1914 год. Гибель русской гвардии - Андрей Юрьевич Петухов

подобрался к северо-западной части Уршулина и окопался там, на расстоянии эффективного ружейного и пулемётного огня. 6-я рота отважного капитана Веселаго оборудовала первую линию окопов среди крайних домов в северной части Уршулина. Там, на передовой, во время очередного артобстрела смертельно ранило находчивого и распорядительного подпоручика Тигерстедта, благодаря которому полк в тот день выполнил боевую задачу малой кровью. Правее 6-й расположилась 2-я рота капитана Леонтьева{64}. Дальнейшее движение без подавления огневых точек противника тяжёлой артиллерией стало невозможным. Разрывные пули, гранаты и шрапнель не давали семёновцам поднять голову.

Господствующие высоты располагались впереди дороги из Зарашова на Высокое. Оборону здесь держала 37-я гонведная венгерская дивизия, с которой семёновцы сражались в крщоновском лесу 22–23 августа (4–5 сентября). 1-й батальон семёновцев остановился во второй линии, в лощине. Его роты расположились в наскоро вырытых лунках вдоль ската оврага, по которому то и дело крыла вражеская артиллерия и отрабатывали пулемёты. Почти не причиняя вреда, они напоминали о близости вражеской позиции.

Днём подошла свежая 7-я рота капитана Брока{65}, что с 20 по 23 августа (со 2 по 5 сентября) прикрывала полковой обоз и ещё не побывала в деле. В 16 часов её отправили на передовую, сменить там полуроту 6-й. В первые две линии окопов ушли два первых взвода во главе с поручиком Ивановым-Дивовым 2-м{66}. «Огонь австрийцев был слабый, но стреляли они преимущественно разрывными пулями, которые с легким пощелкиванием и синим дымком разрывались на бруствере окопа», — вспоминал про тот день А.В. Иванов-Дивов (Иванов-Дивов А.В. 7-я рота Лейб-гвардии Семеновского полка в Галиции // Военная быль. № 91. Париж. Май 1968).

2-я полурота с ротным командиром и младшим офицером подпоручиком Тухачевским осталась в резерве, позади второй линии окопов на склоне оврага. Перемещаться по нему было небезопасно. «Разгуливать по лощине не очень рекомендовалось, так как по ней крыла артиллерия, частенько свистели и пули. Сидеть было очень скучно, дела не было никакого и до наступления ночи нечего было и думать о кухнях. Я помню, что мы, офицеры, питались главным образом шоколадом, плитки которого у каждого были тогда в полевой сумке», — обрисовал обстановку В.А. Зайцов{67}, в те дни подпоручик, младший офицер роты Его Величества. Около пяти часов вечера получил ранение в руку капитан Брок. Он отправился на перевязочный пункт полка. Командование 7-й ротой принял поручик Иванов-Дивов 2-й и спустился в овраг к 3-му и 4-му взводам, при которых из офицеров остался лишь подпоручик Тухачевский. Двадцатилетний юноша — вчерашний юнкер, чуть больше месяца носивший офицерский мундир[21], он наверняка укрылся от шальных осколков и пуль в одиночной лунке и впервые в жизни слушал фронтовую канонаду, заедая естественное в этом случае волнение плиткой шоколада, который офицеры тогда носили с собой в полевых сумках в большом количестве. Так принял боевое крещение будущий Маршал Советского Союза. Думается, что перед расстрелом в ночь с 11 на 12 июня 1937 года «красный Бонапарт» вспомнил свой первый боевой день…

Впереди по всему фронту раздавалась стрельба. Особенно мощная канонада гремела слева, где располагалась 2-я гвардейская пехотная дивизия. Не дожидаясь подхода тяжёлой артиллерии, не подавив огневые точки противника, командование бросило её полки в жестокие лобовые атаки на участке укреплённого района, где стойко оборонялись части германского корпуса генерала Войрша. «Все эти атаки полков 2-й Гвардейской пехотной дивизии, — с горечью свидетельствовал А.А. Зайцов, — отбивались немцами с жесточайшими потерями. Попадавшие в районе полка, после отбитых атак, люди правофлангового полка 2-й Гвардейской пехотной дивизии (Павловцы, особенно после атак его 1-го батальона) были живыми свидетелями этой трагедии, и из их рассказов ясно вставала картина атаки укрепленной позиции противника голыми руками» (Зайцов А.А. Семёновцы в 1914 году. Гельсингфорс, 1936).

Преображенцы 25 августа (7 сентября) наступали на фронте между сёлами Уршулин и Владиславов. Правее располагались измайловцы, левее наступали семёновцы, ещё левее находились егеря. Около полудня в боевой линии развернулись 1-й, 2-й и 4-й батальоны преображенцев. Австрийская оборона опиралась на выселки, расположенные южнее Владиславова. Весь день преображенцы пытались преодолеть упорное сопротивление неприятеля, и лишь к вечеру им удалось взять Владиславов. Во время боя был ранен поручик Макшеев 1-й{68}, командовавший 2-й ротой.

Одновременно наступавшая левее 2-я гвардейская дивизия отстала. Конвейер её лобовых атак не останавливался весь день, но продвинуться удалось не более чем на 1–2 километра. Изрядно потрепанный в ожесточённых боях 24–25 августа (6–7 сентября) лейб-гвардии Гренадерский полк пришлось вывести в корпусной резерв в деревню Мацеев. Чтобы дать 2-й гвардейской дивизии возможность подтянуть свой фронт, командование решило приостановить наступление 1-й гвардейской дивизии на сутки, назначив атаку на вечер 26 августа (8 сентября). Образовалось время на подготовку к активным действиям — тяжёлая артиллерия нащупала огневые точки противника, а пехота произвела разведку, и Старая гвардия избежала неоправданных потерь. Однако произошло это не потому, что командование отказалось от тактики кровопролитных лобовых атак…

Назначенную ранее на вечер 26 августа (8 сентября) общую атаку 1-й гвардейской дивизии командование на исходе дня неожиданно отменило. К несчастью, сообщение об отмене штурма по какой-то причине не дошло до измайловцев, и они двинулись в лобовую ночную атаку, неся ощутимые потери. Вскоре их остановил жестокий пулемётный огонь австрийцев. Не понимая, почему не атакуют другие лейб-гвардейские полки, измайловцы попросили о помощи. С их участка доносились крики: «Преображенцы, поддержите». На помощь правофланговым соседям поднялись из окопов и пошли вперёд роты Его Величества и третья преображенцев. Однако, поравнявшись с измайловцами, и они залегли под градом вражеских пуль. В такой обстановке о дальнейшем продвижении не могло быть и речи. Тут же выяснилось недоразумение, что измайловцам не передали о переносе ночного наступления на следующий день, и их командир немедленно прекратил столь неудачно начатую атаку. Потери измайловцев той ночью всецело остались на совести штаба 1-й гвардейской дивизии.

Встав накануне вечером на позицию, с утра 26 августа (8 сентября) заговорили орудия лейб-гвардии Мортирного дивизиона полковника Вешнякова{69}, родного брата командира 2-го батальона семёновцев М.С. Вешнякова{70}. Поскольку все попытки пехоты продвинуться вперёд из-за плотного пулемётного огня австрийцев потерпели неудачу, главной задачей тяжёлой артиллерии стало подавление выявленных огневых точек. Расположенные напротив Уршулина на гребне близлежащих высот вражеские окопы хорошо просматривались с передней линии, занятой 7-й ротой семёновцев. Для наблюдения и корректировки огня туда прислали артиллерийского офицера. Гаубицы били точно, как на учебных стрельбах. Бомбы ложились в австрийское расположение, поднимая мощные фонтаны земли, накрытые шапками чёрного дыма. Из разрушенных ходов