Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

поначалу не только не оказал им никакой помощи, но и всеми силами противился, чтобы её предоставляли союзники. Долгое время единственная реальная помощь, которую время от времени получали прижатые к Висле повстанцы, доставлялась им с помощью бомбардировщиков Королевских ВВС, за штурвалами которых часто находились польские пилоты. Надо сказать, что сами по себе руководители стратегической авиации США совсем не горели желанием посылать свои экипажи на опаснейшие задания по сбросу оружия и продовольствия: с одной стороны, американцы хотели избежать неизбежных потерь, с другой, боялись окончательно испортить и так стремительно ухудшавшиеся отношения с Советами. Осенью 1944 года они по-прежнему лелеяли мечту убедить Сталина разрешить им использовать аэродромы на Дальнем Востоке, и в обмен на это были готовы не только закрыть глаза на страдания жителей Варшавы, но даже наконец подарить СССР две сотни четырёхмоторных «либерейторов» (там же, с. 199). Впрочем, Сталин проигнорировал предложение союзников: до поры до времени он строго придерживался политики нейтралитета и планировал начать войну с Японией только после окончательного поражения Германии. В том же, что касалось возможной помощи варшавским повстанцам, то в середине сентября 1944 года Сталин неожиданно «сменил гнев на милость». Так, 13 сентября истребители ВВС Красной Армии неожиданно решили расчистить небо над городом от ненавистных «лаптёжников», а советские самолёты начали сбрасывать ящики с продовольствием и боеприпасами. Правда, патроны оказались под оружие советского производства, которого у повстанцев практически не имелось, а сами ящики сбрасывались без парашютов, после чего их содержимое в большинстве своём просто разбивалось о землю (там же, с. 176). На этом этапе американцам наконец разрешили помочь польским повстанцам, и после очередной задержки, связанной с погодными условиями, 18 сентября 110 «крепостей» в сопровождении 73 «мустангов», взлетевшие с аэродромов в Великобритании, осуществили массовый сброс 1284 контейнеров над ещё удерживаемыми поляками районами Варшавы, потеряв при этом один бомбардировщик и один «мустанг». К сожалению, бóльшую часть контейнеров снесло ветром в сторону немцев, и в руки повстанцев попали менее 250 контейнеров с боеприпасами, медикаментами и продовольствием. Этого оказалось «слишком мало и слишком поздно», и уже 2 октября поляки капитулировали.

Надо сказать, что американцы ещё летом 1944 года поняли, что операция «Фрэнтик» потеряла свой первоначальный смысл. Отношения с Советами становились всё более прохладными, а осуществлявшиеся с украинских аэродромов рейды всё менее оправданными с военной точки зрения из-за стремительно уходившей на Запад линии фронта. Вдобавок во многом сошёл на нет и другой важнейший аспект украинского проекта: летом 1944 года ценой больших потерь флот и морская пехота США смогли захватить острова Марианского архипелага в Тихом океане. Сразу после этого там началось масштабное строительство аэродромов, портов, складов и прочих объектов инфраструктуры, и вскоре у американской стратегической авиации должен был появиться целый ряд баз для начала полноценного воздушного наступления на Японию. Советские аэродромы в Приморье американцев по-прежнему интересовали, но уже совсем не в такой степени, как ещё год назад. По иронии судьбы, именно «под занавес» операции «Фрэнтик» американские «стратеги», сами того не зная, добились первого (и, пожалуй, единственного) действительно стратегически значимого результата. Так, 11 сентября, взлетев с баз в Великобритании, 73 «крепости» и 64 «мустанга» нанесли удар по заводам в городах Хемниц и Бреслау. Уже после войны выяснилось, что в ходе рейда союзники разбомбили а единственное на тот момент предприятие, выпускавшее двигатели для «тигров» и «пантер» (там же, с. 172). Не думаю, впрочем, что это событие значительно повлияло на ход военных действий. Дело в том, что под конец войны Панцерваффе не испытывали недостатка в боевой технике как таковой – в гораздо большей степени им не хватало опытных экипажей и горючего. В целом же летом и осенью 1944 года в рамках операции «Фрэнтик» было выполнено менее половины первоначально запланированных на этот период боевых вылетов. Интересно отметить, что, несмотря на относительную неудачу «украинского проекта», командование стратегической авиации США рассматривало возможность ещё одной совместной операции с участием Советов. Так, в ноябре 1944 года уже известный нам командующий ВВС союзников в Средиземноморье Айра Икер предлагал перебросить 15-ю Воздушную армию из Италии на контролируемые советскими войсками венгерские аэродромы (с. 197). Из этого, разумеется, ничего не вышло. Дело шло к концу, Сталину надо было «застолбить» за собой хотя бы часть Европы, а потому присутствие в одной из подлежавших коммунизации стран десятков тысяч американских военных ему было совершенно не нужно.

Решив прекратить «челночные» налёты в зимний период, американцы всё же предложили советской стороне оставить полтавскую базу с несколькими сотнями американских военнослужащих для обеспечения связи, обмена развединформацией и метеорологическими данными. Советская сторона согласилась, и зимой 1944/45 года на территории Украины по-прежнему оставался этот своеобразный американский «анклав». Впоследствии база в Полтаве послужила одним из перевалочных пунктов для репатриации членов американских экипажей, сбитых над Восточной Европой и освобождённых из немецких лагерей для военнопленных. Окончательно её закрыли в мае 1945 года. Напоследок служившие в Украине авиаторы, называвшие себя «забытыми беспризорниками Полтавы», получили специальные треугольные шевроны с изображением орла на красно-белом фоне и надписью кириллицей: «Америка».

«Фрэнтик»: Новиков против Голованова

Напоследок я хотел бы поговорить о ещё одном, никогда доселе не обсуждавшемся историками, аспекте операции «Фрэнтик». Речь пойдёт о влиянии, которое она могла оказать на динамику «подковёрной» борьбы, происходившей в советских военно-воздушных силах на протяжении большей части войны. Прежде всего, напомню читателю, что осенью 1943 года, когда американцы впервые вышли с предложением о проведении «челночных» ударов, авиация Страны Советов делилась на несколько фактически независимых друг от друга частей – собственно ВВС Красной Армии под командованием Маршала авиации А. А. Новикова, авиацию дальнего действия под командованием Маршала авиации А. Е. Голованова и авиацию ВМФ, подчинявшуюся Главному управлению ВВС ВМФ и, соответственно, командующему военно-морскими силами СССР адмиралу Н. Г. Кузнецову. При этом, несмотря на несомненно имевшиеся у них «стратегические» заслуги (бомбардировки Румынии и Германии летом 1941 года), морские лётчики на тот момент занимались выполнением своих чисто морских задач, а основная интрига состояла в «перетягивании» властного «каната» между «законным» руководителем ВВС Новиковым и новоявленным «узурпатором» Головановым. В феврале 1942 года бывший чекист с весьма загадочным прошлым убедил Сталина выделить стратегическую (дальнебомбардировочную) авиацию из состава ВВС и, дав ей новое название – Авиация дальнего действия – переподчинить её лично вождю под непосредственным руководством самого Голованова. На этом этапе, решив последовать примеру англичан, а также своему собственному здравому смыслу, «дальнобойщики» начали работать исключительно ночью, но, в отличие от британских «стратегов», «далеко» не летали и