Кузя - Виктор Александрович Блытов

На картах они обдумали контуры предстоящей операции. Как дезинформировать боевиков, проследить, что они вышли и подставить их под огонь пулеметов, после чего отсечь все пути отступления. Сил для этого теперь вполне хватало.

– Чтобы все это сделать надо прояснить обстановку с базированием боевиков во всех окружающих Урус-Мартан селениях, просчитать, где находятся схроны с оружием и людьми, посты, разведки. Наиболее опасно направление селений Комсомольское и Алхазурово, где действует местный руководитель фронта бригадный генерал Руслан Гелаев. А для этого лучше всего запустить туда разведгруппу из чеченцев. Сейчас у них такой бардак в связи с наступлением наших сразу на нескольких направлениях. У меня есть один полукровка: отец чеченец, мать русская. Воспитывался у родственников в горном ауле. С началом боевых действий один из руководителей боевиков заночевал у матери в доме. Ночью, учитывая, что мать Олега русская, он ее изнасиловал. Ему повезло, что Олега не было дома, когда он вернулся, то решил отомстить и пришел к нам. С точки зрения знания местных гор и селений нам проводника лучше его не найти.

– А фамилия Олега какая? – спросил вполголоса Кузьма.

– Фамилия нормальная, самая что ни на есть чеченская – Абдулгиреев! – ответил Алексей, – у нас он с девяносто четвертого с зимы. Не один раз прикрывал мне спину, а я ему. Верю, как себе!

– У меня тоже есть спец по языку – Алешечкин из Червленой, вырос с чеченцами. И есть пара чеченцев, которым мы можем доверять. И есть еще один солдатик, который всю весну провел в этих горах, принял ислам и его многие здесь знают, да и он знает местных авторитетов! – предложил Кузьма.

– А доверять ему можно, не провалит наших ребят? Может, Бог с ним – пусть побудет здесь, приглядимся к нему? – предложил Конев.

– Да нет, нормальный парень и очень переживает свое падение! Думаю, надо дать ему возможность искупить свою вину! – сказал Николай Николаевич, немного подумав, – заодно и проверим! Потом, если что, то какая ему вера? Предателей не любят и там. Только это надо ненавязчиво ему объяснить.

– Если ФСК говорит так, то пусть идет. Решено! Запускаем сборную группу во главе с Олегом Абдулгиреевым по местным селениям и схронам под видом группы с плоскогорья и немного высвечиваем обстановку! – радостно потер руки Алексей, – задача высветить обстановку вблизи Урус-Мартана.

Отряд Мовсара Борзоева разместился в небольшом горном селении в Аргунском ущелье, недалеко от хребта Басхой.

Над селением возвышались несколько старинных каменных, полуразрушенных башен. Вдали виднелись вершины какого-то хребта, за которым проглядывались далекие снежные горы.

Старейшины селения встретили с радостью вернувшихся с равнины солдат Ичкерии. В честь их прибытия резались барашки, готовились столы и лились рекой соки. Мовсар уезжал на встречу с каким-то начальником и приехал расстроенный только к вечеру.

Осипович и Вороненко ощущали себя чужими на этом празднике и отошли к забору, чтобы не мешать чеченцам веселиться. Они видели нескольких русских пленных солдат, которые накрывали столы. Босиком, в разорванном обмундировании, с ссадинами и синяками они еле передвигали ноги. Один, тащивший тяжелую скамью, упал, ударившись о камни. Конвоировавший его чеченец ударил автоматом в спину и ногой изо всех сил по красному и без того избитому телу. Солдатик замычал от боли, вскочил и, подхватив скамью, быстро понес ее к месту пиршества. Довольный охранник, поедавший ароматный кусок хлеба, радостно засмеялся. Засмеялись и чеченцы, видевшие происшествие.

– Что, жалко его? – раздался смех Борзоева, тихо подошедшего к стоявшим у забора Осиповичу и Вороненко.

«Видимо только вернулся с гор от руководства, – подумал Осипович, – теперь надо ждать и по нам решений. Может, даже хорошо, что все решится, надоело притворяться. Где наши слабые места? Это, прежде всего, Петров, но не убивать же ради них лейтенанта? Второе – наши документы, если он был в горах и встречался с украинцами, то те могли дать описание Топчего и Коваленко. А насколько они совпадают по описанию Осипович не знал, так как документы готовились на скорую руку. Что ж послушаем, что он скажет, – подумал Осипович и нащупал пальцем в рукаве на всякий случай гвоздь».

– Говорю, наверное, вам жалко этого русского? – улыбаясь, сказал Мовсар.

– Что жалко? Как человека жалко, нас не учили так относиться к пленным! – спокойно сказал, не поворачивая головы, Осипович, – самое простое – пинать пленного, когда он не может дать сдачи.

– Да, я тоже долго привыкал. Зверствовали в начале этой войны в основном не чеченцы, а прибывшие сюда афганцы, прибалты, украинцы, американцы. Да-да, американцы и украинцы! – обнажил прекрасные белые зубы Мовсар, – у нас здесь кого только нет! Всякой твари по паре! Вот, как вас – пара! – засмеялся он, – и резать головы и уши начали не мы! – он рассмеялся. – Но сейчас уже адаптировались и многие наши носят гирлянды из отрезанных ушей. Вот такие здесь солдаты свободы Ичкерии. Я слышал, что и русские не брезгуют теперь отрезать уши у убитых чеченцев, а особенно у украинцев и прибалтов, которых почему-то считают предателями.

– Мовсар, я не понимаю, к чему ты клонишь? Тебе жалко русского или жалко наши уши? – спросил Осипович, вынув из ножен и подбрасывая вверх нож, – чего ради ты так расчувствовался с нами?

– Если, честно говоря, Микола! – он сделал ударение на слове Микола, – мне по-человечески жалко всех, кто по глупости погибает на этой войне. Сердце ожесточилось, но я не понимаю сейчас целей этой войны! Выиграть войну у России? Поставить границы и жить самостоятельно, и возить все грузы через горы и Грузию, если Россия поставит границы с нашей стороны? А если и Грузия закроет границы? Посмотри на наших людей – многие из них стали законченными скотами. Да и на моей совести сотни убитых! Я сам порой боюсь себя самого. Думаю, зачем все это надо? Война, где на нашей крови кто-то зарабатывает миллиарды. А здесь убивают, насилуют просто так, кровь льется рекой. И это наш народ, те, кто жили рядом, служили в одной армии. Да тебе не понять, вот если такая война придет к вам на Украину, может, ты что и поймешь? Когда будут разрушены ваши Киев, Львов, Днепропетровск и другие крупные города.

– Да уж не хотелось бы, Мовсар, такого, если честно! – отвернулся в сторону Осипович.

– А чего у вас Дмитро все молчит и молчит? – Мовсар потрепал Вороненко по кудрявой голове, – что не скажешь –