Кузя - Виктор Александрович Блытов

Светило яркое солнце и Бармотин пригласил всех на скамейку к спортгородку. Невдалеке разведчики кидали ножи и гвозди в специальные щиты. Кравчук и Мышастин у специальной стенки обучали два отделения искусству альпинисткой подготовки.

Прокурор и комендант уселись на скамейку, вытянув ноги. Теплое не по-весеннему солнце пригревало сильно. Бармотин и Николай Николаевич сели рядом. Лейтенант встал немного сзади, с любопытством наблюдая за тренировками бойцов.

– Скоро боевики начнут выползать из нор! – щурясь от солнца, сказал прокурор.

– У нас уже выползают! – поморщившись, сказал Бармотин. – есть сведения, что планируется крупное нападение на Урус-Мартан нескольких банд в начале апреля во главе с Арби Бугаевым, Абдул-Меджидом, Хункаевым Кож-Ахмедом, Герисхановым Умаром, Нухаевым Асланом, Шихаевым Юнусом и все это во главе с командующим юго-западным фронтом бригадным генералом Гелаевым Русланом. Причем, нападение будет сразу с нескольких сторон – со стороны Гехи-Чу, Мартан-Чу, Валерика, Шалажи, Таньги и Комсомольского. Приблизительно до двух – до трех тысяч человек при поддержке минометов и артиллерии.

– Ну, это мы отобьем! У нас здесь более пяти тысяч человек, плюс чеченская милиция, плюс помощь из Ханкалы, есть танки, «Грады», вызовем авиацию! – поморщился комендант.

– А если найдутся люди внутри Урус-Мартана, которые вам ударят в спину, а помощь будет отсечена взрывом мостов через Сунжу и другие реки? – спросил, немного задумавшись, Бармотин. – У нас есть сведения, что идет работа среди ваших солдат-мусульман, чтобы они в нужное время перешли на сторону чеченцев.

– Ну, это может даже значительно изменить расстановку сил, если внезапно! Надо срочно перебросить сюда силы и провести работу! – побледнев, сказал комендант.

– Так какого черта вы нам мешаете в проведении разведывательной деятельности? Вас предупредили, что сегодня в центре на улице Лермонтова в районе кафе «Вайнах» не должно быть ваших людей? И почему этот патруль там оказался? Как вы объясните срыв поставленной командованием боевой задачи? – голос Бармотина повышался равномерно, но каждое слово было слышно и доходчиво.

Прокурор, опустив голову вниз, отодвинулся даже от Бармотина и, открыв папку, стал внимательно читать документы.

– Так это, Сергей Иванович, случайно получилось, что патруль туда попал! И потом, эти чеченцы были подозрительны – полувоенная форма одежды, собака!

– Чеченцы вроде собак не очень любят. А вот операцию вы нам, возможно, сорвали своей случайностью, о чем я обязательно буду докладывать в штаб группировки! – Бармотин, казалось, вбивал гвозди в головы своих собеседников, – вы сами видите, что творится! Переговоры зашли в тупик. Нас подвесили в положение ни войны, ни мира. А боевики в это время перегруппировали силы и готовы к новым боям. Они не горят желанием сдаться нам, а планируют нанести нам ощутимые удары в самых болезненных точках. А в это время вы и ваши люди! – Бармотин даже махнул рукой.

– Ну что вы, право, Сергей Иванович, так разгорячились, ничего же не случилось? – миролюбивым голосом старался успокоить Бармотина комендант.

Прокурор еще глубже залез в изучение своих документов, стараясь не влезать в разговоры начальников. Бармотин оглянулся на лейтенанта и приказал ему отойти, что лейтенант исполнил с огромным желанием, так как пошел смотреть за подготовкой альпинистов. Убедившись, что лейтенант отошел, Бармотин продолжил в полтона:

– Случилось или нет, мы узнаем только сегодня в восемнадцать часов, когда у этого кафе не должно быть ни одного нашего военного. Если вы спугнули их связника – значит, операция будет провалена со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. И учтите, если эта информация станет известна где-либо, вы можете крупно подставить наших людей и успех операции, и этого мы вам никогда не простим.

Уже в УАЗике комендант оправдывался перед прокурором:

– У этих разведчиков больше шума, чем дела. Раньше были здесь одни десантники, теперь и морпехи появились. Черт их поймет, что они делают?

– Вячеслав Александрович, да не нарывайтесь вы! – внезапно сказал рыжий прокурор, – ну что вам это? Все пустое! А неприятности, действительно, могут быть крупными!

Комендант посмотрел на прокурора и замолчал.

В комендатуре он проинструктировал патрули по городу, что и как делать, но в район кафе все же не послал ни одного патруля.

Лечо и Али встретились в мечети. Лечо незаметно кивнул Али и сел на коврик молиться рядом с Шериповым Ахмедом.

После молитвы дядя Ахмед встретился с каким-то чеченцем и ушел с ним о чем-то договариваться. Али подошел к Лечо и поздоровался. Они перебросились ничего не значащими фразами, как к ним подошел сзади Мансур-Ходжа – имам мечети и спросил по-чеченски:

– Вы откуда пришли?

– Мы из плоскогорья из села Миндальное, пришли к родственникам. Нас чуть не расстреляли там после зачистки русские ОМОНовцы и отцы нас отправили в горы к родственникам. Здесь вроде безопаснее и меньше стреляют.

Мансур-ходжа улыбнулся.

– Умные у вас родители! Вы уже взрослые мужчины и уже можете самостоятельно решать свою судьбу. С какого вы тейпа?

– Я из тейпа Беной, а Али из тейпа Гухой.

– Гухой – это наш горный тейп! – сказал, улыбаясь. Мансур-Ходжа, – так что ты, сынок, дома! Здесь много людей их этого тейпа. Да и Беной знатный тейп, недаром ты остановился у Ахмеда Шерипова. Он тоже из этого тейпа. Вы с ним родственники?

– Да, дальние. Но мой родной дядя по матери Джебраилов Вагиф жил в Урус-Мартане.

– Да, это известный здесь человек! – важно сказал, покачав головой, Мансур-ходжа, – но от войны сбежал, это плохо.

– Многие бегут от войны! – сказал задумчиво Лечо, – кто-то в Москву, кто-то в другие города России и Кавказа. Нельзя, наверное, за это осуждать?

Мансур-ходжа как бы вздернулся, но быстро пришел в себя.

– Аллах велик и только ему подвластны пути человека!

– Аллах велик! – повторили Лечо и Али.

– Если вы не против узнать более глубоко основы нашей веры, то у нас при мечети есть школа ислама. Вы, наверное, были пионерами еще и слабо знаете основы ислама. Нам очень повезло, и у нас здесь есть человек, который может вам много рассказать об исламе – он из Иордании, но наш, переселившийся туда еще при царе.

Али с Лечо переглянулись. И Лечо сказал:

– Конечно, не против, в трудный для страны момент, надо изучить более подробно веру наших дедов.

Али согласно кивнул головой.

– Тогда вечером каждый день приходите к вечерней молитве, а потом оставайтесь на часок. Позже начинается комендантский час! – он развел руками.

К ним подошел довольный Ахмед Шерипов, он обнялся с Мансуром-ходжи и сказал:

– Уважаемый Мансур, нам пора домой. Извините нас!

Они попрощались, и Ахмед