Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

был назначен командующим созданной при его непосредственном участии авиации дальнего действия. В отличие от своей предшественницы – дальнебомбардировочной авиации, подчинявшейся начальнику Управления ВВС (который, в свою очередь, рапортовал наркому обороны и начальнику Генштаба) – АДД на протяжении почти всей войны находилась в прямом подчинении И. В. Сталина, выполняла исключительно его личные указания и, по сути, представляла собой «персональные» военно-воздушные силы вождя, имевшие к собственно ВВС Красной Армии лишь весьма опосредованное отношение. У АДД имелся собственный огромный тыл, своя система подготовки кадров и прямые контакты с поставщиками военной техники. Львиную часть всего этого гигантского хозяйства Голованов, пользуясь безусловной поддержкой Сталина, «оттяпал» у ВВС и их полувоенного сателлита – Гражданского воздушного флота (предшественник Аэрофлота). Понятно, что подобная «ползучая экспроприация» не могла не вызывать у руководства ВВС чувства глубокой обиды и плохо скрываемой неприязни. После ряда «ампутаций», ловко провёрнутых Александром Евгеньевичем в 1942–1943 годах, Военно-воздушные силы Красной Армии фактически превратились в ударную (фронтовую) авиацию, имевшую в своём распоряжении штурмовики, истребители, лёгкие (преимущественно дневные) двухмоторные бомбардировщики и ночные бомбардировщики По-2. «Всерьёз» же ночными бомбардировками занимались экипажи АДД – своеобразные «аристократы» советской авиации.

Командующий АДД генерал-лейтенант Александр Евгеньевич Голованов. Февраль 1943 года

По данным П. Бочкарёва и Н. Парыгина, приведённым в монографии «Годы в огненном небе: Авиация дальнего действия в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (http://militera.lib.ru/h/bochkarev_parygin/07.html), к категории действительно «дальних» и условно «стратегических» – то есть против целей на территории Германии и её союзников – можно было отнести лишь 6 % из 219 788 боевых вылетов ДБА и АДД, совершённых на протяжении 1941–1945 годов (3,15 % «по объектам глубокого тыла» и 2,86 % «по морским объектам»). Свыше 30,6 % заданий ДБА/ АДД были связаны с работой по железнодорожным узлам, а ещё 9,33 % – по аэродромам бомбардировщиков Люфтваффе. Больше всего – 40,5 % – боевых вылетов ДБА/АДД были произведены непосредственно по войскам и боевой технике противника. Иными словами, будучи «дальней» по названию, в большинстве случаев Авиация дальнего действия «далеко» не летала и часто дублировала функции фронтовой авиации – лёгких бомбардировщиков и штурмовиков ВВС Красной Армии. Учитывая характер выполняемых задач (почти все в интересах сухопутных войск) и используемую авиатехнику (преимущественно двухмоторные средние бомбардировщики), те же американцы назвали бы Головановскую АДД «тактической воздушной армией». В этой связи интересно отметить, что в ВВС США столь любимые советскими «дальнобойщиками» американские бомбардировщики В-25 считались самолётами тактической авиации, входили в состав тактических соединений и занимались выполнением тактических задач. Те же задачи они выполняли и в советской АДД, но там их почему-то относили к «дальним» – стратегическим – машинам.

В связи с тем, что АДД работала ночью, и имела более качественную по сравнению с ВВС систему подготовки кадров, её экипажи гибли реже, отдыхали больше, жили в более или менее приемлемых условиях и в целом были в гораздо большей степени довольны своим начальством, чем лётчики «кондовых» ВВС РККА. Создание подобных «параллельных» ВВС стало случаем, не имеющим прецедентов в истории военной авиации планеты. Больше нигде и никогда крупнейшая (по состоянию на 10 мая 1945 г. – на пике своей мощи – АДД насчитывала 1675 бомбардировщиков всех типов) группировка бомбардировочной авиации не подчинялась напрямую тому или иному диктатору, монарху или демократически избранному лидеру. При этом собственно бомбардировщиками дело не ограничивалось. Подобно огромному небесному телу, Александр Евгеньевич постепенно перетягивал на свою «орбиту», а потом и поглощал всё новые учебные заведения, службы и даже целые рода войск, так или иначе связанные с авиацией. Так, в 1943 году Голованов заполучил в своё распоряжение Гражданский воздушный флот, а осенью 1944 года стал «по совместительству» командующим воздушно-десантными войсками. В ноябре 1943 года АДД обзавелась собственными истребителями, став ещё более похожей на некие «альтернативные» военно-воздушные силы. Подозреваю, в какой-то момент именно эти «имперские» амбиции и сослужили Александру Евгеньевичу плохую службу. Несмотря на то, что в его мемуарах упомянутое «собирание земель» преподносилось как результат сталинских пожеланий, сам вождь, будучи параноиком, в какой-то момент наверняка должен был задуматься о целесообразности столь высокой концентрации полномочий в руках одного из своих подручных – каким бы талантливым, доверенным и проверенным он не являлся. Произошедшее в конце 1944 года внезапное «раскулачивание» Голованова и переподчинение АДД, превращённой в 18-ю воздушную армию, архисоперникам из ВВС (это, по-видимому, стало самой болезненной жизненной неудачей Александра Евгеньевича), лично я связываю не столько с пошатнувшимся здоровьем сталинского конфидента, сколько с его неумеренным властным аппетитом и нехорошими мыслями, которые начали посещать известного маниакальной подозрительностью вождя. Так или иначе, войну Александр Евгеньевич закончил в звании Главного маршала авиации: в таком же, как и его главный «профильный» соперник – командующий ВВС А. А. Новиков.

Тем более интересно, что ещё в январе 1941 года Голованов, являвшийся на тот момент шеф-пилотом эскадрильи особого назначения ГВФ, армейского воинского звания не имел: то ли три, то ли четыре «шпалы», заработанные во время службы в ОГПУ, здесь не в счёт. Правда, это не стало помехой для начала его военной карьеры. В должность командира 212-го одбап он вступил в звании подполковника: так распорядился Сталин. Через полгода Голованов стал полковником и командиром 81-й авиадивизии, а ещё через полгода – генерал-майором и командующим АДД. Войну он, как уже говорилось, закончил Главным маршалом авиации: других случаев столь стремительного карьерного взлёта я не припоминаю. Несмотря на существование официальной автобиографии Голованова (в качестве приложения она приведена в книге его воспоминаний), бóльшая часть предвоенной жизни сталинского «буревестника» – так его назвал Виктор Суворов – окутана непроницаемым мраком.

А. Е. Голованов в 1925 году

Например, со слов самого Голованова известно, что «в органах» он работал с 1924 по 1933 год – «в особых отделах, на оперативной работе, от уполномоченного до начальника отделения» (А. Е. Голованов, «Дальняя бомбардировочная…», http://militera.lib.ru/memo/russian/golovanov_ae/43.html). Правда, по данным Н. С. Скрипко, в ЧК он оказался уже в 1922 году («По целям ближним и дальним», http://militera.lib.ru/memo/russian/skripko/05.html). По информации Юрия Фёдорова – автора статьи о Голованове, найденной в Интернете, в частях особого назначения (по сути, карательных войсках большевистского режима) будущий главный маршал авиации оказался в возрасте 16 лет – в октябре 1920 года, сразу же после демобилизации из Красной Армии, службу в которой закончил командиром разведвзвода 59-го стрелкового полка («Тайны главного маршала авиации Голованова»). К слову, в Красную Армию Голованов пошёл добровольцем в 1919 году – когда ему было всего 15 лет. Туда он попал после почти трёх лет (1916–1918 годы),