Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

Вчера Зорин вернулся с подведения итогов взятия Грозного. Ну, там его и командира 15го полка подняли и здорового отрепали при всех, а потом Казанцев заявил, что будет возбуждено уголовное дело по факту прорыва полутора тысяч боевиков.

Вот это то и возмущает. Наоборот, надо разбираться и задать штабу группировки ряд вопросов: почему полторы тысячи боевиков незаметно покинули свои позиции и опять же незаметно сосредоточились в Кирово? Как так получилось, что боевики знали самое слабое место и прорвались на стыке двух полков, один из которых был растянут в обороне на 17.5 километров. Можно задать много и других вопросов, но пока следственная группа работает в третьем батальоне.

Со штаба группировки, из штаба артиллерии сообщили о ЧП в нашем артиллерийском полку: бойцы ездили с колонной за боеприпасами и привезли водку. Устроили застолье, в ходе которого произошла ссора. Контрабасы схватились за оружие, итог – двое убитых, трое раненых.

* * *

После обеда я взял Геннадия Николаевича и поехали в 1ый АДН. Давно обещал организо– вать для старпома хорошую баню, поэтому с утра заказал баню Дзигунову. Приехали, баня готова, баран свежуется и готовиться шурпа, одно из моих любимых кавказских блюд. Хорошо помылись, сели за прекрасно накрытый стол, хорошо выпили, в рамках разумного. Давно я так спокойно и хорошо не сидел за столом. В 18 часов вернулись на КП полка: боевого распоряжения на дальнейшие действия до сих пор нет. Из подразделений сменили только 3ью мотострелковую роту. Только расположился за своим столом, как на ЦБУ зашёл Беляев и молча положил передо мной справку «Форма 100».

– Вот…, Борис Геннадьевич…, на нервной почве…. Уезжаю.

– Жалко, Марат. Жалко… Ну что ж, езжай. Тебе видней…

После совещания в 20:00 лёг спать, а Гутник и командир взвода поехали в первый дивизион помыться в бане. Но были вынуждены вернуться не солоно хлебавши – воды в бане не было. Кравченко пошёл на дежурство, а Гутник умотался по своим делам. Спал недолго, так как меня разбудили и полковник Кинякин, кадровик округа, просит срочно прибыть на ЦБУ. Оказывается, пришло распоряжение срочно представить списки на поощрение за взятие Грозного. На полк выделили 500 ценных подарков и потребовали представить список нескольких особо отличившихся офицеров на награждение именным оружием. Решением командира полка 100 ценных подарков выделили на артиллерию и включили меня в список на награждение именным оружием. Я сразу же стал вызванивать замполитов дивизионов и командира ПТБ и ставить им задачи, ведь к утру нужно подать уже готовые списки. Закончив отдавать приказание, я оглянулся и был неприятно удивлён. Если полковник Кинякин и его помощник полковник Зарубин были пьяны – это можно было понять. Они, в принципе, ни за что не отвечали. Но оперативный дежурный старший лейтенант Саня Комаров был пьян в дымину и кочевряжился. Пьян был и мой Гутник: он долго и нудно слонялся по помещению ЦБУ, а потом взял со стола список представленных к награждению именным оружием и вместо «Именное оружие» всё время читал – «именной список» и ни как не мог понять, что за список он читает. Но быстро утомился и упал на койку оперативного дежурного, после чего успешно вырубился. Появился пьяный Кравченко, но увидев меня, мгновенно ретировался. Полковник Зарубин написал три фамилии офицеров, но потом никто не мог их прочитать. Как потом оказалось в эту ночь половина полка было пьяно.

* * *

С утра приехал генерал Киселёв с комиссией, поинтересовался делами в артиллерии и поехал по позициям дивизионов. О том, что во 2ом дивизионе у меня самострел, я докладывать не стал. Боец с целью уклонения от службы прострелили себе ногу – будем возбуждать уголовное дело.

До обеда дежурство на ЦБУ протекало достаточно вяло, но где-то в 11 часов в районе огневых позиций 1го дивизиона вспыхнула беспорядочная стрельба, которая продолжалась в течение 30-40 минут. На все мои вопросы о причинах стрельбы дежурный офицер докладывал, что всё в порядке, а стрельба ведётся за бугром и по месту, где сработала растяжка. Через час на связь вышел Дзигунов и доложил, что проводил учебные стрельбы с молодым пополнением.

– Товарищ майор, огромное спасибо. Только из-за ваших учебных стрельб, полк чуть не послал в этот район мотострелковую роту с двумя танками, чтобы отбивать огневую позицию. Да и ваш дежурный офицер тоже ни черта не знал про эти ваши стрельбы. Если уж и решили провести это мероприятие, то и организовывайте всё это с толком и расстановкой. Выражаю вам, товарищ Дзигунов, большое неудовольствие. Тем паче, что в полку и в артиллерии работает комиссия группировки по известным вам событиям….

Комиссию прислали с целью накопать недостатки, чтобы потом снять командира полка, показать что полк плохой и из-за этого полторы тысячи боевиков сумели прорваться из Грозного. Не хотелось мне в этой карусели попасть «под раздачу» и «горячую руку» высшего командования – до 45 лет осталось всего два месяца. Поэтому я достаточно нервно реагировал в эти дни на все негативные моменты в своей артиллерии.

После обеда с подведения итогов из Ханкалы прилетел начальник штаба полка и довёл до офицеров, что полк признан худшим в группировке, а тут с огневой позиции первого дивизиона приезжает полковник Богданов, входящий в состав комиссии и с раздражением в голосе начал выкладывать свои замечания по дивизиону. По большому счёту серьёзных замечаний и нарушений он не обнаружил, но начальник штаба дивизиона майор Тругуб вместо того чтобы чётко ответить на все вопросы проверяющего и всё ему показать, начал изображать из себя усталого и замученного фронтовика, которого одолели тыловые крысы. Этот то и взбеленило вполне нормального полковника. Только выслушал раздражённого полковника в палатке появилась остальная комиссия и генерал присел за мой стол, я же вынужден был стоять перед ним, ожидая очередного разноса. Но генерал оказался доволен, в отличие от полковника, положением дел и порядком в дивизионах. Лишь высказал ряд серьёзных замечаний по огневой позиции миномётчиков 3го батальона: бардак, грязь, миномёты грязные, не обслуженные и ржавые. Боеприпасы разбросаны. Но в целом выводы хорошие.

* * *

Утро началось нормально, на завтрак не пошёл, а доел остатки вчерашнего куриного супа, выпил крепкого кофе, сдобренного хорошей порцие коньяка и был готов к работе. Сегодня командир полка решил провести строевой смотр, так как после обеда прилетит комиссия для приёма-передачи в другую группировку. Поэтому когда мы собрались в палатке ЦБУ, нас распределили по