Подводный флот Гитлера - Алекс Бертран Громов

– мало лодок – мало противолодочных кораблей». Но тем временем Адмиралтейство предпринимало все возможное для обороны Британии: поскольку судов не хватало, то было реквизировано у частных судовладельцев 1240 судов различных типов: траулеров, яхт, китобойных судов, которые спешно переоборудовались для борьбы с подводными лодками, для чего оснащались гидролокационной аппаратурой, артиллерийскими орудиями, бомбометами и бомбосбрасывателями. Помимо этого, английские кораблестроители на основе китобойного судна «Саузен Прайд» создали проект корвета, после чего начали серийное производство. Было выпущено 247 противолодочных кораблей, получивших название «Флауэр» («Цветок»), так как все они носили названия цветов. Позже появилась более совершенная модель корвета – «Кастл» («Замок»), получившая названия в честь прославленных замков-крепостей Британии. Эти суда были вооружены одним 76-мм или 102-мм орудием, одним 40-мм автоматом, двумя-шестью 20-мм автоматами, бомбосбрасывателями и бомбометами, в том числе реактивными типа «Хеджехог», и имели боезапас глубинных бомб – от 40 до 100 штук. Корветы обоих типов сыграли огромную роль в битве за Атлантику, и после окончании Второй мировой войны стали для британцев таким же символами победы, как для советских людей – легендарные танки Т-34.

Помимо этого, британский флот использовал и малые противолодочные корабли, способные действовать в прибрежных водах, в проливе Ла-Манш и на подходах к портам и военно-морским базам. Среди них был и усовершенствованный проект охотника «Фэрмейн ML типа B», имевшего противолодочное вооружение. Было построено 672 катера, многие из которых совершали переходы из английских портов в Средиземное море. Но это случилось позже…

Дёниц и его штаб подвели итоги деятельности немецких подводников: «Коэффициент полезного действия подводных лодок в этот период был очень высок. Тоннаж потопленных торговых судов составлял в июне 514 брт на каждую лодку за ходовые сутки, в июле – 593, в августе – 664, в сентябре – 758 и в октябре, который был месяцем боев с конвоями, – 920 брт (подсчитано на основании английских данных).

За этот же период в Атлантике было потеряно шесть немецких подводных лодок. В их числе U-32, потопившая 28 октября судно «Эмпресс оф Бритн» (42 000 рег. – бр. тонн), на котором из-за бомбардировки немецкой авиацией вспыхнул пожар.

В целом потери подводных лодок по сравнению с потерями противника были незначительными. Возникает вопрос: с помощью какого числа подводных лодок были достигнуты эти успехи?

До сентября 1940 г., то есть в течение первого года войны, численный состав подводных лодок изменился следующим образом. К началу первого года войны мы имели в общей сложности 57 подводных лодок. В том же году вступили в строй еще 28 новых подводных лодок. За этот же период в ходе боевых действий погибло 28 лодок. Итак, к 1 сентября 1940 г. мы имели столько же подводных лодок, сколько их было у нас в начале войны, то есть 57. Из этих 57 лодок только 39 использовались для ведения боевых действий.

До июля 1940 г. из этого числа лодок одновременно в море находилось в среднем 12 лодок. Если учесть, что половину времени действующая подводная лодка тратит на переход в район боевых действий и обратно в базу, то получится, что до июля 1940 г. на коммуникациях действовало всего шесть подводных лодок. Они-то и вели войну против Англии.

На 1 сентября 1939 г. мы имели 39 действующих подводных лодок, а на 1 сентября 1940 г. их осталось только 27. Это произошло по двум причинам. Первая состояла в том, что на 1 сентября 1940 г. отрабатывало задачи боевой подготовки и проходило ходовые испытания большее число лодок, чем на 1 сентября 1939 г. Второй и основной причиной явилось использование большого числа подводных лодок в учебных целях. После норвежской операции число откомандированных подводных лодок увеличилось. Это сделали в целях практического обучения в Балтийском море экипажей новых подводных лодок, введение в строй которых должно было начаться с зимы 1941 г.

Несмотря на эти обстоятельства, высокий процент потопленных судов противника, приходившихся на каждую подводную лодку в период с июля по октябрь 1940 г., по сравнению с первыми месяцами войны, помимо благоприятной обстановки, объясняется использованием новой базы Лориан на побережье Бискайского залива».

Но впереди немецких подводников ждали тяжелые времена: помимо всё более совершенствовавшейся британской противолодочной обороны, им пришлось столкнуться с радарами и усилением конвоев, в том числе и появлением «мастеров противолодочной обороны».

В подвалах британского Адмиралтейства, куда ни при каких обстоятельствах не могли попасть немецкие бомбы, находился Центр слежения за подводными лодками. Его возглавлял капитан 2-го ранга Роджер Уинн, который во многих случаях сообщал точные данные о маршруте и возможных целях очередной немецкой подлодки, только что вышедшей в море. Английские морские офицеры иногда шутили, что между Дёницем и Уинном «существует какая-то договоренность». На самом деле результаты тщательных наблюдений и радиоперехвата дополнялись статистическими данными и логическим анализом.

Курс английского конвоя выбирался еще до выхода в море, но порой он мог и измениться в последний момент, в зависимости от сведений, переданных разведкой в высшие инстанции, или от сообщений синоптиков о зоне плохой погоды. Иногда это шло на пользу, иногда, как в случае с печально известным арктическим конвоем PQ-17, губило караван. Перед выходом всем торговым судам указывали контрольные точки, через которые следовало пройти, если по какой-то причине транспорт оказался в стороне от остальных. Конвой должен был поддерживать строжайшее радиомолчание.

Командир английского эсминца «Кеппел» Джон Брум вспоминал в своей книге «Конвою рассеяться!»: «…если не говорить о погоде, то самым опасным нашим врагом были немецкие подводные лодки. Если они двигались под водой, обнаружить их можно было только с помощью асдика. По моему скромному мнению, асдик никогда не был столь надежным и универсальным прибором, как мы на то надеялись. И я говорю это, опираясь на собственный опыт подводника. Между войнами я прослужил несколько лет в подводной флотилии в Портленде. Нас часто использовали в качестве мишени при разработке асдика, а также для подготовки операторов в школе ПЛО, находившейся там же. Во время различных учений мы погружались, а оснащенные радаром корабли пытались нас обнаружить. Чтобы облегчить условия учений и внушить уверенность операторам, на наши маневры накладывались ограничения. Нам редко разрешалось уклоняться. Но если это разрешали, нам почти всегда удавалось оторваться от преследователей… Во время войны перед командирами лодок имелось множество целей, разбросанных на огромной площади. Они ползли со скоростью 7 узлов и не применяли зигзаг. Очень часто они заявляли о своем присутствии издалека огромным столбом дыма. Их прикрывали корабли, на которых служили не слишком опытные операторы асдика, очень часто смертельно уставшие и разочарованные после нескольких суток бесплодной охоты и множества