Умереть, чтобы выжить. Фронтовые истории, наше время - Владлен Николаевич Чертинов

– И еще дедушка тоже все рвался на войну (тогда шла первая чеченская), – рассказывает Наталья Евгеньевна. – Но того бабушка не пускала.

А вот Дима все-таки нашел свою войну. Или, скорее, она – его.

Вспоминается и еще одно таинственное событие в его жизни. Однажды в 17 лет Дмитрий с друзьями поехал в поход на гору Коновалиха в 11 километрах от Опочки. Когда-то в этом месте размещалось русское городище Коложе. В 1406 году оно подверглось жестокому нападению литовского князя Витовта, который уничтожил крепость – тогда погибло много людей.

С этим местом связаны легенды. Рассказывают о группе туристов, однажды остановившихся там. Ночью они были разбужены звуками боя – звоном оружия, ржанием лошадей, криками умирающих. К этому можно было бы не относиться серьезно, если бы то же самое не произошло с Дмитрием и его друзьями. В том своем походе они набрали воды из местной реки Кудки у подножия горы, а когда выпили ее, у них начались видения – им стали мерещиться мертвецы «в старой одежде». Дима даже позвонил домой.

– Я ездила на машине на Коновалиху их забирать, – вспоминает Наталья Евгеньевна. – Ребята были абсолютно трезвые и сильно испуганные, их глаза до сих пор помню. Там, на горе, во время этих видений Дима стал читать «Отче наш» и после того случая по-настоящему поверил в Бога.

А ведь та ночь ужаса похожа на последнюю в жизни ночь Дмитрия Иванова – ее он тоже провел на месте жестокого побоища среди мертвецов.

«Буду вечно молодым»

Невольно обращаешь внимание и на «пророческое» их фото с Полиной, сделанное во время поездки с «Беркутом» на Бородинское поле.

И на аудиозапись, которую мама выложила после гибели сына на своей странице в соцсети. Когда-то, еще в мирное время, Дима послал ей видеописьмо со словами песни, которая ему очень нравилась:

«Я теперь один, выдыхаю дым. Мама, дома не жди – пропадает твой сын. Я теперь один, выдыхаю дым. Буду вечно молодым…»

Бородино. Пророчество. Фото из семейного архива

Дима и сам сочинял стихи – незадолго до ухода на войну даже собирался некоторые переложить на музыку. Все они были в его телефоне, который без вести пропал вместе с ним.

Дима

Возможно, и у самого Димы были предчувствия насчет своего будущего. Уходя на войну и прощаясь с мамой, он предупредил: «Мамуль, что бы ни произошло, прими это как есть. У тебя и другие дети, ради которых ты должна жить».

– Мы даже с ним поругались из-за этого, – вспоминает Наталья Евгеньевна. – Я ему ответила: «Слышать таких слов не хочу». Он сказал: «Мамуль, любой мой поступок ты должна принять правильно».

Чтобы выжить, нужно умереть

Наблюдения штурмовика: как не погибнуть в бою

Сергей Кухарцев был командиром штурмового отряда – брал Попасную, Северодонецк, Соледар. Штурмовиков принято считать смертниками. Но это как воевать. В тех боях отряд Сергея почти из ста человек потерял убитыми лишь пятерых, а ранеными и больными – 18. Остальные, включая самого командира, остались целыми и невредимыми. А во время второй командировки заключил контракт с Минобороны и сменил военное амплуа – стал артиллеристом, дослужился до командира артиллерийской батареи. Нас с Сергеем свел общий знакомый – заместитель атамана Казачьего округа Петербурга Алексей Капустин. И разговор у нас шел «на троих». Алексей Капустин отправил немало казаков на фронт в казачьи добровольческие подразделении и поддерживал с ними связь. Ему было что добавить к рассказу Сергея.

Черные души в черных мундирах

Сергей ушел воевать еще в 2022 году. Они с женой верующие. Та сразу сказала, что «отпустит» мужа на войну, только если его благословит известный питерский старец – отец Иоанн Миронов. И благословение от него было получено.

В отряде Сергея был полный интернационал – русские, осетины, чеченцы, тувинский охотник, который точно стрелял из снайперской винтовки даже навскидку, не целясь – так будто она являлась продолжением руки.

С той стороны – тоже интернационал. В Соледаре против них стояли грузины, французы, канадцы и, конечно, украинцы – «азовцы»[1], косившие под эсэсовцев, – в черных касках и черных мундирах с закатанными руками. А то, что они делали, наверное, не практиковали даже фашисты.

– Вроде мы с ними разговариваем на одном языке, но только на войне поступаем по-разному, – говорит Сергей. – Например, видим: в серой зоне украинский раненый без ноги. Ясно, что медленно умирает – не доползет ни до своих, ни до наших. Но он по-русски кричит «мама», и мы могли из жалости его добить выстрелом. А противник в такой же ситуации жег наших раненых термитом, сбрасывал на них всякую химию, чтобы еще больше перед смертью помучились.

Вэсэушники любили специально подранить человека и ждать, когда к нему подползет товарищ оказать помощь, и тогда уже убивали обоих. Иногда они даже давали второму не только подползти, но и перевязать раненого и только после этого приканчивали двоих. Сергей рассказал о таком случае в Северодонецке:

– Мы наступали в частном секторе и увидели на пике металлической решетки одного богатого дома нанизанного на нее ребенка, сначала подумали даже, что кукла. Парни пошли снять его, чтобы похоронить. А возле этого места улица делала поворот, и за ним сидел пулеметчик. Когда бойцы подошли к ограде, он выстрелил им по ногам и ждал, не добивал. Бойцы истекали кровью, кричали, просили о помощи. К ним подбежал еще один, чтобы их перемотать, и только после этого пулеметчик убил всех троих. Мертвого «сепарского» ребенка он повесил на забор как приманку. Нормального человека не заставишь так поступить.

Зерна зла упали в благодатную почву.

– Такое ощущение, что они кайфуют от этого, – заметил Алексей Капустин. – Как их дедушки-бандеровцы кайфовали, когда живьем пилили людей или сажали человека в бочку, заколачивали ее длинными гвоздями и пускали с горы – это же какую надо проявить фантазию, чтобы такое изобрести! Для чего это делается? Для того, чтобы получить кайф.

Попасная. Для вэсэушников дети – мишень и приманка.

Фото предоставлено Сергеем Кухарцевым

Да и к своим Украина относится немногим лучше, чем к нашим. По словам Сергея Кухарцева, враг сознательно пускал «на мясо» тероборону, всяких