Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг. - Фред Андерсон

любой западный пункт, без того, чтобы его не выгрузили в форте Ниагара, не переправили вокруг водопада по извилистой девятимильной дороге и не выгрузили в небольшом форте на озере Эри, недалеко от устья Буффало-Крик. 14 сентября там, где эта тропа огибала край оврага у водоворота под названием «Дьявольская дыра», не менее трехсот генуэзских сенека, оттавов и чиппева напали на обоз с припасами и уничтожили как возчиков, так и их сопровождение. Когда две роты 80-го полка, находившиеся неподалеку, попытались прийти на помощь, половина из них была убита или ранена. В общей сложности погибли семьдесят два человека, а восемь выживших получили ранения. Хуже, чем потери, было то, что индейцы теперь контролировали портовую дорогу, положив конец всем попыткам пополнить запасы Детройта.

Прошло несколько недель, прежде чем гарнизон Ниагары получил хотя бы слабый контроль над портом, и даже тогда сенеки смогли напасть на экспедиционный отряд из шестисот человек, направлявшийся в Детройт 20 октября, убив восемь и ранив одиннадцать человек. К этому времени погода испортилась настолько, что сообщение через озеро стало практически невозможным. Экспедиция, направлявшаяся в Детройт и задержавшаяся из-за нападения, попала в шторм 7 ноября; семьдесят человек утонули. После этого попытки пополнить запасы Детройта из Ниагары пришлось приостановить, и только перемирие Понтиака спасло форт. Майор Гладвин удержался в конце концов не потому, что получил достаточное количество припасов из собственной армии, а потому, что снятие осады позволило ему отправить половину своих людей обратно на Ниагару и купить у местных жителей достаточно еды для тех, кто остался, чтобы пережить зиму[720].

Ниагарский порт. На карте британского инженера показан маршрут, по которому нужно было перевозить грузы между Литтл-Ниагарой, портом в двух милях выше водопада, и Нижним причалом у подножия последних порогов, где можно было возобновить перевозку по воде. Форт Ниагара находится в семи милях ниже по течению к северу (слева на этой карте). Надпись в центре изображения указывает на «Место, где лейтенант Кэмпбелл был разбит индейцами, 14 сентября 1763 года» — точку, где дорога проходила ближе всего к краю обрыва над рекой. Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса Мичиганского университета.

На фоне стольких неудач самой многообещающей перспективой для британцев осенью 1763 года стала единственная дипломатическая инициатива, которую Амхерст был готов поддержать, — конференция, которую сэр Уильям Джонсон провел в сентябре с делегатами от Шести наций (за вычетом сенеков из Генесо) и ирокезов из Каунаваги. Там, в своем новом особняке Джонсон-Холл, северный суперинтендант взывал к собственным интересам Онондаги, чтобы подтолкнуть Конфедерацию от позиции враждебного нейтралитета к предварительному сотрудничеству. Союз с британцами, утверждал Джонсон, позволил бы Шести нациям восстановить господство над Страной Огайо и отколовшимися от них племенами — делаварами, шони и минго. Этот аргумент пришелся по душе собравшимся вождям ирокезов, которые согласились вести переговоры с воинственными сенеками и сотрудничать с британцами в военном плане, совершая зимой набеги на делаваров и шони и помогая «красным котам» восстановить контроль на западе в следующем году.

Это были значительные достижения, но Джонсону было ясно, что они ничего не значат, если Амхерст не согласится возобновить раздачу дипломатических подарков в масштабах, сравнимых с теми, что практиковались во время войны. Поскольку было очевидно, что он никогда не согласится на это, Джонсон активизировал уже начатую им кампанию по подрыву позиций главнокомандующего на родине. Как путем прямой переписки с Торговым советом, так и поощряя своего заместителя Джорджа Крогана к поездке в Лондон и даче экспертных показаний по поводу кризиса в делах индейцев, Джонсон стремился свалить Амхерста, как когда-то свалил Уильяма Ширли[721].

ЕСЛИ БЫ НЕ грозная вражда сэра Уильяма Джонсона, осенью 1763 года дни Амхерста на посту главнокомандующего были бы сочтены. Хотя он не спешил сообщать своим начальникам о восстании индейцев, британская пресса сообщила о нем уже 16 июля, и эта новость привела министерство в ярость. Эгремонту, Галифаксу и Гренвиллу казалось просто невероятным, что Амхерст, имея под своим командованием восемь тысяч человек, не смог удержать сборище голых дикарей от изгнания британцев практически из всех опорных пунктов во внутренних районах Америки. Действительно, к концу лета, когда более четырехсот красных мундиров были убиты и неопределенное количество попало в плен, когда погибло около двух тысяч мирных жителей, а хаос охватил все границы от Нью-Йорка до Северной Каролины, оставалось неясным, удалось ли Амхерсту хоть немного ослабить натиск индейцев. И это было далеко не все, что пошло не так в Америке. Повсюду, от Ньюфаундленда до форта Питт, войска — и не презренные провинциалы времен последней войны, а регулярные войска Его Величества — бунтовали или угрожали бунтом из-за снижения жалованья и задержек с выдачей увольнительных. Нигде в Америке — даже в Пенсильвании и Виргинии, границы которых фактически подвергались нападениям индейцев, — колониальные законодательные органы не собирались на помощь империи, собирая войска. Ни один законодательный орган не выделял денег, в которых Амхерст отчаянно нуждался для подавления восстания[722].

Тем временем в британском правительстве у верховного главнокомандующего почти не осталось друзей, не говоря уже о покровителях. Питт находился в оппозиции, Лигонье в марте был лишен самых прибыльных должностей и эффективного контроля над армией, а герцог Камберлендский был выведен из строя в результате инсульта, который оставил его частично парализованным и полуслепым. Однако когда в августе граф Эгремонт дал Амхерсту долгожданное разрешение вернуться домой, он избавил его от неловкости официального увольнения, сообщив лишь, что Его Величеству требуется совет по военным делам в Америке. Обрадованный, Амхерст вызвал генерал-майора Томаса Гейджа из Монреаля, куда он отправил его в качестве военного губернатора в октябре 1760 года. Гейдж, не менее счастливый от того, что его избавили от четвертой канадской зимы, прибыл в Нью-Йорк вечером в среду, 16 ноября. Амхерст без церемоний передал ему свои бумаги, набросал планы кампаний на ближайший год и официально передал Гейджу верховное командование войсками Его Величества в Северной Америке. На следующий день на борту парохода «Проныра», направлявшегося в Плимут, Амхерст вздохнул с облегчением, когда береговая линия скрылась за горизонтом. Будучи человеком, не склонным к размышлениям, он, вероятно, не тратил много времени на размышления о перспективах своего преемника. Оставив колонии, которые он презирал, на попечение офицера, которому он не доверял, в разгар восстания, которого он не предвидел, Амхерст, несомненно, был озабочен своим ближайшим будущим. Ему предстояло ухаживать за обезумевшей женой и спасать чахнущее поместье; но наконец-то он получит