Кузя - Виктор Александрович Блытов

Мирошенко перешел на шаг. Внезапно раздался гортанный окрик по-чеченски. Кузьма поднял руку, и группа остановилась. Вперед вышел Магомед и что-то крикнул по-чеченски ответно.

– Спрашивает кто идет и почему ночью? – перевел Муслим, – Магомед ответил, что президентская гвардия по приказанию Арсанукаева к Абубакару.

Раздался ответный крик чеченца и послышались звуки переговоров. Затем чеченец выкрикнул что-то еще.

– Он спросил сколько нас и говорит, чтобы я к нему подошел один без оружия.

– Может, снять их и дело с концом? – предложил Мирошенко.

– Нельзя – они уже сообщили о нас! Здесь их, вроде как, целый батальон. Не удержимся против них!

– Темнота и внезапность наши друзья, товарищ подполковник! – сказал Мирошенко.

– И их друзья тоже. Они здесь местные, все тропинки знают. Не успеешь оглянуться, как обойдут. И потом, может, у них есть посты выше нас. Так что надо все сделать мирно и без стрельбы. На худой конец, ножи у нас есть и гвозди.

В темноте Кузьма улыбнулся, никто не увидел улыбки, зато все почувствовали.

Магомед отдал оружие Кузьме и стал тихо спускаться по склону.

На посту, укрепленном мешками с землей, в засаде сидели шесть чеченцев. Они с волнением вглядывались в спускающегося ночного гостя. Форма чеченской гвардии немного успокоила их. Магомед по очереди обнялся и поздоровался по обычаю со всеми чеченцами. Глазами отыскал миномет и два пулемета.

– Мы пришли к Абубакару. Мы с ним вместе были у Бексултанова и хотим его видеть.

– А чего пришли ночью? – спросил, видимо, командир боевого поста, невысокий плотный чеченец с аккуратно постриженной бородой.

– Так днем кяфиры могут перехватить, вертолеты летают. И потом, у нас есть дело от Арсанукаева к этим двум русским, которых вы охраняете.

Чеченец покачал головой.

– Так от вас вчера пришли четверо ваших, хотят одного из них переправить в Рошни-Чу. Ждут утра. Абубакар дополнительно выделил людей для их охраны из нашего батальона. А вас сколько людей?

– Мы двое от Арсанукаева и с нами двое наемников – один американец, другой хохол и один наш чеченец с Наурского района. Всего нас пять человек.

Чеченец поморщился.

– Не люблю хохлов, они иноверцы! Уж лучше бы афганцы, боснийцы или косовцы – все наши братья. От них и помощь принять можно, а от этих, которые за деньги – неприятно. А у вас вооружение какое?

– У нас свои автоматы «Борз», у хохла и американца «Калаши», ножи и есть гранаты! – ответил тихо Магомед.

– Мы вызвали Абубакара, сейчас он подойдет! – доложил невысокому командиру, видимо, радист.

Спустя пять минут подошел Абубакар. Он обнялся с Магометом, расспросил о семье, делах и лишь потом спросил о деле. Рассказал, что прибыли четыре человека от Арсанукаева во главе с Черным Идрисом из шариатской безопасности, и они должны забрать старшего из пленных.

– Нам Арсанукаев сказал, – громко сказал Магомед, чтобы слышали все бойцы, – забрать их у Черного Идриса, для этого я пришел ночью с четырьмя бойцами. Да ты всех наших знаешь – это Беслан, Кузьма и Маныла.

– И этот негр пришел? – засмеялся Арсанукаев, – давай, Магомед, зови их всех сюда. И пусть будут осторожнее в темноте, склон крутой, можно сломать себе ноги.

Магомед крикнул, чтобы все спускались вниз. Из селения раздался злобный лай собак. Сверху послышался шум спускающихся людей, посыпались камни. На площадке перед постом по очереди появились Муслим, Беслан, Кузьма и Маныла. Чеченцы радостно обнимались с прибывшими и что-то расспрашивали на своем языке. Беслан и Муслим отвечали, а Маныла молчал и улыбался. Он понравился чеченцам больше всех, они окружили его и радостно хлопали по плечу, становились рядом померяться ростом и смеялись.

– Как вы узнали, что мы в Харсеное? – тихо спросил Магомеда и Кузьму Абубакар.

– А я встретил в одном из аулов Нусрали Беглоева, он и рассказал, – ответил по-русски Магомед, чтобы Кузьма понял, что спросил Абубакар.

– Да, он пошел к семье, потом вернется к нам! – радостно сказал Абубакар, – пойдемте все ко мне. Поговорим немного!

Все направились за Абубакаром.

– Здесь Черный Идрис! – шепнул Беслану Магомед. – Он должен утром увести Осиповича с собой.

Глаза у Беслана сверкнули в темноте ярым блеском.

– Он мой, Канокова и Николаева кровник! Я сам порву ему глотку! Из Харсеноя он живым не уйдет!

Когда все вошли в дом, Абубакар приказал женщине накрыть стол и накормить прибывших.

Женщина что-то проворчала и вышла из дома. Дождавшись, когда закроется дверь, Кузьма тихо сказал Абубакару:

– Мы пришли за Осиповичем. Если мы его заберем, тебе что-нибудь будет или тебе лучше уйти с нами? Их жизни в опасности!

– Я знаю и в принципе ждал вас. Я за его охрану не несу сейчас ответственности. Их уже охраняют ребята из службы шариатской безопасности во главе с Нурали Автуркановым. Их тридцать человек. Штаб расположен в доме с красной крышей на другой стороне Мартана. В нем находится сам Идрис и с ним находятся человек шесть, а Нурали живет рядом с мечетью, остальные в других домах. Леонид и Вороненко находятся в яме в саду, рядом со штабом. Их заковали и очень плохо кормят. Мы к их охране теперь не имеем никакого отношения и нас туда особо не пускают. Этот Нурали очень заносчивый и злой. У нас с ним как бы война организовалась, как они пришли в село. Мы вроде ополчение, а они – элита. У него та сторона ручья, у нас, пока они не ушли, эта. К друг другу даже в гости не ходим, только в мечеть и то они не хотят иногда нас пропускать.

– Это хорошо, что у вас война! – прошептал Кузьма. – То есть вас не заставят отвечать, если что у них пойдет не так? Извини, Абубакар! Времени нет, надо действовать. Так ты теперь командир батальона?

– Ну, батальон – это крупно сказано! Восемьдесят человек резерва отряда полевого командира Доку Умарова, в основном молодежь и раненые, проходящие восстановление, входим в Шатойский полк Руслана Гелаева. Сюда меня определил пока Борзоев. Но поесть-то надо, Кузьма?

– Времени нет, Абубакар! – Кузьма взял его за руку. – Показывай, где у них посты, где дом с красной крышей, где наши?

Абубакар на листке нарисовал расположение домов, размещение боевиков по домам на другой стороне ручья Мартана.

Женщина принесла поесть в котелке – мясо, картошку.

Пришлось остаться и поесть. Решено было идти открыто к самому Черному Идрису, пользуясь формой Магомеда и Муслима, а там на месте