не доставало для образования коалиционного большинства.

В такой ситуации перед Германией открывались два пути — либо жить дальше в президентской республике, иметь «президентский кабинет» и руководствоваться указами Гинденбурга,