Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

требованию. Французское правительство предпочтет трудности, которые может повлечь принятие советского определения «косвенной агрессии», серьезной и близкой опасности, которая последовала бы за окончательным или временным прекращением переговоров, пусть и на небольшой период времени. Всякое возможное сейчас решение содержит явные, но не равнозначные риски, из которых английскому и французскому правительствам предстоит делать выбор.

Даже краткосрочный перерыв в переговорах нарушит весь механизм безопасности в Европе, разработанный правительствами Англии и Франции, подорвет эффективность обещанной Польше и Румынии англо-французской помощи и практическое осуществление англо-французских соглашений с Турцией. Независимо от его сути, договор обладает достаточно мощной превентивной силой ввиду даже неопределенной угрозы, которую он представляет для Германии, так что его заключение или провал окажет решающее влияние на действия государств «оси» в течение ближайших месяцев. Совсем недавно английские и французские послы в Берлине и в Риме заявили, что исход переговоров может в течение ближайших недель повлиять на мир или войну. Даже если в силу нынешних трудностей переговоры будут временно приостановлены, это оставит Гитлеру свободное поле деятельности и поощрит его в самых авантюрных замыслах, показывая ему, что Англия и Франция не способны организовать в нужное время эффективную коалицию элементов сопротивления, формированием которой так кичились демократические государства. Перед лицом этой главной опасности, риск, который повлечет для Англии и Франции заключение соглашения даже ценой принятия советских формулировок, представляется значительно меньшим по значению.

Советская редакция статьи 1 не отличается по ее сути и применению от той, что предложило само французское правительство. Поскольку сохранены понятия независимости и нейтралитета третьих государств, Франция всегда будет в достаточной степени способна по-своему интерпретировать ее и никакие ссылки на этот текст не смогут заставить Францию при случае солидаризироваться с противозаконным вмешательством Советского Союза во внутренние дела какого-либо третьего государства.

Выгоды, которые немецкая пропаганда может извлечь в третьих странах путем тенденциозного использования текста статьи 1, менее реальны и опасны для Франции и Англии, чем польза, которую она, конечно же, извлечет из провала англо-франко-советских переговоров. Английским и французским дипломатам, к тому же, нужно скорректировать в этих странах данные им тенденциозные интерпретации этих текстов и их реальной цели и вновь показать, им, что англо-франко-советский договор, укрепляющей мир в Европе, никак не подвергает опасности их национальное существование и суверенитет, и является лучшей гарантией их независимости. Впрочем, снова предлагая Советскому правительству включить в секретную часть соглашения статью о косвенной агрессии, как это было раньше согласовано, правительства Англии и Франции, к тому же, в значительной степени избежали бы той реакции третьих стран, которой, особо боится Англия.

Бонне просил Корбена обратить особое внимание Галифакса на эти замечания. Наступил момент, когда нужно, сохраняя возможности улучшения обсуждающихся текстов, поднять проблему на более высокий качественный уровень и сопоставить сложности, которые повлечет принятие требований Советского правительства, с риском разрыва из-за их отклонения. Ввиду непредсказуемых последствий, которые зависят от заключения или провала соглашения, превентивная и политическая сила соглашения остается еще достаточно эффективной, чтобы заставить пожертвовать оговорками, сколь бы серьезны они ни были605.

Бонне понимал, что для сдерживания агрессора совсем не обязательно вступать в прямой контакт с его армией: такой контакт означал только войну, тогда как Англия и Франция хотели войны избежать. Для сдерживания агрессора вполне достаточно того, что он будет знать, что согласованное выступление против него нескольких держав, превосходящих его и в военном, и в экономическом аспекте, ВОЗМОЖНО! То есть, помимо, заключения военно-политического союза, есть еще, как минимум, один вариант развития событий: даже если союз не будет заключен, переговоры ни в коем случае нельзя прерывать и сообщать в прессу, что в переговорах существуют непреодолимые проблемы. В этом случае агрессор никогда не будет уверен в том, что его противники в последний момент не договорятся, и не выступят против него единым фронтом, а в случае Германии – даже двумя фронтами. С одной стороны этот фронт будут представлять Англия с ее флотом и многочисленными доминионами, способными блокировать морские коммуникации на огромном протяжении, Франция, с ее весьма многочисленной армией и мощными укреплениями вдоль всей франко-германской границы, не исключено, что США, и, конечно, Польша, на земле которой, собственно, и должны были развернуться военные действия. С другой антигерманский фронт будет поддерживать Красная Армия и вся военная промышленность Советского Союза. Политика же Кремля позволила Гитлеру разгромить всех своих противников поодиночке, и, в конце концов, прийти домой к тому, кто всю эту кашу заварил.

В тот же день Бонне в своем письме Галифаксу вновь призвал его тщательно изучить формулы по статье 1 проекта трехстороннего соглашения, переданные Корбеном. Бонне отмечал, что он ни в коем случае не забывает важные уступки, которые правительства Англии и Франции уже сделали Кремлю. Однако Англия и Франция вступают сегодня в решающий этап, когда для достижения успеха нельзя ничем пренебрегать. Не следует скрывать губительные последствия, которые повлечет за собой провал московских переговоров не только для Франции и Англии, но и для сохранения мира в Европе и во всем мире. Бонне всерьез опасался, как бы провал переговоров не стал сигналом для акции Германии в отношении Данцига. Эти переговоры идут уже более четырех месяцев, и общественность во всех странах придает им очень большое значение. Ввиду этого они обрели уже не только практический политический и военный смысл, но и символический характер. В этих условиях чрезвычайно важно прийти к завершению переговоров, успех которых представляется сегодня одним из основных условий сохранения мира606.

20 июля Стрэнг направил в форин офис обстоятельное письмо, в котором дал свою оценку позиций Англии и Франции – с одной стороны, и Советского Союза – с другой на англо-франко-советских переговорах, и возможности их срыва. Стрэнг был уверен, что объективно Англия была заинтересована в заключении договора с СССР.

По мнению Стрэнга, необходимость заключить соглашение для Англии является более неотложной, чем для Советского Союза. В отличие от СССР, Англия взяла на себя обязательства, выполнения которых от нее могут потребовать в любое время. Некоторые из взятых Англией обязательств выгодны России, так как они защищают значительную часть ее западной границы. Поскольку Англия взяла эти обязательства, у нее остается один единственный выход – создание мирного фронта. В конечном счете, у Советского правительства имеются, как минимум, два возможных политических варианта: изоляция и соглашение с Германией. Пресса и общественность Великобритании призывают к тому, чтобы правительство быстро заключило соглашение, и у русских имеются достаточные основания полагать, что Англия не осмелится оказаться перед фактом окончательного срыва переговоров. В этом заключается