Кузя - Виктор Александрович Блытов

лай Есаула. Машка вскочила и бросилась в лес, откуда донеслась автоматная очередь. В ответ раздались еще несколько очередей из автомата и крики Мирошенко. Алексей, Кузьма, Николай Николаевич, отец Михаил, не выдержав, выскочили из-за укрытия и понеслись, обгоняя друг друга, в лес туда, куда унеслась Машка. Вслед за ними побежали в лес друзья из отделения Мирошенко Николаев, Каноков, Эриндженов и Маныла. Откуда-то из-под сучьев и травы навстречу им поднялась Настя и возбужденно показывала рукой на лежавший перед ней труп в камуфляжной форме.

Скороговоркой, заикаясь, она сообщила:

– Их пришло двое. Беслан еле сдерживал Есаула. Есаул почувствовал их заранее и стал ворчать. Тени только мазанули в темноте. Я прицелилась и в прицеле ночного видения я увидела две скользившие низко-низко тени. Они скользили, как змеи, над самой землей, короткими перебежками. Мне показалось даже, что это привидения, настолько они сливались с лесом и были бесшумны. Я прицелилась и выстрелила в того, кто был ближе ко мне, а Беслан из автомата выстрелил в другого. Этот упал сразу и не шевелился, а тот побежал в лес. Беслан и Есаул его преследует.

Кузьма перевернул упавшего боевика и на него глянули широко раскрытые глаза светловолосой и голубоглазой девушки, с головы которой свалился капюшон камуфлированной куртки. Он даже отшатнулся: в ее лбу, прямо посредине лба виднелась дырочка от пули. Миниатюрные ботинки-берцы были перевязаны камуфлированной тряпкой.

– Вот и познакомились с «черными» или, как у них там – «белыми колготками», а я думал, что это шутка. Наверное, литовка?

– Да, похожа! И чего ей в этой Литве не хватало? – пробормотал, как бы про себя, Бармотин, – неужели она кончила наших ребят?

Каноков, Николаев и Эриндженов бросились дальше в лес искать Беслана.

– Эй, аккуратнее! Здесь могут быть растяжки! – крикнул им вслед Кузьма. Но разве мог он удержать друзей Мирошенко?

Через некоторое время Беслан привел второго снайпера. Привел сказано слабо, притащил, держа за связанные руки. Снайпер волочился за ним по траве. Сзади их сопровождали бегущие рядом Машка и Есаул. У Есаула, видимо, была рана и кровь капала в свете фонарей, которые зажгли казаки.

– Принимайте! – толкнул он на траву снайпера. Тот полетел к ногам Алексея и Кузьмы.

Он с какой-то ненавистью кинул винтовку снайпера, обернутую камуфляжным бинтом, с силой на траву и бессильно опустился на колени.

Вторым снайпером оказалась тоже девушка, но темненькая и, судя по всему, чеченка. Она была ранена в ногу, но ей удалось ножом ранить Есаула, у которого вся шерсть в районе шеи была в крови. Он отошел в сторону и лег. Машка никого к Есаулу не подпускала и стала вылизывать ему рану. Сначала Есаул ворчал, но потом успокоился и положил голову на передние лапы.

Мирошенко держался за левую руку, которую снайперша или порезала ножом или укусила.

– Прививку от бешенства теперь надо бы сделать! – пошутил Каноков.

Пленница пыталась встать, но Каноков толкнул ее снова на траву, и она упала.

Все обступили и смотрели на пленную.

– Чего уставились? Ненавижу вас и буду убивать! – закричала она, – если не я, то ребята Арби Бугаева отомстят за нас! Черные намалеванные полосы на ее лице делали ее какой-то нереально фантастической.

– Пиндосная школа! – сказал, вытирая лоб, Мирошенко.

Кузьма скомандовал и Николаев и Каноков обыскали убитую снайпершу. Каноков подал Кузьме все найденные при ней документы и деньги, тот брезгливо, не глядя, передал их Бармотину.

– Так, ничего себе! – присвистнул он, посмотрев в паспорт, и прочитал вслух, – Медовикова Надежда, проживает в Москве, вернее, проживала в Москве на Волоколамском проспекте.

Настя Черемухина подошла к лежавшей на траве захваченной снайперше и бесцеремонно обыскала ее. Та пыталась сопротивляться, ругалась по-русски, но Настя со всей силы ударила ее кулаком в лицо и продолжила обыск. А когда Настя проверила, нет ли ножа между ног, а та попыталась ударить ее ногой, то Настя отвесила ей еще одну оплеуху, что даже Кузьма и Бармотин вздрогнули.

Презрительно глядя на пленницу, Настя что-то сказала ей презрительное и подала найденные документы и деньги Бармотину.

Пленная оказалась не чеченкой, а тоже русской из Пензы, поселка Красноармейского, только темные волосы и карие глаза делали ее похожей на чеченку.

– Итак, уважаемая Елена Бузакова, как вы можете все это объяснить и свои действия?

– А если бы у тебя был ребенок и никаких перспектив в жизни, а здесь приехали умные ребята, вспомнили, что занималась биатлоном и предложили хорошие заработки? Ты бы отказался от хороших заработков? Ты бы что cделал? Да разве это может понять куча мужиков?

Неожиданно вперед вышла Настя.

– И что ж ты думаешь, сука, ты одна в таком положении? Или тебе эти деньги потом не будут колоть руки, а по ночам сниться убитые тобой русские ребята, в том числе, видимо, и ваши тамбовские, может, твои соседи? Или твой сын узнает, как ты заработала его благополучие, и скажет тебе спасибо? Сука ты!

Елена опустила голову и с ненавистью посмотрела на Настену.

Обе «снайперши» и убитая и захваченная были одеты в черные комбинезоны, на головах были повязаны черные платки. Возможно, именно благодаря платку Кузьма и принял девушку за чеченку.

– Кто вчера убил Полещука? – спросил Кузьма «снайперицу», не надеясь, что та ответит ему.

– Не мы! – проговорила презрительно она. – Это чеченцы мужчины. Это не я, точно не я.

– А позавчера ты? – сквозь зубы процедил Бармотин.

Снайперша опустила голову. Сказать ей было нечего. Да и говорить она особо не хотела, видимо, чего-то ждала.

Начинало рассветать.

Бармотин открыл синий и мятый блокнот и стал читать: «Позапозавчера было записано аккуратным каллиграфическим подчерком 200 долларов. Всего подсчитал Бармотин, было тридцать шесть выплат. Некоторые были по 200 долларов, а некоторые по 300, а некоторые по 500 долларов».

Бармотин посмотрел вопросительно на Елену.

Та, ничуть не стесняясь, сказала:

– За простого солдата платят 200 долларов, за снайпера 300, а за младшего офицера 400, за старшего офицера 500. За убитого летчика или генерала платили по 1000.

– А как проверяют? – спросил Кузьма.

– Да по-разному, иногда с нами ходит чеченец, который проверяет наши действия, а иногда через местное население.

– Товарищ подполковник, отдайте ее нам, мы с ней немного развлечемся, а потом вставим ей в одно место лимонку и выдернем чеку! Порвет на куски!

Кузьма задумался, а Бармотин внезапно загорелся.

– А чего, берите, ребята! Забирайте ее – меньше проблем!

Кузьма недоуменно посмотрел на Бармотина, но тот невозмутимо посмотрел на него, как будто ничего не случилось.

Мирошенко, Каноков, Николаев и Маныло схватили женщину и