Служба ширванца 1726–1909 г. Исторический очерк 84-го пехотного Ширванского Его Императорского Величества полка - Андрей Вилович Блинский

или котика, и на них изольешь свою естественную потребность ласкать и любить. Нет труда, от которого бы ты отказался, нет дела, которого ты не сумеешь. Израненными морщинистыми руками ты сворачивал гордые скалы Кавказа, ими же ты и косынку вымоешь и выгладишь для своей матушки-командирши.

На могучих руках вынес ты из боя своего раненого отца-командира, на них же выняньчаешь и его ребенка, нежно убаюкивая и припевая, словно любящая, хорошая няня.

Коля нужно, без устали отмахаешь ты двести-триста верст в 5–6 суток, и потом еще попляшешь своего разудалого солдатского трепака.

Руку оторвут – другой сдачи дашь, ногу вылущили – заковылял ты через высокие горы в родные места на деревяшке-самоделке… Ни перед каким затруднением не задумаешься, нн в какой опасности не потеряешься. Пришел к овражку – моста нет: станем пушки перевозить, лафеты, пожалуй, поломаем… Ну так что же?… Как быть?… Подставили плечи и спины солдатики, заслали их ружьями, покрыли шинелями для мягкости – и готов живой мост из чувствующего страждущего, но не стонущего, не охающего тела солдатского.

Не сдается Кавказский солдат никому и никогда, а коли выйдет такой случай, что некуда деться, силушки не хватает, – взорвал он себя и товарищей на воздух, и бренным телом своим вместе с камнями и бревнами придавил врагов Царя своего.

Сказал Царь-батюшка и сослужил солдат свою верную, шестидесятилетнюю службу нашей родине, грудью отстоял, защитил, охранил, дороги проложил города построил, через бездны мосты перекинул, поля кровью и костьми удобрил, да их же картошкой и капустой засадил, песенку сложил, да еще сам и выводил ее…

Вечная память, громкая слава тебе, самоотверженный, герой, честный Кавказский солдат!»

Хивинский поход 1873 г.

Кавказ завоеван. Но ширванцы не долго остаются без дела. Они переправляются по ту сторону Каспийскаго моря, чтобы принять участие в Хивинском походе 1873 года.

Характер военных действий здесь несколько иной, главным образом в зависимости от местных условий. Приходилось совершать переходы под палящим солнцем, часто без воды, по песчаным, безводным степям, с целыми караванами верблюдов, которых нередко удавалось добывать только с бою.

Это была уже 3-я попытка завоевать Хивинское ханство. Первые две, из которых одна была еще при Петре Великом, окончились полной неудачей, благодаря незнакомству с местностью и ее малодоступности. Хивинцы и киргизы ежегодно совершали нападения на наши поселения на юго-восточном берегу Каспийского моря и нередко брали в плен наших рыболовов и промышленников. Только в этом 1873-м году почувствовали они всю силу русского оружия. Испытанные ветераны Кавказской войны – ширванцы преодолевали все трудности похода с таким же упорством, с каким они взбирались перед тем на заоблачные вершины Кавказа.

Наши 1-я, 2-я и 3-я стрелковые роты, в составе колонны генерала Ломакина достигли Хивы и взяли город штурмом, во время которого 2-я рота отняла у противника одно орудие.

В награду за проявленную при этом храбрость все три роты получили по сигнальному Георгиевскому серебряному рожку с надписью: «За отличие в Хивинском походе 1873 года».

Поход этот памятен полку еще и тем, что наша 1-я стрелковая рота впервые принимала участие в действиях авангарда под начальством подполковника Скобелева. Этому имени суждено было вскоре прославиться на весь мир.

1874–1875 гг.

По окончании Хивинскаго похода 1-й баталион. остался в. Красноводске. В Августе 1874 года туда же был направлен из штаб-квартиры и 2-й баталион. Из рот этих двух баталионов с частями Дагестанского полка был составлен отряд, который, под начальством генерала Ломакина, совершал рекогносцировочные и карательные экспедиции вглубь страны.

Такие экспедиции были предприняты к укреплениям Чат и Мулла-Кары, к колодцам Игды и вверх по реке Атреку. Особенно памятен был второму баталиону переход от Михайловского залива к укреплению Мулла-Кары, который впервые совершал его по безводным сыпучим пескам. при жаре в 42°. Взятая с собой вода, конечно, скоро иссякла, и, только благодаря своевременному подвозу ее русскими поселенцами, дело обошлось без смертных случаев. Очень плохой оказалась трехнедельная стоянка в средних Игдах: воды мало, и та горько-соленая; появилась дизентерия со смертными исходами; фаланги и скорпионы, очень ядовитые, дополняли неприглядную картину. В результате этих экспедиций, несколько текинских племен изъявили нам свою покорность.

Эго был один из этапов к окончательному покорению Ахалтекинского оазиса.

В ноябре 1876 года 2-й баталион вернулся в Кусары.

Усмирение мятежа в Дагестане в 1877 г.

В 1877 году, в самый разгар Русско-Турецкой войны, вспыхнул мятеж в Чечне и Дагестане.

При усмирении этого мятежа, два наших баталиона 1-й и 4-й охраняют Алазанскую долину, 3-й действует в нагорном Дагестане, а 2-й баталион, оставшийся в штаб-квартире Кусарах выдерживает блокаду горцев.

Самые выдающиеся дела выпадают на долю 3-го баталиона. Он принимает участие в штурмах аулов Цудахара и Согратля.

19-го октября, в 5 часов утра. Дагестанский отряд двинулся на штурм Цудахара. Наш 3-й баталион был направлен против левого фланга неприятельской позиции, которая опиралась на два крепкие завала. За ними засело шестьсот мюридов. Местность, по которой баталиону предстояло идти, перерезывалась четырьмя оврагами и дважды приходилось переходить реку вброд под огнем. В первой линии наступали 9-я и 12-я, во второй 10-я и 11-я роты. 10-я составила прикрытие артиллерии, 11-я была направлена прямо на аул. 9-я и 12-я роты штабс-капитанов Касюры и Ягубова, пройдя около полуверсты, наткнулись на глубокие овраги, перешли их и вышли на высоту, отделенную от завалов еще одним оврагом. Противник открыл сильнейший огонь, – до завалов было не более двухсот шагов; минута была решительная; штабс-капитан Ягубов, под убийственным огнем, перешел с шестью взводами через последний овраг и двинулся на штурм завалов. Мюриды бросились на него с кинжалами. Ягубов тут же зарубил двух; в это время у него сломалась шашка, и один из вновь наскочивших горцев, ранил его кинжалом в правую руку. Ягубов бросил ему в лицо свою поломанную шашку и, когда горец пригнулся, чтобы избегнуть удара, он, выхватив револьвер, выстрелом уложил его на месте. Сам же Ягубов, обессиленный потерей крови, упал, когда вновь наскочивший мюрид уже занес над ним свой кинжал; но тут подскочил унтер-офицер Маркел Елисеев, принял мюрида на штык и тем спас жизнь своему ротному командиру.

Воодушевленные примером своего доблестного начальника, нижние чины со всех сторон ворвались в завалы. После короткой, но отчаянной рукопашной схватки, горцы дрогнули и бросились бежать по склонам горы, провожаемые ружейным огнем. В то же время и другие части ворвались в аул. Цудахар был взят и зажжен со всех сторон. Нижние чины за это