Кузя - Виктор Александрович Блытов

войсковой старшина! Уходи сам за Терек к себе на Кубань. Я тебе дам охрану. Патронов у тебя мало и, хотя, твои снайперы хороши, не дают моим даже прицелиться, тем не менее, ты долго не продержишься здесь. Я подгоню сюда через два часа пару танков, и мы разнесем ваше здание на кирпичики. Ты ничего не сделаешь. Я не хочу больше терять своих людей. Слишком велики потери для моего маленького тейпа. Меня вдовы и их дети не простят!

– Моих интересов, действительно, сейчас здесь мало, Найзула! Мои интересы – это жизнь моих людей и жизнь этих раненых солдат, остальных мои люди уже провели в пятнадцатый военный городок и вернутся сюда обязательно. Мы привязаны пока к этому зданию только за счет этих раненых. Но мы их не бросим.

Найзула задумался и потом предложил.

– Ты, наверное, благородный человек, «Ермак», тебе бы родиться надо было чеченцем!

Кузьма усмехнулся так, чтобы Найзула не заметил.

– Я тебе дам три крытых КАМАЗа для твоих раненых и солдат. Ты грузишь своих раненых со своими людьми и вывозишь в Червленую под моей охраной и под мое честное слово! Тебя выводят мои люди из Грозного. На «Северный», который в руках пока у вас, я тебя выпускать не стану – ты и твои люди слишком опасны, тем более что вы много знаете и видели. Сам останешься здесь у меня, как гарантия того, что мои люди вернутся обратно. Когда машины вернутся, я отпущу тебя и сам сопровожу до ваших постов – это мое слово и вот тебе моя рука.

– Я посоветуюсь со своими морпехами! – ответил Кузьма, не пожимая руки, – если будет решение умереть, подгоняй сюда свои танки, «Грады», если решение уходить – подгоняй машины. Я тебя оповещу! Но я тебе сказал, что мои руки связывают пока раненные, если бы не они – мы бы давно ушли.

– Хорошо! – ответил Найзула, как бы обжегшись обо что-то, он убрал руку. Выражение его лица сразу изменилось, – советуйтесь, молитесь и через два часа я начну обстрел из танков и орудий ваших развалин, если ты не скажешь мне свое решение на выход из Грозного. Мне еще минометы обещали подвести. Думай!

Совещание получилось скомканным. Все, как один, отвергли предложение Найзулы. Саша Ястребов с удивлением смотрел на это совещание и когда обратились к нему, он ответил, что будет драться вместе со всеми, как все. Кузьма, однако, вразрез общему мнению, сказал, что готов принять предложение боевиков.

– Если бы мы были одни, я бы дрался до последнего или прорывался! На что у нас все же есть шанс. Но у нас куча раненых, многие из которых умирают и нам надо их спасти и развязать себе руки! Надо связаться с Вороненко и передать, чтобы он сюда не шел, что мы уходим!

– Свяжемся, но сначала надо выйти! – мрачно сказал Осипович.

– Тогда вы все уходите, я остаюсь здесь заложником!

Его слова, как командира, были последними и решающими. В глазах Беслана, Осиповича, Настены, Василисы, обступивших их, стояли слезы. И, тем не менее, Кузьма был неумолим.

– Мы обязаны спасти раненых ребят! Если не мы, то они погибнут!

Отец Михаил поставил в угол Настюхину СВД и перекрестил Кузьму.

– Твой подвиг, командир, не будет забыт! Я остаюсь с тобой!

– Нет, уходят все, иначе теряется смысл всех наших действий! Меня обещали тоже выпустить, но позже!

– После того, как вывезем раненых, я обязательно вернусь за тобой! Даже если меня отдадут под два трибунала! – шепнул на ухо Кузьме Осипович, – я этому Найзуле глотку перегрызу, если с твоей головы упадет хоть один волос.

В его глазах стояла такая решимость, что Кузьма понял, что не в его власти повлиять на решение этого морского котика.

После торжественной клятвы Найзулы на Коране Кузьма официально принял его предложение. И через полчаса Найзула подогнал три крытых КАМАЗа. За рулем сидели чеченцы, на всех КАМАЗах развивались ичкерийские флаги. Рядом с шоферами сидели вооруженные командиры Найзулы.

– Каждый КАМАЗ будут сопровождать мои командиры. Все районы вокруг заняты нашими и это необходимо, иначе КАМАЗы не дойдут, а вас просто расстреляют несмотря на то, что я предупредил основные отряды о вашем выходе. Но у нас есть такие, которые никому не подчиняются. Но мы вас выведем из Джохаргалы, как я и обещал! – сказал Найзула Кузьме.

Джохаргалой боевики называли Грозный, переименованный ими в честь первого Президента Чечни Джохара Дудаева.

Началась погрузка раненых на КАМАЗы. С удивлением смотрели боевики на здоровых СОБРовцев, которым даже люди Кузьмы были по плечо. Сравниться с ними в росте мог лишь один Маныла. Увидев со снайперскими винтовками девушек, боевики сразу зашумели и даже стали делать угрожающие жесты с помощью своего оружия, но Найзула быстро всех успокоил.

Раненых погрузили в два первых КАМАЗа. В первый с ранеными села Настена, во второй отец Михаил. Остальные все загрузились в третий КАМАЗ.

Кузьма перед уходом по очереди обнял каждого из своих ребят и СОБРовцев, поцеловал в щеки Настену и Василису и долго смотрел вслед ушедшим машинам. Ястребов оставил Кузьме рацию и сказал, что доложит, как только они выйдут к своим.

Машины скрылись за ближайшим поворотом.

– Пойдем, «Ермак», и молись, чтобы мои люди вернулись! И сдай пока мне свой пистолет на всякий случай и автомат! – Найзула стукнул рукой по плечу Кузьму.

Боевики Найзулы бросали гранаты в подвалы пустого здания, в котором еще недавно оборонялись люди Кузьмы.

Кузьма равнодушно протянул пистолет и автомат Найзуле. Найзула пошел что-то кому-то докладывать по связи, а вокруг Кузьмы стали собираться любопытные боевики. Один поднял автомат, прицелился в Кузьму и громко щелкнул языком. Вокруг все чеченцы радостно засмеялись. Второй достал нож и стал показывать, как он будет резать Кузьму.

– Эй, русский офицер, давай бороться! – предложил вдруг один из физически здоровых чеченцев, на голову выше Кузьмы.

Кузьма даже не посмотрел в его сторону, но чеченцы вокруг сразу зашумели.

– Испугался, а еще офицер! – подначивали и заводили чеченцы Кузьму.

– Да не пугайся, подполковник, не убьют! – ударил рукой по плечу Кузьму, улыбнулся вернувшийся Найзула, – наши практически овладели всем городом, осталось несколько очаговых пунктов сопротивлений. Атаки ваших со стороны аэродрома Северного через Ленинский район и со стороны Ханкалы через сады провалились. Ваши потеряли более пятидесяти единиц бронетехники и более тысячи убитыми и ранеными, мне сейчас передали. В плен взято более трех тысяч человек. Начинают потихоньку сдаваться блокпосты. Сейчас мы пойдем помогать своим уничтожать муртадов-предателей! – кивнул он в сторону раздававшихся выстрелов