Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

Предупредив солдат, чтобы они особо не усердствовали в поисках чего-либо и были осторожны на предмет растяжек, я двинулся по улице дальше, вспомнив по первой войне, что на выезде стоял богатый дом одного из старейшин селения. Улица была усыпана мусором и обломками домов, зданий и никого на ней не было, поэтому шёл по ней осторожно, внимательно поглядывая по сторонам и прислушиваясь к доносившемуся шуму сзади меня и выстрелам, продолжавшим звучать в разных местах деревни. Но они меня не беспокоили, так как носили спорадический характер – то есть случайная, обычная стрельба. Улица закончилась и я вышел к знакомому дому. Ему повезло больше других, окружающих домов: посечённый осколками шифер на крыше, выбитые стёкла в окнах, сорванные взрывной волной металлические ворота, разбитый снарядами красный, кирпичный забор на протяжении 10 метров. Вот и все повреждения. Правда, пара снарядов попала в дом, но повреждения, которые они нанесли, можно было легко исправить. Вдоль обширной бетонной стоянки машин около ворот, тянулась декоративное ограждение: закопанные бетонные столбики, стилизированные под огромные бетонные снаряды, в верхушки которых была вделана толстая металлическая цепь окаймляющая стоянку. Тут тоже упали снаряды, выворотив пару столбов – вот и весь ущерб. Ну что ж, повезло – значит повезло.

Я вернулся обратно к КШМке командира, около которой полковник Швабу ставил задачу командованию батальона на закрепление на этом участке. Послушав немного и поняв, что у меня есть ещё минут тридцать, решил сходить на другую улицу, в глубине которой воровато и подозрительно суетились солдаты первого батальона. Они что-то выносили из дома в коробках и поспешно всё это грузили на БМП. Увидев подходящего офицера, бойцы ещё более засуетились, шустро заскочили на машину и рванули с места, но номер БМП я всё-таки заметил. Сам дом, откуда так поспешно ретировались бойцы при моём приближение, был полуразрушен и чтобы его восстановить хозяевам придётся частично сносить жилые постройки. Но вот дворовые строения остались целыми, лишь стены были сильно посечены осколками. Как только зашёл в одно из помещений, так сразу же стала понятна причина солдатской суеты. Вдоль стен стоял штабель с картонными коробками, в которых находились бутылки с водкой. То что она была палёной, ни какого сомнения даже не возникало. Кругом, на столах, на полу и полках лежали стопки прилично сделанных этикеток с различными названиями спиртных напитков, в отдельной ёмкости, заполненной доверху лежали готовые к закрутке пробки, тут же на столе виднелись и приспособления для закатки этих пробок. Я взял одну бутылку, надел на неё пробку, приладил верху приспособление и сильным движением рычага обжал пробку на горлышке бутылки. Да, получилось неплохо: пробка держалась плотно и не проворачивалась на горлышке. Бросив бутылку и приспособление на стол, подошёл к штабелю коробок и стал вслух читать названия крепких напитков: – «Русская», «Столичная», «Боровая». Ага, водка «Нептун». В первую войну она ничего была. Проверим…

Я достал бутылку с водкой и с хрустом скрутил пробку. Да, на внешний вид вроде бы ничего: прозрачная и без примесей, но запах «палева» шибанул в нос, как только попытался нюхнуть содержимое.

Чёрт побери, давно ходили слухи, что боевики клепали у себя отравленную водку и сплавляли нашим контрабасам: может быть и эта из этой серии. Надо будет сейчас сказать об этом Игорю Калинину – это его БМП отсюда умчалось. Пусть прошарит личный состав, а то потравятся балбесы. Да и разведчиков нужно предупредить.

Встав на порог сарая, я вытащил две «лимонки», выдернул кольца и одну за другой швырнул к штабелю с палёной водкой, а сам шустро выскочил во двор. Два громких взрыва потрясли хлипкое сооружение, после чего крыша с хрустом провалилась во внутрь. Не рассчитав того, что стены сарая были тонкими, я сам чуть было не был пронзён осколками, поэтому несколько ошалевшими глазами смотрел на развалины, из которых вверх потянулась жиденькая струйка дыма. Правда, через пять минут стены и остатки крыши сарая полыхали уже вовсю, благодаря хоть и палёной, но всё-таки горючей жидкости.

– Борис Геннадьевич, ты чего там развоевался? – С усмешкой встретил меня Швабу.

Я рассказал командиру и окружавшим нас офицерам о «палёнке» и сказал Игорю Калинину номер БМП, на которой увезли часть пойла.

Отдав ещё несколько распоряжений, мы залезли на командирскую КШМ и по другой улице стали выбираться к цементному заводу. Здесь была та же картина: разбитые дома, дымящиеся развалины и множество воронок. Миновали полуразрушенную школу и, свернув влево, на перекрёстке уткнулись в танк и наше ПРП. Вокруг танка суетился начальник штаба полка Зорин и, азартно подавая команды механику-водителю, пытаясь вытащить танк из ямы. Танк, усиленно дымя выхлопными газами, бессильно крутил гусеницами всё больше и больше закапываясь в жидкую грязь. Мы остановились, а обрадованный Зорин сразу же стал подгонять к застрявшей машине танк разведчиков. Зацепив тросом бронированную махину, танк разведчиков легко выдернул застрявшую машину из ловушки. Через пять минут мы двинулись дальше и вскоре приехали к себе.Когда я от штаба подошёл к своему салону, то был страшно удивлён тому, что мои подчинённые привезли из деревни. Ещё с первой войны давно определил для себя, что можно брать из брошенных домов на захваченной территории и, кстати, с этим списком были согласны и сами жители, вернее сказать с пониманием относились к тому, что русские солдаты брали себе.

Список, впрочем, был небольшой: продукты питания, посуда, постельное бельё, допускал изъятие дешёвых приёмников и магнитофонов и всё, а сейчас я стоял и с изумлением наблюдал, как из ПРП солдаты весело извлекали стеклянные банки с консервированными помидорами, чеченской «закуской», мешок с грецкими орехами. Сверху машины сняли старую стиральную машину советского образца: – Стираться будем, товарищ подполковник…., – Потом из недр машины были извлечены два ковра…

– Ну-ка стой, – я остановил солдат и, заглянув в десантный отсек, продолжительно свистнул, – вы что, охренели? Вы башкой своей думаете? Вот на хрена вам это?

Я раздражённо выдернул из люка большой узел с женской одеждой и начал ожесточённо трясти его в воздухе. Узел развязался и на землю посыпались ночные рубашки, лифчики и другое женское барахло.

– Вы что суки творите? Да я вас всех поубиваю, – бросив тряпки на землю, я сильными толчками выстроил солдат перед собой и заорал.

– Кравченко, Гутник идите сюда ёб…, пере… Что это за херня?

Пнул кучу тряпок и молча ткнул пальцем на привезённое, когда выскочили из кунга офицеры. Кравченко