Кузя - Виктор Александрович Блытов

какие-то приказания. Второй БТР подбил второй гранатометчик матрос Моисеенко. Подбитый БТР улетел, опрокинувшись в овраг. Оттуда начали вылезать контуженные и раненые лжедесантники.

– Всех брать в плен! – закричал Кузьма, – всем сдаваться, иначе будем уничтожать, как бешенных собак!

Несколько «десантников» пытались отстреливаться, но тут же были уничтожены снайперами. Часть поднимали вверх руки и бросали оружие. Кузьма и его бойцы вышли из кустов. Сдавшихся в плен построили в одну шеренгу, и Ковтун лично обыскивал каждого. Кузьма подошел к майору Ржавцеву, сидевшему у дерева, опустив глаза.

– А, Кузьма, привет! – внезапно он услышал от Ржавцева и, приглядевшись поближе, узнал одного из самых злобных бойцов Баргузина, с которым он был вместе на «Бресте», когда его хотели продать, только фамилия была его вроде не Ржавцев.

– Извини, но ты был тогда вроде Фомкой! – вспомнил Кузьма, как называли сподручники его старого знакомого.

– Был Грандом, потом Фомкой, потом Идрисом, потом майором Ржавцевым или просто Ржавой, – морщась от боли, проговорил Ржавцев.

– Перевязать! – приказал Кузьма подбежавшему фельдшеру Вислогузову.

Тот бросился к Ржавцеву и стал его перевязывать. Поставил рядом сумку, положил свой автомат.

– Где же ты получил такую рану на лице, вроде во Владике у тебя ее не было? – спросил Кузьма, присаживаясь рядом на корточки.

– В Грозном при обороне Президентского дворца поцелуй гранаты.

– А как ты сюда попал? – спросил из интереса Кузьма.

– Интересы здесь есть свои у Николаевича, а может, у его шефа Ольшанского, но платят хорошо. Дай, Кузьма, закурить!

– Да у нас никто не курит, вроде! – сказал, отворачиваясь, Кузьма, а затем, что-то вспомнив, отыскал десантника глазами. – Эй, Вечерок, иди сюда, у тебя закурить нет? – спросил он у прибившегося десантника.

– Так мне мама не разрешает! Нет у меня! – улыбаясь, сказал десантник.

Все засмеялись.

Внезапно его взгляд резко изменился. Кузьма повернулся к Ржавцеву и увидел, как тот выхватил нож у Вислогузова и ударил его в грудь и схватил лежавший на земле вислогузовский автомат.

Вислогузов, отяжелев, опустился на голову и упал набок. Ржавцев вылез из-под него и, направив свой автомат на Кузьму, сказал:

– Ты, Кузьма, мне никогда не нравился, и я всажу тебе пулю с большим удовольствием! Я лично не могу в плен попадать, не имею права. Слишком много знаю, да и дел недоделанных на земле много. Поэтому ты меня прости, но я уйду или половину твоего отряда здесь положу. Извини, ухожу, если ты, конечно, не против! – он с трудом встал на ноги и пошел задом в сторону леса, держа Кузьму на мушке.

– Никому не стрелять! – громко крикнул Кузьма, – пусть уходит!

Кузьма знал, что весь взвод держит на мушке Ржавцева.

– Не стреляй – иди! Тебя никто не тронет! – крикнул он, стараясь своей грудью прикрыть своих ребят.

Ржавцев вошел в лес и оттуда выстрелил одиночным выстрелом в Кузьму, держа автомат, как пистолет, на вытянутой руке. Пуля попала Кузьме в мякоть левой руки. Кровь потекла по руке вниз.

«Кость не задела и слава Богу!» – подумал Кузьма и громко крикнул:

– Я его упустил, я его приведу. Пакуйте этих! – крикнул он Ковтуну, держась за левую руку, с которой на землю капала кровь.

Он, показывая на уцелевших «десантников», сам бросился за Ржавцевым в лес.

Ковтун на всякий случай побежал в лес страховать командира.

Генерал-майору доложили, что вертолеты разбомбили на опушке Самашкинского леса три установки залпового огня и несколько машин связи. Он знал, что один вертолет был подбит и совершил вынужденную посадку недалеко от хутора Миндального. Туда срочно был отправлен спасательный отряд. Ему доложили, что отряд Борзоева развернулся в сторону Самашкинского леса и начал отступление. Генерал-майор пожевал губами, закурил сигарету и приказал начать высадку Бармотинского десанта. Вдоль всей Самашкинской трассы шли бои между спецназовцами, десантниками и переодетыми боевиками с блокпостов. Вышедшая колонна танков из Грозного оказалась связанной боем с отрядом боевиков, устроившим засаду недалеко от Алхан-калы.

Кравчуку, Мышастину и Волкову удалось тихо подняться на вершину скалы Соколиной и сбросить с нее разведку боевиков, переколов их ножами. Теперь, подняв туда крупнокалиберные пулеметы, АГС-17 и «Печенег» и снайперов с винтовками, они ударили во фланг быстро отступающей колонне Борзоева. Из кустов ударил по БТРу гранатомет. Борзоев резко развернулся и пошел в сторону разбитой фермы, где до этого ночевал Семенов. Человек пять боевиков были убиты огнем с высоты, а передний БТР подбит, и лишь быстрый маневр на отход спас отряд Борзоева от полного уничтожения. Снесенные с брони боевики, огрызаясь огнем, отступали вслед за БТРом.

Кузьма в лесу быстро нашел еле идущего и опиравшегося на автомат Ржавцева. На короткие автоматные очереди он не отвечал.

– Фомка, сдавайся, не дури, все равно возьму! – кричал он, вымаливая выстрелы и стараясь носовым платком на бегу перевязать себе руку.

Наконец патроны у Ржавцева кончились, и он вышел навстречу Кузьме с большим десантным ножом.

– Я знаю, что ты, Кузьма, спец в рукоборстве, но я тебе так не дамся. Я зарежу тебя, чего бы мне это не стоило.

Кузьма даже не таился. Он сбросил пояс с ножом, положил аккуратно на землю пистолет. И, слегка придерживая одну руку другой, пошел навстречу Ржавцеву.

– Давай попробуем! – проговорил Кузьма, внезапно делая боковое движение и заставляя Ржавцева поворачиваться за ним.

Их сближение было стремительным. Один удар Кузьмы и Ржавцев лежал обезоруженный.

– Первый раз не стал ломать руку с ножом, ты мне нужен живым, целым и способным говорить! – сказал Кузьма, связывая руки Ржавцева ремнем.

Казаки на перекрестке уже связали «десантников» и грузили в оставшийся после десантников БМД. Туда же Кузьма загрузил и Ржавцева.

– До встречи, Фомка! – сказал он, заталкивая Ржавцева вовнутрь.

– И тебе, Кузьма, не хворать! Надеюсь, встретимся еще! – буркнул Ржавцев, широко улыбаясь золотыми фиксами и подтягивая ноги по себя.

– Передать всех пленных работникам ФСК полковника Гиоева! – приказал Кузьма Ковтуну и нескольким бойцам, усаживавшимся с автоматами на броню для сопровождения пленных.

Аккуратно загрузили еще стонавшего Вислогузова на БМД.

– Довести бы! Эх, как же так? Водила, давай потихоньку! – скомандовал Ковтун. – Он его перевязывает, а этот его ножом, сука!

Кузьма сидел на пеньке, пока Вечерок перевязывал ему раненую руку.

– Товарищ подполковник, Борзоева загнали в развалины фермы. Туда подтягиваются все наши и Бармотинцы! – доложил уставшему Кузьме связист.

– Вызывай всех наших разведчиков и начинаем движение к ферме! – приказал Кузьма оставшимся с ним казакам.

– А что мне делать? – спросил Кузьму десантник Вечерок, закончив перевязку.

– Присоединяйся в отделение Грушевого. У вас, вроде, взаимопонимание, Да, и фельдшера у нас во взводе нет! – приказал Кузьма.

Генерал-майор контролировал