Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

Фельдмаршал спросил:

1) Если бы Чемберлен сегодня обратился к правительству Германии с предложением начать переговоры, не привел бы этот шаг к его падению? Ответ гласил, что настроения британцев на сегодняшний день и то, как пресса может представить общественности такое предложение, вероятно, приведут к падению правительства Чемберлена.

2) Если представитель Германии обратится к Чемберлену с предложением вступить в переговоры, даст ли он свое согласие?

Ответ гласил: учитывая неоднократные заявления о готовности обсудить проблемы, вероятно, да, если такое предложение сделано искренне.

3) Если конференция будет созвана фюрером или какой-либо иной

стороной для выяснения проблем, стоящих между Англией и Германией,

возможно ли, что Чемберлен согласится в ней участвовать без Польши?

Ответ гласил, что это такой вопрос, пытаться ответить на который мы не можем, не располагая достаточными сведениями на этот счет.

Геринг сказал, что он видит две возможности:

1) Германии следует вступить в переговоры с Польшей с целью мирного урегулирования.

2) Четыре державы – участницы мюнхенской конференции должны провести переговоры друг с другом.

3) Если будет проведено совещание четырех держав – участниц Мюнхена, будет ли необходимым, чтобы каждый из участников заранее сделал заявление по тем или иным вопросам?

Последовал ответ, что и на этот раз это – вопрос, ответить на который мы вряд ли уполномочены.

Геринг сказал, что, если конференция будет созвана или просочатся сведения о ней, польская печать поднимет шум о «предательстве». Сам он чувствует необходимость и желательность конференции, с тем чтобы обе великие державы – Германия и Великобритания – смогли найти базу для взаимопонимания. Настроения в Германии в отношении Великобритании весьма враждебные, и, как мы говорили ему, такие же настроения испытывают в Великобритании.

Время не ждет, и что-то нужно предпринять безотлагательно, если вообще следует что-либо предпринимать. В особенности необходимо сохранять в тайне все дискуссии; любое просачивание сведений в печать было бы нежелательным, и исчезла бы возможность вести такие дискуссии.

В документе, опубликованном в двухтомнике «Документы и материалы кануна второй мировой войны», опущены многочисленные замечания Геринга, когда он сравнивал методы, которыми создавалась Британская империя с методами, с которыми Германия добивается расширения сферы своего влияния. Эти замечания были сделаны избитыми фразами. Аналогичными были и неоднократные ссылки на «назидательный» тон речей британских государственных деятелей и комментариев британской печати. Особенно это подчеркивалось в отношении пространного заявления, которое было вызвано запросом, почему, в соответствии с мюнхенским соглашением, не были произведены консультации до ввода войск в Чехословакию? Действительный ответ содержится в меморандуме, но он сопровождался логическими ссылками на аналогичные «превентивные акции» Британской империи, такие, как захват датского флота в Копенгагене и нежелание независимого правительства подчинить дела, жизненно важные для его страны, диктату другой державы978.

Отчет, который подготовил Чарльз Спенсер – это, по сути, рассказ о бесполезной встрече, на которой Герингу задавали бессмысленные вопросы, а Геринг столь же бессмысленно на них отвечал. Эту встречу Геринга с видными английскими предпринимателями как-то даже неловко называть переговорами – так, простая беседа за рюмкой коньяку и чашечкой кофе.

8 августа состоялась еще одна беседа Далеруса с Герингом, во время которой Геринг подтвердил свое положительное отношение к встрече «мюнхенских держав». Об этом он обещал доложить Гитлеру (при условии, что Англия согласится на «решение данцигского вопроса»)979. Как известно, встреча «в мюнхенском формате» так никогда и не состоялась – для этого просто не было времени, ведь до начала второй мировой войны осталось три недели. Совершенно очевидно, что никаких результатов вояж английских дельцов в Германию не принес – это подтверждается хотя бы теми событиями, которые скоро развернутся в Европе.

9 августа Дирксен перед уходом в отпуск и отъездом в Берлин, нанес прощальный визит Галифаксу. Ни один из них не знал, что через три недели начнется мировая война, Дирксен уйдет в отставку, и больше в Берлин не вернется. Во время беседы Галифакс заверил посла, что правительство Англии сделает все от него зависящее, чтобы не доводить конфликт вокруг Данцига до войны, и побудить польское правительство к умеренности. Галифакс выразил убеждение, что ни Бек, ни Рыдз-Смиглы не хотят конфликта с Германией, но, в то же время, призвал Берлин к сдержанности.

Дирксен упрекнул Галифакса в том, что правительство Англии проводит недружественную Германии политику окружения, грозится послать военные миссии в Москву и Варшаву, изъявляет желание укрепить финансово потенциальных врагов Германии. В ответ на это Галифакс еще раз высказал свое уже известное мнение, что доверие сильно подорвано, в особенности у англичан, в результате германского вступления в Прагу, а также другими внезапными действиями Германии, и что до тех пор, пока не наступит успокоение или не будет восстановлено доверие, это напряженное положение сохранится. По словам Галифакса, фюрер является единственным человеком во всем мире, кто мог бы вернуть это доверие, если бы он каким-либо образом дал сигнал к разрежению атмосферы. Галифакс, попытался изложить смысл английской политики в своей речи 29 июля, и, по-видимому, успешно, так как речь была одобрена в стране. Политика английского правительства преследует двоякую цель: с одной стороны, предотвращение дальнейших агрессивных актов путем сплочения группы государств, с другой стороны – установление лучших отношений с Германией путем обсуждения ее требований и претензий в переговорах. Он уверен, что, если лед однажды будет сломлен, английская сторона ради соглашения с Германией пойдет очень далеко.

Дирксен сказал, что с точки зрения германского государственного деятеля, против Германии создается все увеличивающаяся коалиция и военный потенциал, противостоящий Германии, постоянно увеличивается. Неудивительно, что Германия, внимательно присматриваясь, довольно скептически подходит к заявлениям английских государственных деятелей о желании добровольно и путем переговоров учесть германские требования. Нельзя также считать обоснованными постоянные ссылки на нарушенное доверие. Вера в честность партнера и доверие к нему возникают лишь в процессе длительных и не вызвавших разочарования деловых отношений. Но этим не исключается та степень доверия, которая необходима для заключения договора; такое доверие возникает из сознания своей собственной силы. Англия может найти в себе это доверие, опираясь на стоящую за ней группировку держав. Но вместо этого общественное мнение приходит в крайнее возбуждение каждый раз, как только между Англией и Германией заходит речь об урегулировании двухсторонних отношений, хотя бы в экономической области, как это случилось при переговорах Вольтата с Хадсоном. Это свидетельствует о том, что с английской стороны, в особенности при демократической системе и при некорректном поведении прессы, отсутствуют предпосылки для мирного урегулирования.

Галифакс