Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

в распоряжение премьер-министра». «Еще не все сказано, – заявил обозревателю Хадсон. – Я хотел бы сделать последнее заявление в палате общин. Если я подам в отставку, то я это заявление сделаю, если же я не подам в отставку, то премьер-министр сделает соответствующее сообщение парламенту».

Политический обозреватель газеты «Ивнинг пост» сообщил, что еще 21 июля премьер-министру и некоторым другим министрам было доложено о содержания беседы Хадсона с Вольтом.

По сообщению берлинского корреспондента агентства Рейтер, в соответствующих германских кругах ему заявили, «что очень возможно, что в беседе Хадсона с Вольтатом последнему было кое-что сказано о возможном предоставления займа Германии».

Правительственная печать взяла под защиту предложение Хадсона о предоставлении займа Германии. «Таймс» писала, что эвентуально предложение Хадсона можно было бы приветствовать и что оно ни в чем не расходится с английской политикой. Газета считает, что «единственной ошибкой во всем этом деле является неосторожность Хадсона».

«Файнэншл таймс» писала, что еще много осталось неизвестного о деятельности Вольтата. Газета признала, что предложение Хадсона, очевидно, не случайно, оно было сделано в результате продуманного изучения экономических затруднений Германии и других стран.

«Ньюс кроникл» в передовице писала, что Хадсон не выдумал свой план. Известно, заявляла газета, что английские промышленники причастны к этой идее. По словам «Дейли геральд», маловероятно, чтобы Хадсон осмелился изложить представителю германского правительства такой подробный и смелый план, если бы он имел хотя бы малейшее основание думать, что его предложения будут осуждены правительством.

Газета «Дейли экспресс» сообщала, что вечером 24 июля в Лондон прибыл новый представитель германского министерства хозяйства Мартенс – помощник Вольтата. Газета полагает, что Мартенс привез с собой новые инструкции, касающиеся бесед Вольтата с Вильсоном963.

Скупые газетные строки сообщали лишь о самом факте переговоров, об их участниках с обеих сторон, делали осторожные предположения о тех вопросах, которые обсуждались или могли обсуждаться, а также не менее осторожно говорили о возможных итогах переговоров. Достоверно же предмет и характер переговоров Вольтата с Вильсоном и Хадсоном изложен в записках, которые германский посол в Лондоне фон Дирксен отправил в Берлин, а также в отчете Герингу, который сделал сам Вольтат. Документы эти публиковать не собирались, поэтому им можно доверять. Кроме того, мы имеем, по сути дела, два независимых отчета: один сделан Вольтатом, непосредственно участвовавшим в переговорах и выполнявшим поручения своего правительства. Другой отчет сделал посол фон Дирксен, который на переговорах присутствовал в двух ипостасях – и как соглядатай, не отвечающий за их результат ни перед своим непосредственным шефом Риббентропом, ни перед начальником Вольтата Герингом, и как непосредственный участник, встречавшийся с Вильсоном один на один.

21 июля фон Дирксен со слов Вольтата записал содержание его беседы с Хадсоном и экономическим советником английского правительства и ближайшим соратником Чемберлена Горацием Вильсоном.

1. Вольтат встретился с Хадсоном по инициативе английского министра и с согласия Дирксена. В ходе беседы Хадсон изложил далеко идущие планы англо-германского сотрудничества в открытии новых и эксплуатации уже существующих мировых рынков. Хадсон считает, что, в мире существуют еще три большие области, в которых Великобритания и Германия могли бы найти широкие возможности приложения своих сил: Британская империя, Китай и Советский Союз. Британцы собственными силами уже не могут достаточно полно и эффективно обслужить свою империю, поэтому в этой сфере возможно более широкое привлечение Германии. Точно так же Япония не может удовлетворить весь Китай в экономическом отношении. В СССР положение вещей аналогично.

Хадсон затем подробно рассказал о разграничении сфер интересов Великобритании и Германии и об устранении вредоносной конкуренции на общих рынках. Вольтат после беседы убедился, что Хадсон обладает широким кругозором и хорошо разбирается в существе вопроса. (Хадсона в Москву иначе как «полуминистра», выскочку и весьма ограниченного политика не воспринимали и не называли. Может, потому, что именно так и хотели воспринимать? Говорил Хадсон о разграничении экономических интересов, а это вовсе не предполагало оккупации других стран. – Л.П.).

2. Вильсон подготовил документ, в котором была изложена детально разработанная широкая программа, начинавшаяся словами: «При условии, что…» (Дирксен предположил, что это означает: «При условии, что политическое соглашение будет достигнуто, должны вступить в силу следующие пункты»). Вильсон сказал, что премьер-министр одобряет эту программу, и предложил Вольтату немедленно переговорить с Чемберленом, дабы Вольтат получил от него подтверждение сказанного Вильсоном, но Вольтат, учтя неофициальный (Выделено мной. – Л.П.) характер своих переговоров, счел неуместной такую беседу с главой правительства. (То есть, Геринг опасался открыто признать, что его посланец прибыл в Лондон по его прямому поручению и с его согласия, поэтому не дал Вольтату санкции на встречу с премьер-министром, хотя такое приглашение было вполне вероятно, желаемо, и даже необходимо, если Гитлер и его верный слуга Геринг действительно хотели договориться с Лондоном – Л.П.).

Программа Вильсона включает в себя несколько пунктов, в частности, а) политические, b) военные и с) экономические.

К пункту «а».

1) Пакт о ненападении. Вольтат подразумевал под этим обычные, заключавшиеся Германией с другими державами пакты о ненападении, но Вильсон настаивал, чтобы под пактом о ненападении понимался отказ от принципа агрессии как таковой. (После того, как Вильсон изложил это пункт своего плана, превращавший Германию из страны агрессивной в державу, которая стремится к достижению своих экономических и политических целей исключительно мирным путем, беседу можно было прекращать. Поставив этот пункт во главу угла, англичане, подчеркивая его особую важность, прямо говорили Гитлеру: только после того, как ты откажешься от военной агрессии, как инструмента ведения международной политики, мы будем готовы вести с тобой переговоры по другим вопросам, и даже, возможно, заплатим за мир звонкой монетой, зная наверняка, что деньги нам никто не вернет – Германия еще не расплатилась по кредитам, полученным в Швейцарии. За мир для всех, а не только для себя – одной Англии этот мир обошелся бы куда дешевле. Кстати говоря, это не Кремль, кричащий о том, что все делает для сохранения мира, призывает Германию заключить пакт о ненападения со всеми государствами Европы, в том числе, с Польшей и Советским Союзом, а Англия, которую у нас всегда обвиняли в стремлении толкнуть Гитлера на восток. Это Англия, которой прямо никто не угрожал, и которая спокойно могла не воевать, а отсидеться за Ла-Маншем, пытается убедить Гитлера не начинать войну с Польшей, которая может трансформироваться в всеевропейскую и даже мировую войну. – Л.П.).

2) Пакт о невмешательстве, который должен включать разграничение расширенных пространств между великими державами, особенно же между Великобританией и Германией.

К пункту «b». Ограничение вооружений на море, на суше, в воздухе. (Это требование