Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

только политическим и военным, но и экономическим лидером Европы. Воспользовавшись тем, что в годы кризиса и депрессии Англия и Франция стали больше ориентироваться на свои империи, Германия постепенно заняла их место в экономике стран Центральной и Юго-Восточной Европы 10. Англия совсем не возражала против этого. Галифакс признавался американскому послу Кеннеди, что Германия может сосредоточиться на Центральной Европе, тогда как Англия больше заинтересована в Средиземноморье, развитии связей с доминионами и Соединенными Штатами 11. У Гитлера появилась прекрасная возможность мирно закрепить свой успех, но для этого требовалось замедлить темпы милитаризации экономики и заняться укреплением финансовой системы страны, лишившейся за годы стабилизации почти всех золотовалютных резервов 12. Доходило до того, что со странами Юго-Восточной Европы Германия стала заключать бартерные соглашения, меняя продукцию машиностроения на необходимые ей природные ресурсы и продовольствие. На замедлении темпов милитаризации настаивал Ялмар Шахт, но осенью 1937 года он вынужден был оставить пост министра экономики, а в январе 1939 года уйти и из Рейхсбанка. Гитлер плохо разбирался в финансах и экономике и упустил свой шанс. Но среди его окружения имелись люди, понимавшие, что в конце 1938 года у Германии еще была возможность перестроиться на мирное развитие 13. Дальше перед Третьим рейхом замаячила уже другая альтернатива — начинать в ближайшее время войну или допустить финансовый крах страны со всеми вытекающими последствиями.

Гитлер выбрал войну. Едва уволив Шахта, он уже 27 января 1939 года приказал подготовить крайне затратный план строительства боевых кораблей, способных бросить вызов океанскому господству Великобритании 14. Еще раньше, в конце ноября, генерал Кейтель подготовил по распоряжению Гитлера записку, в которой содержались предварительные наметки будущих действий Германии 15. Документ был составлен в виде тезисов, которые предполагалось обсудить с итальянскими дипломатами и военными. Главной целью называлась «война Германии и Италии против Франции и Британии с задачей разгромить сначала Францию. Это также ударит по Британии, — говорилось в документе, — поскольку она потеряет базу для ведения войны на континенте и почувствует затем на себе всю силу Германии и Италии». Тезисы Кейтеля-Гитлера исходили из того, что Швейцария, Бельгия и Голландия будут соблюдать твердый нейтралитет, а Венгрия и Испания — благожелательный по отношению к Германии и Италии. Позиции Польши и Балканских государств оценивались как «сомнительные», а России — «враждебная». Германское наступление на Францию должно было развиваться на участке между реками Мозель и Рейн. Прорыв линии Мажино, утверждалось в документе, «вполне возможен», что доказали «пробные бомбардировки» чешских укреплений, которые создавались по образцу французских. Задачами Италии объявлялись сдерживание Балканских стран и Польши (вместе с Венгрией), оттягивание на себя французских сил в Альпах, занятие Корсики и Балеарских островов (создание там военно-морской базы), а также действия против Франции и Англии в Средиземном море и Северной Африке, включая «уничтожение» Гибралтара. В общем, тезисы, конечно, не были еще планом европейской войны, но они ясно показывали, в каком направлении мыслил нацистский вождь.

После месяца раздумий Муссолини одобрил германские тезисы и дал задание своим дипломатам готовить превращение Антикоминтерновского пакта в союз. 1 января Чиано записал в дневнике, что дуче «считает все более и более неизбежным столкновение с западными демократическими странами и поэтому хочет заранее осуществить военное соглашение» с Германией 16. Неделей позже Муссолини определил и цели итальянцев в будущей войне: Корсика, Тунис, Джибути, Албания, Суэцкий канал 17. По сути, речь шла о господстве в Средиземноморье. Собственно говоря, ничего нового в этих целях не было. В Европе прекрасно знали, чего добивается Муссолини. Только теперь дуче окончательно определился, что получить все это он сможет лишь в результате войны. Такие приобретения для Италии были возможны лишь в союзе с Германией. Англия никогда не пошла бы на подобные жертвы ради улучшения отношений с Италией. Конечно, для дуче лучше всего было бы ограничиться политической поддержкой фюрера в будущей войне, а в случае победы последнего без особого риска присвоить себе все, перечисленное выше. Но на это вряд ли согласился бы Гитлер. Муссолини знал, как рассуждал фюрер в отношении территориальных претензий Венгрии к Чехословакии — венгры не захотели рисковать во время сентябрьского кризиса, а после его удачного завершения стали требовать слишком многого. «Вы опоздали на автобус», — объяснил Гитлер экс-премьеру Венгрии Кальману Дараньи 18. Муссолини не хотел повторять ошибки венгров. При таком настрое дуче январский визит Чемберлена, на который последний возлагал много надежд, никак не мог привести к успеху. Великобритании нечего было предложить Италии.

Накануне приезда в Рим Чемберлен оптимистично считал, будто «Мус-со(лини) всерьез стремится к укреплению англо-итальянской дружбы». Дуче «знает, — объяснял британский премьер сестре Иде, — как этого хочет итальянский народ, который ненавидит немцев». Чемберлен полагал, что и сам Муссолини «не любит и боится немцев и ухватится за любую возможность, которая сделает его менее зависимым от них» 19. Немцев в Италии действительно не любили и опасались, но это совсем не делало англичан и самого Чемберлена желанными друзьями итальянских властей. Невилл был бы крайне удивлен и раздосадован, если бы узнал, что на самом деле думает о нем Муссолини. «Эти люди сделаны не из такого материла, как Френсис Дрейк и другие замечательные авантюристы, которые создали (Британскую) империю, — откровенничал дуче перед Чиано. — А эти в конечном счете являются утомленными сыновьями старинного рода богатых людей, и они потеряют свою империю» 20.

В общем и целом визит прошел впустую. Он лишний раз убедил итальянцев в том, что только в союзе с немцами они смогут получить все, чего желают. «Англичане не хотят воевать, — записал в дневнике Чиано. — Они хотят отступать как можно медленнее, но они не хотят сражаться» 21. Удивительно, но Чемберлен совершенно не замечал несерьезного к себе отношения дуче и его окружения. Он остался доволен своими беседами с Муссолини и даже пустил слезу умиления при прощании с дуче на римском вокзале. Кстати, другой участник переговоров с английской стороны, лорд Галифакс, признавал впоследствии, что «визит прошел впустую». Состоявшиеся «беседы мало добавили к нашему пониманию итальянской политики, — записал он. — У меня не было сомнений, что Муссолини сам не горит желанием предпринимать какие-либо авантюры, способные поставить мир под угрозу, но я также понимал, что он совсем не был уверен в том, что касалось его большого брата, германского диктатора» 22. Через несколько дней после возвращения в Лондон Чемберлен в знак особого доверия прислал Муссолини проект той части