Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

она не излучала узким пучком в заданном направлении (это позволяло противнику сравнительно легко находить оснащённый ею бомбардировщик), а являлась всенаправленной. Вдобавок система была пассивной (не имела передатчика), что также затрудняло обнаружение оснащённых ею самолётов, а количество сопровождаемых к цели машин не ограничивалось. Правда, глушить британскую «Gee» можно было с той же относительной лёгкостью, что и германскую «кривую ногу», а также «вотаны». Поскольку точность определения местоположения самолёта во многом зависела от того, под каким углом к его курсу пересекались лучи маяков (идеальными являлись 90º), то с постепенным удалением от британских берегов эффективность системы всё более снижалась. Соответственно, если, летая над Великобританией, можно было добиться точности примерно в плюс-минус 150 метров (165 ярдов), то над территорией Германии это показатель падал до одной мили (1,61 км). Правда, немецкий историк Йорг Фридрих даёт несколько иные параметры точности «Gee»: по его информации, на пределе дальности действия системы (375 миль, или примерно 600 км) навигационная ошибка могла составлять до 6 миль (около 9,7 км) («The Fire. The Bombing of Germany. 1940–1945», с. 28). Таким образов, 50–75 % бомб, сброшенных с использованием «Gee», падали вне пределов назначенных к разрушению городов (там же). Отметим, что это всё равно являлось огромным прогрессом в сравнении с «куда-попало» 1939–1941 годов (уже известный нам «каменный век»), когда совсем уж «налево» падали до 95 % бомб.

Изучая обломки сбитых британских самолётов, немцы смогли понять принцип действия «Gee» спустя каких-то восемь недель после начала её боевого применения. Ещё через три месяца они научились перехватывать и глушить сигналы британской системы. К августу 1942 года эфир над Германией был настолько «забит» сигналами «глушилок», что использовать «Gee» в целях навигации теперь можно было только над территорией Великобритании (там же, с. 29). Интересно отметить, что «Gee» время от времени пользовались и германские самолёты, появлявшиеся над Британскими островами. Бомбардировочному командованию потребовалась альтернативная система.

Ею стала «Oboe», созданная А. Ривзом (A. H. Reeves) и С. Джоунсом (S. E. Jones) ещё весной 1941 года. Начало боевого применения системы, работавшей на частоте в 200 МГц, пришлось на январь 1943 года. В данном случае наземные станции, расположенные в Великобритании, посылали сигналы, которые оснащённый соответствующим оборудованием самолёт «возвращал» обратно: таким образом определялось расстояние до бомбардировщика и вычислялось его положение в пространстве. Одна из станций – так называемая кошка («Cat») – передавала экипажу бомбовоза инструкции по изменению направления, если он отклонялся от курса. Вторая станция – «мышка» («Mouse») – отслеживала скорость самолёта и давала команду на сброс бомб (в случае «следопытов» это были бомбы-«маркеры»). Каждая из множества расположенных на берегах южной Англии станций могла служить для выполнения как первой, так и второй задачи. Ведомый двумя станциями самолёт двигался по «дуге», которую излучала «кошка» – вплоть до пересечения с «дугой» «мышки». Из-за этого немцы, которые могли наблюдать происходившее на экранах радаров, прозвали британскую систему «бумерангом».

Значительным ограничением системы «Oboe» являлось то, что в тот или иной момент времени два комплекта станций могли одновременно вести к цели только двенадцать оснащённых соответствующим оборудованием самолётов («Bomber Command», с. 242). Поскольку движение по «дуге» являлось предсказуемым для немцев, они имели возможность навести на самолёт «следопытов» ночной истребитель. Правда, этого можно было избежать, используя для подобных целей деревянные «шнелль-бомберы» «москито», которые почти не фиксировались радарами. Наконец, дальность действия системы ограничивалась кривизной поверхности планеты, а потому оснащённые ею самолёты могли наводить массы бомбардировщиков лишь на цели, находившиеся во Франции, Голландии, в Рурском бассейне и на балтийском побережье Германии. Зато «Oboe» оказалась, пожалуй, самым точным электронным устройством навигации: имея среднее радиальное отклонение в 110 м (120 ярдов) на расстоянии в 400 км от Великобритании, система, предназначенная для «слепой» навигации, теоретически вполне могла конкурировать с дневными оптическими прицелами (http://de.wikipedia.org/wiki/Oboe_navigation).

Правда, на практике её достижения оказались несколько скромнее. Так, при испытаниях против целей на юге Франции среднее радиальное отклонение составило 549 м (600 ярдов) («Bomber Command», с. 242). На расстоянии в 450 км (280 миль) от береговых станций доля сброшенных с её помощью бомб, падавших в радиусе трёх миль (4,8 км) от цели, вырастала до внушающих уважение, но отнюдь не «звёздных» 60 % («The Fire. The Bombing of Germany. 1940–1945», с. 35). Действительно эффективной «Oboe» оказалась при налётах оснащённых ею одиночных бомбардировщиков на заводы Рура. Так, Альфред Прайс рассказывает, как рейхсминистр Шпеер поражался тому, что до 80–90 % бомб, сброшенных «москито» в ходе «беспокоящих» рейдов на предприятия фирмы «Август-Тиссен» («August-Thyssen»), попали в доменные печи и электростанции («Instruments of Darkness», с. 190). Это действительно феноменальный результат, если учесть, что за раз сбрасывалось весьма скромное количество бомб – порядка 5—10 штук. На то, чтобы разгадать секрет «Oboe» и начать её глушение, у немцев ушёл ровно год (там же, с. 34). Правда, к тому времени англичане перешли на ещё более совершенную версию системы – Мк. II, работавшую в сантиметровом диапазоне (на частоте 3 ГГц). За каких-то три дня специалисты Люфтваффе запустили 80 «глушилок», сделавших бесполезной первую версию «Oboe». К полному удивлению немцев, англичане продолжали излучать на прежней частоте 200 МГц. Немцы лишь пожали плечами, посчитав тех идиотами. На самом же деле, британские электронщики не прекращали передачу сигналов устаревшей версии «Oboe», чтобы отвлечь внимание противника от факта существования новой (там же). В апреле 1944 года была развёрнута версия Mk.III, позволявшая вести самолёты не только по легко предсказуемой «дуге».

Вдобавок к «Oboe» и «Gee» к осени 1943 года в Великобритании создали ещё одну систему радионавигации – так называемую Gee-Н (официальное обозначение AMESTYPE 100). Являясь разновидностью «Oboe» (основная разница заключалась в том, что теперь передатчик располагался на самолёте, а приёмники-транспондеры находились на наземных станциях), данная система могла использовать уже существовавшее оборудование «Gee», установленное на всех самолётах «следопытов» и многих бомбардировщиках обычных строевых частей (когда у системы «Gee-Н» выключался передатчик, она превращалась в «Gee»). Будучи несколько менее точной, чем «Oboe», «Gee-Н», тем не менее, позволяла вести к цели одновременно до восьмидесяти машин. Как и в случае с «Oboe», дальность действия «Gee-Н» ограничивалась зоной прямой видимости, что для самолётов Бомбардировочного командования обычно означало максимальный эффективный радиус, равный примерно 485 км (300 миль). Теоретический показатель точности устройства на таком расстоянии от наземных станций составлял «плюс-минус» 137 м (150 ярдов). Впрочем, как мы уже знаем, когда в налёте участвовали сотни бомбивших «по ведущему» самолётов, среднее круговое отклонение упавших бомб получалось гораздо бóльшим и порой измерялось километрами. Иными словами, несмотря на высочайшую теоретическую точность указанных систем, в практическом плане ночное бомбометание по-прежнему оставалось сугубо «ковровым». Новейшие «гизмо» в лучшем случае позволяли попасть