Магазин отрубленных пальцев. Владивостокские мятежи 1905-1907 годов - Владимир Виленович Шигин

Тем временем, поднявшаяся со шлюпки на палубу «Скорого» Сара Ааронова начала подавать команды, распоряжаясь у заряжаемых матросами орудий. Обращаясь к матросам соседних миноносцев, она кричала и угрожала им:

– Довольно терпеть! Переходите к нам, а то будем стрелять по вам!

Миноносец «Скорый» под командой неутомимой Анны-Сары, простояв более часа у пристани в безрезультатных призывах и ожиданиях присоединения к восстанию других кораблей, крепостных фортов и гарнизона крепости, развел пары и двинулся по направлению казарм 12-го полка. При этом он открыл стрельбу из орудий по берегу. Снарядами «Скорого» были повреждены здания военно-окружного суда, дом губернатора и несколько других зданий. Один снаряд случайно попал в казарму 12-го полка, после чего разъяренные солдаты этого полка бросились к берегу и начали обстреливать «Скорый» из винтовок. Видя, что дело провалено, «Скорый» повернул обратно и полным ходом направился к выходу из бухты.

Из воспоминаний капитана 1 ранга Меркушева: «Скорый» направился к казармам Сибирского флотского экипажа, но экипажный командир сумел удержать матросов. Тогда, приняв подъехавших с берега на шлюпке вольных людей, в том числе одну женщину, миноносец направился к выходу из бухты. Заметив намерение «Скорого» прорваться в море, власти дали распоряжение преградить ему выход. Верные властям миноносцы, заняв позиции рядом с «Манчжуром», закрыли выход в море. Первой получила приказание открыть огонь по «Скорому» канонерская лодка «Манчжур». Однако матросы отказались стрелять по восставшим. Тогда на канлодку прибыл командир порта капитан 1 ранга Ферзен. Но и ему не удалось заставить команду «Манчжура» стрелять по миноносцу. И только когда в третий раз была сыграна боевая тревога, а к пушкам и пулеметам командир приставил офицеров и кондукторов, канлодка открыла огонь. Ее поддержали миноносцы «Смелый», «Грозовой» и «Сердитый». Загремели залпы крепостной артиллерии. С берега открыла огонь пехота. Всего по мятежному миноносцу открыли огонь 28 орудий и 10 пулеметов. Пехотинцы стреляли из винтовок. Столь мощное противодействие оказалось для революционеров полнейшей неожиданностью.

Из воспоминаний капитана 1 ранга Меркушева: «Командир маленького старого миноносца, прикомандированного к отряду подводных лодок для таскания щитов при стрельбе минами и доставки провизии, приказал команде разобрать ружья и направился к „Скорому“, чтобы взять его на абордаж, но был отбит. Видя это, командиры подводных лодок: „Скат“ – лейтенант Гудим (будущий знаменитый русский подводник Первой мировой войны – В. Ш.) и „Сом“ – лейтенант барон Майдель – бросились к стоявшим у стенки остальным миноносцам, с помощью нескольких оставшихся верными из их команды открыли патронные погреба, зарядили 75-мм и 57-мм орудия и приготовились к бою. Так как миноносцы находились в ремонте и прицелы с орудий были сняты, офицеры заранее навели их на одну из бочек, стоявших посреди бухты, и, как только „Скорый“ поравнялся с ней, открыли огонь. Видя, что одному человеку не управиться с 75-мм пушкой, Майдель перебежал на помощь Гудиму, поддерживавшему оживленный огонь из своего 57-мм орудия. „Скорый“ отвечал, но так как офицеров на нём не было, его снаряды летели очень высоко, никому, не причиняя никакого вреда. Стрельба же лейтенанта Гудима оказалась очень меткой: несколько снарядов попало в миноносец, который значительно уменьшил ход».

Отстреливаясь, с развевающимся на мачте красным флагом, «Скорый» начал бесцельно метаться между Гнилым углом (конец бухты) и стрелявшими по нему кораблями. Впрочем, продолжалось это недолго. Понимая безуспешность неравного боя, Пойлов и Сара Ааронова принимают решение попытаться прорваться в море и, по примеру потемкинцев, уходить в какой-нибудь иностранный порт. Развив полный ход, «Скорый» рванулся из бухты. Но канонерская лодка и миноносцы усилили огонь, и «Скорый» был вынужден продолжать бой в бухте. Вскоре один из снарядов попал в машинное отделение «Скорого», вызвав взрыв парового котла. Следующий снаряд вызвал сильный пожар на корме и, наконец, третьим снарядом заклинил руль. Потеряв способность управляться, «Скорый», круто повернув вправо, выбросившись на берег у памятника Невельского между зданиями окружного военно-морского суда. Всего за время боя мятежный миноносец получил 67 попаданий.

Из воспоминаний капитана 1 ранга Меркушева: «Тем временем, войска гарнизона, находившиеся у собора для участия в параде по случаю чудесного спасения императорской фамилии при крушении поезда у станции Борки, рассыпались в цепь у памятника Невельскому, и открыли ружейный огонь по „Скорому“. Многие из бывших на верхней палубе были убиты или ранены меткими пулями. К несчастью для восставших, убитый рулевой, падая, повернул за собой штурвал; руль оказался положенным на борт, и миноносец покатился на берег. Женщина первой это заметила и бросилась на мостик, но тоже была убита; „Скорый“ врезался в набережную».

Едва «Скорый» приткнулся к берегу, как унтер-офицерская команда 12-го полка во главе с офицерами с криками «ура» бросилась на миноносец и пленила большую часть мятежной команды. Один из пытавшихся отстреливаться матросов был тут же поднят на штыки. Там же на палубе нашли и убитую осколком снаряда революционерку «Аню». Впоследствии эсеровские газеты писали, что Сара Аронова была еще жива и ее добили штыками. Арестованных было немного, так как большая часть команды погибла при взрыве котла и осколков на палубе. Помимо революционерки Сары Аароновой убитыми оказались ее главный подручный садист Яков Пойлов, матрос миноносца «Бравый» М. Дроздов и неизвестный боевик-эсер, который поднимал красный флаг на «Скором» и «Сердитом». По версии советских историков, лежавшей на палубе в предсмертной агонии раненой Масляковой (именно так всегда указывали в советской исторической печати имя С. Аароновой) прикладом размозжили голову. Но документальных подтверждений этому факту нет. Возможно, что перед нами просто еще одна легенда «о зверстве царских опричников». Смертельно ранены были кочегар Никифоров и баталер Решетников, а также кочегар 15-й роты Сибирского флотского экипажа Лобарев, официант ресторана «Медведь» Черников (тоже, видать, революционер!) и еще один неизвестный боевик. Из всей команды «Скорого» успели скрыться не более шести человек. Остальные были задержаны при захвате расстрелянного и выведенного из строя миноносца. Всего с миноносца было снято 24 человека команды, считая, в том числе убитых и смертельно раненых. В числе раненых был уже известный нам боевик – писарь ремонтно-кузнечной мастерской порта Сергей Гаврюшин (по некоторым источникам Гаврюшин числится писарем миноносца «Смелый»), матрос 15-й роты Сибирского флотского экипажа Печенкин и машинисты крейсера «Аскольд» Цимбаленко, Крамарь и Рева. Обнаруженные на «Скором» сваренные паром при взрыве котла трупы представляли бесформенные куски мяса, их складывали в прожекторные чехлы и отправляли в госпитальный морг. Шестерым матросам со «Скорого» все же удалось скрыться. Их спрятал