Доброволец / Как я провел лето - Александр Васильевич Архипов

– Да «Маричка» наша… Смотри! – гаркнул дядя Петя.

Шиллер, еле вписавшись в узкий проход, сел на место командира. В приборе наблюдения командирской башенки было хорошо видно, как, медленно загребая правыми траками, на одном месте крутится украинский Т-72 с белым кривым крестом на башне.

– Мы его сделали, дядь Петь? – глотая сопли и вытирая слёзы, радостно заорал Немец.

– Тише, малой, нацики услышат! – весело ответил Череп. – Давай на место. Мы ему сейчас прямой наводкой по ходовой… по каткам, по зубчатому ведущему жахнем! Заряжай!

Немец быстро перебрался на своё место и, взяв из укладки снаряд, на всякий случай спросил:

– Этот, дядь Петь?

– Ты чего? Вот баран! Это осветительный снаряд. Что ты ему подсвечивать собираешься, немчура? Бери вон тот, тупорылый… – напрягая связки от возмущения, заорал временно исполняющий обязанности командира САУ «Акация».

– Не тупорылый я… – огрызнулся Немец, растерянно глядя на снаряды в укладке.

– Да не ты, баран, тупорылый! Снаряд тупорылый. Вон тот, с усечённым наконечником, – яростно тыкал пальцем вправо дядя Петя.

На удивление, все остальные действия по заряжанию Артём произвёл на четыре балла… ну пусть на три с плюсом. Но как результат был крик дяди Пети, пристально следившего за ним:

– Уши закрой, рот открой! Не подведи, «Маричка»! Выстрел!

Пока Артём соображал, что нужно открыть, а что закрыть, машина, резко качнувшись, послала второй снаряд по цели. Разрыв осколочно-фугасного снаряда калибра 152 мм, произошёл в нижней передней ходовой части танка. В результате прямого попадания с дистанции всего 350–400 метров рассыпалась «звёздочка» на переднем ведущем колесе, и произошло рассоединение траков. Танк, как слепой инвалид, то дёргался вперёд, то пятился, оставляя на земле фрагменты разбитой гусеницы.

– Немец! – громко закричал прямо в лицо Артёму дядя Петя. – Уходим! Быстро! Я так и знал… бл… Прятался, сука!

Заглушая его крик, прямо перед земляным валом, прикрывавшим «Акацию», прогремел разрыв снаряда большой мощности. Переднюю часть самоходного орудия практически закопало в землю. Корпус заметно тряхнуло, это где-то в районе моторного отделения его прошили несколько больших осколков. Боевой отсек начал заполняться сизым дымом, завоняло загоревшимся маслом.

– Быстрей, парень, – настойчиво подталкивая Немца к люку, кричал Череп. – Если боекомплект рванёт, от нас с тобой в гробики класть нечего будет.

Вылезали из «Акации» каждый через свой люк. Старались бежать быстро, но от самоходки успели удалиться всего метров на пятьдесят. Второй кумулятивный снаряд попал прямой наводкой в башню «Акации». В течение доли секунды сдетонировал оставшийся в башне САУ боекомплект в укладках. Взрыв был ощутимый. Немца с ног сбила взрывная волна, он пролетел метров пять и теперь лежал, уткнувшись лицом в колючую обожжённую стерню, судорожно вдыхая чёрный пепел. Совсем рядом рвались фугасы, выкашивая осколками молодые деревца лесополосы. Земля содрогалась ещё и ещё… Казалось, кто-то из-под земли, мощно толкая в грудную клетку, делает непрямой массаж сердца. После того как последние куски грунта и разорванного в клочья металла перестали с грохотом падать на землю, Артём, держась обеими руками за расщеплённый ствол уцелевшего дерева, встал на колени и посмотрел на пустырь.

– Т-т-ты… Танк! Ещё один танк, дядь Петь, – тихо произнёс парень, наблюдая, как к подбитому ими первому танку, поднимая столбы пыли и стреляя на ходу из крупнокалиберного пулемёта в сторону тепличного хозяйства, из укрытия мчится второй Т-72 украинцев. – Они ха… хотят экипаж забрать. Я сейчас…

Череп лежал на боку, тщетно пытаясь дотянуться до своей откатившейся каски. Он попробовал приподняться на локтях, но это ему не удалось. Услышав Немца, дядя Петя как-то медленно и тихо произнося слова, сказал:

– Куда… сиди. Всё правильно… забыл я. Они же парами работают. Один стреляет, второй страхует его в засаде. Потом меняются… Карусель…

Неожиданно Артём понял, что ни хрена не слышит, что ему говорит напарник. Видит, что тот рот открывает, а что говорит… Звуки разрывов ещё как-то угадывались, а голос… В ушах что-то громко потрескивало, смешивая в один сплошной гул и писк все звуки. «Прикольно. Контузило?» – догадался Немец. Дядя Петя медленно перевернулся на спину, широко раскинув свои большие сильные руки. Его чуть раскосые глаза были открыты, но почему-то только из правого медленно, цепляясь за седую щетину скуластого лица, покатилась розового цвета слеза. Внешне на нём не было ни царапины.

– Дядь Петь, т-т-ты… – широко раскрывая рот, закричал Артём, судорожно пытаясь расстегнуть клапан своей аптечки.

– Тихо… тихо, сынок, не ори так, – по-прежнему глядя в небо и морщась от крика, чуть слышно произнёс Череп, протягивая Немцу свою руку. – Мне вот так не больно. Ты меня за руку возьми… пожалуйста. У меня в Ленинграде двое таких, как ты. Один чуть старше… второй в школе ещё. Валерка и Миша… Валерка рвался добровольцем… но я сказал, чтобы учился… и сам пошёл. Найди… расскажи, как мы с тобой… Пусть помнят… пацаны.

Шиллер, дико злясь на себя, что так ничего и не услышал из того, что сказал напарник, осторожно взял раненого за правую руку и немного сжал.

– Чувствуешь, ды-дядь Петь? Чи… чувствуешь? – наклонившись к самому лицу напарника, громко крикнул парень.

– Чувствую… тёплый. Опять орёшь… Ты слышал, что я… – неожиданно улыбнувшись, ответил Череп.

– Я сейчас тебя уколю, дя… дядь Петь… обезболимся, – сдувая с носа неожиданно покатившуюся слезу, чуть дрогнувшим голосом сказал Артём. – А па… па… потом перевяжемся – и к своим… Ты молчи… я всё равно ничего… В смысле – ни хре… н-н-на. В башке гудит…

– А мне и не больно… – побелевшими губами выдавил из себя дядя Петя.

Он ещё что-то говорил, но Немец его не слышал. Трясущимися руками он пытался найти тюбик промедола в изодранной осколком аптечке.

Сначала где-то издалека послышался нарастающий звук перемалывающих воздух спаренных лопастей. Потом, заставляя жутким потусторонним звуком вжаться в землю, над разведчиками пронеслись несколько управляемых противотанковых ракет. Это к «десерту» подоспела пара вертушек КА-52. Почти одновременно, как будто очнувшись, с обеих позиций ударила артиллерия. Видно, корректировщики торопились передать новые координаты целей. Артём, закрыв собой, осторожно прижался к неподвижному телу дяди Пети. Четыре разрыва реактивных противотанковых ракет, из которых три попали точно в цель, дали понять и «нашим» и «вашим», что «крышка котла» по-прежнему открыта. «Аллигаторы», зависнув над центром села, дружно загрохотали из своих авиационных пушек по всему, что двигалось и шевелилось со стороны ВСУ.

«Концерт» продолжался минут семь. «На бис» не хватило боезапаса: видно, «вертушки» давно уже работали в этом районе. Израсходовав весь боекомплект, «аллигаторы» круто заложили вираж и, отстреливая тепловые ловушки, максимально прижимаясь к земле, ушли в сторону района