Кузя - Виктор Александрович Блытов

Уставший за день генерал-майор и от событий, и от всего докладывал обстановку командующему группировкой. Когда есть победы – докладывать всегда приятно. Потери, правда, тоже впечатляли – потерян вертолет Ми-24, сожжено три танка Т-80, две БМП-2, погибло более 40 человек, без вести пропало восемнадцать человек, в том числе взвод десантников Новороссийской дивизии майора Геннадьева. Правда, и в активе было что доложить – разбиты отряды боевиков из Самашкинского леса, который с зимы сидел занозой в спине у Федеральной группировки, обезврежено подразделение ОМОН, которое работало на боевиков, часть во главе с командиром взята в плен, уничтожены три установки «Град», обстреливавшие трассу «Ростов-Баку» и несколько машин связи. Окружен и будет уничтожен с отрядом один из выдающихся командиров – начальник исламского спецназа полковник Борзоев.

Командующий поздравил, но особой радости не изъявил.

– Наверное, плохие известия из Шатойского, Введенского района и из-под Бамута! – предположил генерал-майор, уплетавший куриного цыпленка, принесенного радушными поварихами.

«Да черт их поймет, начальников! Надо было добить сначала Борзоева, а потом, наверное, докладывать» – предположил Гиоев.

Вересов был согласен с ним. Морозов же взял сторону своего командования.

– Да я этого Борзоева в полчаса раскатаю вертолетами. Он окружен и пусть помалкивает. У него один путь – сдаться или с достоинством умереть! – оживленно рассказывал подчиненным генерал-майор.

Подчиненные, опустив головы, вынуждены были с ним соглашаться.

Действительно, положение у Борзоева было не завидное. К ферме двигался первый взвод «Тамани» во главе с Семеновым, второй взвод «Тамани» во главе с Кузьмой шел левее, третий взвод «Тамани» во главе с Носовым завершал блокаду отряда Борзоева с юга, во второй линии стояли БТРы, вернувшиеся БМД и «Шилка». Из расположения отряда Борзоеву угрожал минной атакой минометный взвод Лихошерста. Подтянулся разведвзвод во главе со спустившимся со скалы Кравчуком. С юга ферму охватывали плотным кольцом взводы подполковника Бармотина. Из Грозного подтянулись танки, прорвавшиеся от Алхан-калы, а с севера подошли танки от Ищерской. В воздухе на небольшом удалении крутили карусели вертолеты Ми-24.

– Теперь он от нас не уйдет! – радовался Кузьма, собравший командиров и развернувший свой КП у поворота на разрушенную ферму.

Николай Николаевич также довольно улыбался, если бы не тяжелое ранение Вислогузова, то радость была бы полной.

Солнце перевалило уже через середину и пошло в сторону запада.

Кузьма дождался Бармотина, переговорил с ним и, взяв белый флаг, направился в сторону боевиков. Левая рука его была перевязана, в правой руке он держал флаг. Светлые волосы развевались на ветру. Разведчики, казаки и десантники с волнением смотрели на своего командира.

– Зачем он пошел? Ну, я бы пошел, а он раненый зачем рискует? – взволновано говорил Николай Николаевич Бармотину.

– Да неугомонный он у вас! Я сам предлагал сходить, но он уперся! Хочет в глаза Борзоеву посмотреть. А что глаза? Глаза, как глаза! Я сто раз в них смотрел, а сегодня он в меня стрелял!

Кузьма прошел половину расстояния и остановился. Белый флаг развевался на ветру. Внезапно из развалин фермы навстречу ему поднялся человек, который положил автомат и пошел навстречу Кузьме.

Приблизительно одного роста с Кузьмой с темными глазами в форме армейского подполковника Мовсар подошел и внимательно рассматривал, как бы запоминая, Кузьму.

– Ржавцева уничтожил? – спросил Мовсар, как бы что-то вспоминая.

– В плен взял его и его отряд! – ответил Кузьма, внимательно рассматривая Мовсара, – а зачем он чеченцев расстрелял? Ты приказал?

– Я ему ничего не приказывал! Он сам был в разведке! А нам он только помогал, а может быть и нет. Пусть вам и расскажет, кто и что ему приказывал! – Мовсар помрачнел. – Ну, а мирных чеченцев, может, и правильно стрелял, чтобы вызвать к вам ненависть, поднять надо весь народ на Джихад.

– Я думаю, разберутся с ним и с тобой! – Кузьма устало присел на корточки, – не возражаешь, устал за сегодня, как собака! Давай думай, как будешь сдаваться?

Мовсар присел рядом на траву.

– Ты Гусаченко, командир «Тамани»?

– Я! – устало произнес Кузьма.

Внезапно со стороны осаждающих поднялся еще один человек и пошел к ним. Мовсар насторожился. Его рука инстинктивно потянулась за спину, где, видимо, был припрятан еще один пистолет или нож.

– Мовсар, не стреляй! Это я – Алексей Бармотин! – кричал Бармотин, видимо, не выдержавший ожидания.

– Леша, ты здесь? – закричал Мовсар и бросился навстречу. Они встретились и обнялись.

– Что там у вас происходит? – запрашивал по связи Николая Николаевича генерал-майор Воробьев.

– Ведут переговоры о сдаче. Сейчас обнимаются, вроде! – отвечал оторопелый Николай Николаевич.

– Майор, доложи, сколько ты выпил? Кто с кем обнимается?

– Наши, вроде, с этим чеченским Борзоевым! – говорил Николай Николаевич, не веря своим глазам.

Мовсар и Алексей подошли к Кузьме, который встал.

Наконец, когда объятия и воспоминания закончились, Алексей спросил Мовсара с каким-то вздохом:

– Что делать будем, Мовсар?

– А ничего не будем! Сейчас вам придет команда выпустить меня и не преследовать! – сказал Мовсар, глядя блестящими светлыми глазами на Алексея. – ну, рассказывай, как ты поживаешь? Вот кого-кого, а тебя увидеть здесь не ожидал! Хотя, а где тебе быть сейчас по логике? Там – где стреляют! – сказал он и засмеялся.

– Женился я, Мовсар, сына родил, назвал Мовсаром Алексеевичем Бармотиным, как договаривались!

– Мы с Алексеем побратимы. Он меня в Афгане с той стороны два дня на себе тащил! – пояснил Мовсар Кузьме. – Поклялись, если живы будем, то сыновей назовем в честь друг друга. Кстати, а Кузьма из наших? – спросил Мовсар, посмотрев на Кузьму.

– Не, он из моряков!

– То-то мне этот «котик хохляцкий» не понравился. Он твой? – спросил Мовсар Кузьму.

– Не знаю, о ком ты говоришь, Мовсар, но к «котикам», особенно хохляцким, я отношения не имею! Служил на авианосце «Брест» на Тихоокеанском флоте, – протянул, раздумывая Кузьма, – так что делать будем, Мовсар? Ты мне симпатичен внешне, но мы враги и на войне. А твои деяния заставляют вздрогнуть!

– В разведке, как в разведке, любые способы хороши, лишь бы победить. А как ты тогда в наши войска попал? – как бы, не слыша Кузьму, спросил Мовсар.

– Стреляли! – улыбнулся Кузьма, вспомнив фильм «Белое солнце пустыни».

– Ну, стреляли так стреляли! – со вздохом сказал Мовсар. – Э, что там враги? Алексей мой враг? Алексей, ты мой желанный гость и в тебя никто здесь стрелять не посмеет, пока я жив. Приходи в любой момент ко мне – вспомним Афган! И ты, Кузьма, приходи вместе с ним. А по поводу меня не беспокойтесь –