Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

Это, однако, не означает, что сами русские не хотят соглашения или что они хладнокровно отнесутся к срыву переговоров. Напротив, они вряд ли вообще начали бы эти переговоры, если бы не считали, что трехстороннее соглашение выгодно им. Но английскому правительству нужно помнить, что заключение политического и военного союза с двумя капиталистическими державами будет чем-то совершенно новым во внешней политике СССР. Эти переговоры, как для них, так и для Англии связаны с большим риском. Если Англия не доверяет им, то и они в равной степени не доверяют Англии.

По существу, Советский Союз не является дружественной Англии державой, но он, так же, как и Англия, вынужден пойти на соглашение в силу необходимости. Если правительство Англии сомневается в правильности того, что он делает, то такие же сомнения имеются и у Правительства СССР.

За время переговоров недоверие Кремля и подозрение в отношении Англии не уменьшились, и уважение к ней также не возросло. Тот факт, что английское правительство ставило одно препятствие за другим по вопросам, которые, по мнению русских, не являлись второстепенными, создавало впечатление, что Лондон, может быть, легкомысленно относится к достижению соглашения. Однако тот факт, что Уайтхолл все же уступил, напомнит им о том, что Англия и Франция являются все теми же державами, которые в прошлом капитулировали перед странами «оси», и что, возможно, в будущем снова поступят так же. По-видимому, английское правительство поступило бы более разумно, если бы уплатило запрашиваемую Сталиным цену на более ранней стадии, поскольку у Англии не столь выгодная позиция, чтобы торговаться, и поскольку, в связи с ухудшением международной обстановки, цена, которую запрашивает Советское правительство, конечно, возрастет. Англия могла бы добиться лучшего соглашения, если бы быстро согласилась с содержанием советского проекта от 2 июня по сравнению с тем, чего можно добиться теперь.

Кремль твердо настаивает на том, что любые обязательства, которые он берет на себя, должны быть четко сформулированы и чтобы были поставлены все точки над «i». Советский Союз не возьмет на себя какого-либо обязательства до тех пор, пока оно не будет окончательно определено как с политической, так и с военной точек зрения.

Когда поставлены на карту их собственные интересы и когда они заявляют о том, что подвергаются особой опасности, а именно в Прибалтике, русские готовы гарантировать, чтобы союзники оказывали друг другу помощь не только в случае агрессии классического типа, но и в случае агрессивного действия, предпринятого в соответствии с новой техникой, которую применяют державы «оси». Если Англия хочет понять, как русские относятся к государствам Балтии, то нужно только представить себе, как бы отнеслась сама Англия к установлению германского влияния над Голландией или Бельгией. Этому вопросу было уделено большое внимание в феврале, когда было достигнуто соглашения с французами в отношении общих действий в случае германской акции против Голландии.

На той стадии, которой сейчас достигли переговоры, у Англии имеется несколько альтернатив. Она могла бы принять советскую точку зрения о неотделимости политических и военных соглашений и разойтись в части определения косвенной агрессии. Или Англия могла бы принять предложенное Кремлем определение косвенной агрессии и разойтись в отношении статьи 6. Или не принять ни то ни другое и разойтись в отношении обоих вопросов. Если (как и обстоит дело) Англия фактически не может оказаться перед разрывом по одному из этих вопросов, она могла бы перейти к соглашению, которое бы ограничивалось только случаем прямого нападения на страну, подписавшую договор; или Англия приняла бы советский проект статьи 6, и немедленно начала военные переговоры и тем временем продолжила свои усилия для достижения соглашения в отношении косвенной агрессии. Последнее решение стало бы наилучшим исходом, если Англия не предложит более – менее удовлетворительное определение косвенной агрессии в обмен за принятие советского варианта статьи 6.

Обдумывая компромиссы в определении косвенной агрессии, Стрэнг пришел к выводу, что Англия не может оставить без изменений оба проекта, на которых настаивает, но она могла бы поддержать наиболее важный из этих двух, т. е., проект, касающийся утраты независимости или нейтралитета. Любая компромиссная формула была бы более детальной по сравнению с собственной английской, и она напоминала бы, по крайней мере, внешне, общую структуру советского проекта.

По мнению Стрэнга, определение косвенной агрессии можно было изложить в таком виде: «Три договаривающихся правительства решили, что выражение «косвенная агрессия» в § 2, следует понимать как охватывающее действие, с которым согласилось указанное государство в результате давления или угрозы силой под влиянием европейской державы (включая использование этой державой территории и вооруженных сил указанного государства для целей агрессии) такого характера, которое повлечет за собой утрату этим государством независимости и нейтралитета».

Такой проект включал бы выражение «угрозы силой», но при этом сохранял выражение «утрату независимости и нейтралитета». Этот проект был бы лучше, если бы Англия могла сказать: «Включая использование этой державой территории указанного государства в качестве прохода или базы для операций в агрессивных целях». Такая фраза была использована в англо-французской декларации, направленной Бельгии в апреле 1937 года, но Молотов, скорее всего, сочтет ее слишком ограниченной.

Молотов дал ясно понять, что если Англия не согласится на неотделимость политических и военных статей, то соглашение не может состояться. И действительно, необычным является то, что от Англии ожидают обсуждения военных секретов с Кремлем, прежде чем она убедится в том, что СССР будет союзником Англии и Франции. Англии было бы выгодно согласиться с советской позицией.

Если Кремль примет английский проект статьи 6, и если будет достигнуто соглашение по всем другим несогласованным вопросам, то это приведет к подписанию и вступлению в юридическую силу договора о взаимопомощи, и дополнению его в кратчайший срок военным соглашением. Если при таких же условиях Англия была бы вынуждена принять советский проект статьи 6, то непосредственным результатом, возможно, были бы официальные заявления договаривающихся правительств с изложением содержания политических статей соглашения (которое не вступило бы в силу до согласования военных статей) и заявления о том, что будут немедленно начаты военные переговоры. В качестве средства, которое удовлетворило бы общественное мнение в Англии или оказало бы сдерживающее влияние на возможного агрессора, первое решение, несомненно, выглядело бы лучше второго. Вряд ли это многое даст, поскольку именно начало переговоров должно стать наиболее сильным фактором в любом случае.

Нужно обязать Кремль посредством договора как можно скорее предоставить союзникам эффективную помощь