19 ноября 1942. Сталинград от наших и ненаших - Николай Николаевич Яковлев

12 сентября Жуков, вернувшийся в Москву, доложил Сталину, что с наличными силами прорвать боевые порядки врага нельзя. Для достижения успеха необходимо ввести в дело стратегические резервы, а они были неприкосновенны. Нельзя было по примеру немцев вводить в дело все. «Верховный, – писал Г. К. Жуков, – достал свою карту с расположением резервов Ставки, долго и пристально ее рассматривал. Мы с Александром Михайловичем отошли подальше от стола в сторону и очень тихо говорили о том, что, видимо, надо искать какое-то иное решение.[8]

– А какое «иное» решение? – вдруг, подняв голову, спросил И. В. Сталин.

Я никогда не думал, что у И. В. Сталина такой острый слух. Мы подошли к столу.

– Вот что, – продолжал он, – поезжайте в Генштаб и подумайте хорошенько, что надо предпринять в районе Сталинграда. Откуда и какие войска можно перебросить для усиления сталинградской группировки…»

Замысел дальнейших действий, обсужденный Жуковым и Василевским, сводился к тому, чтобы активной обороной, без чрезмерного расточения сил измотать противника, а тем временем подготовить в районе Сталинграда мощный удар, который привел бы к изменению стратегической обстановки на юге. Уже на той стадии было очевидно, что основные усилия следует употребить против флангов сталинградской группировки, на которых находились румынские войска. Начать контрнаступление можно было к середине ноября – в октябре завершалось формирование стратегических резервов. Видимо, к этому времени германские войска будут обескровлены непрерывным штурмом города.

«Не вызывало сомнений, – писал А. М. Василевский, – что, несмотря на наши неудачи, намеченный врагом на лето 1942 года стратегический план оказался им не только не выполненным, но и сорванным героической обороной наших войск… 6-я и 4-я танковая армии втянуты в затяжные и уже фактически безрезультатные для них бои на узком участке фронта непосредственно под Сталинградом, а фланги этой ударной группировки прикрыты более слабыми во всех отношениях и тяготившимися войной румынскими войсками. Большая протяженность обороны румынских войск и отсутствие за ними немецких резервов еще более усугубляли уязвимость здесь вражеской обороны».

В сентябре наметки плана, предусматривавшего удар по оперативному тылу группировки противника, действовавшей против Сталинграда, были доложены И. В. Сталину. Предусматривался глубокий охват западнее Дона, что предотвращало опасность быстрого маневрирования врага своими резервами и противодействия советскому наступлению. Осуществление этого плана дало бы возможность окружить и уничтожить сталинградскую группировку врага и сорвать попытки деблокировать ее с запада. И. В. Сталин предложил «еще подумать и подсчитать наши ресурсы».

Как раз в тот день, 12 сентября 1942 года, когда в Кремле решались долгосрочные стратегические проблемы Сталинградского сражения и намечался разгром врага, в ставке Гитлера под Винницей состоялось совещание фюрера с командующим группой армий «Б» Вейхсом и командующим 6-й немецкой армией Паулюсом. Гитлер заверил обоих генерал-полковников: «силы русских находятся на грани истощения» и сопротивление под Сталинградом имеет местное значение. Контрманевра советских войск опасаться не приходится. Сталинград нужно взять в кратчайший срок, чтобы не допустить «превращения города во всепожирающий фокус на длительное время».

Начало решающего штурма наметили на 14 сентября, взятие Сталинграда – к 26 сентября.

Генеральный штурм отбит

13 сентября немецкие войска бросились на приступ советских позиций в центральной части города, намереваясь выйти к Волге. Ударные группировки врага имели по 100–250 танков.

Перед ними оборонялись советские 62-я армия, в командование которой вступил генерал В. И. Чуйков, и 64-я армия генерала М. С. Шумилова, занимавшие фронт общей протяженностью 65 километров. Соотношение сил на 40-километровом участке обороны 62-й армии выглядело следующим образом: у противника – 100 тысяч человек, у нашей армии – 54 тысячи человек, орудий и минометов – соответственно 2 тысячи и 900, танков – 500 и 110.

Натиск врага достиг невиданной силы, день 14 сентября оказался одним из самых тяжелых в Сталинградской эпопее. Как обычно бывало в Сталинграде, советские солдаты не дожидались, пока на них навалятся немецкие танки, а в предрассветном сумраке упредили врага дерзкой контратакой. По суворовскому принципу «удивить – значит победить». Поднимавшиеся из развалин, пробиравшиеся в лабиринты руин, конечно, понимали под победой очень скромные свершения – расстроить планы врага на этот день. И победили! Только к двенадцати часам дня немцы оправились и двинулись в наступление.

Шедших в атаку подпирали несметные резервы. «Наши бойцы, – писал Чуйков, – снайперы, бронебойщики, артиллеристы, притаившиеся в домах, в подвалах, в дзотах, за углами улиц, видели, как пьяные гитлеровцы соскакивали с машин, играли на губных гармошках, бешено орали и плясали на тротуарах. Захватчики гибли сотнями, но свежие волны резервов все больше наводняли улицы… Историки утверждают, что в великих сражениях у выдающихся полководцев нередко не хватало только одного батальона, чтобы добиться решающей победы. Я думаю, что у Паулюса в эти дни было много лишних батальонов, чтобы разрезать 62-ю армию пополам и выйти к Волге. Но мужество наших бойцов сводило на нет все усилия врага».

Тем не менее к концу дня вражеские танки и автоматчики прорвались к вокзалу Сталинград-I. Положение 62-й армии становилось критическим. Перелом в ходе боя произошел в результате переброски в город в ночь с 14 на 15 сентября гвардейской дивизии под командованием генерал-майора А. И. Родимцева.

Ветеран дивизии полковник И. А. Самчук писал о переправе головного отряда:

«В сумерки батальон подошел к переправе. Отсюда отчетливо виден горящий город, содрогающийся от разрывов бомб. На фоне огромного зарева четко вырисовываются силуэты разбитых зданий… Вот к причалу подходят два катера. Противник заметил их и открыл ураганный огонь. Посадка невозможна, и катера уходят чуть ниже по течению. Однако это не меняет положения, обстрел не прекращается. Тогда командир батальона принимает решение произвести посадку личного состава под огнем. И вот уже первый катер идет к правому берегу. Вокруг рвутся снаряды и мины, поднимая огромные водяные столбы. Кажется, что в Волге кипит вода… При подходе к причалу центральной переправы к катеру потянулись длинные очереди трассирующих пуль. Открыли огонь вражеские автоматчики и пулеметчики… Катер замедляет ход и начинает разворачиваться. Гвардейцы, не дожидаясь швартовки, прыгают в воду, быстро преодолевают мелководье и завязывают бой на берегу. В результате ожесточенного боя, часто переходившего в рукопашную схватку, бойцы передового отряда выбили противника с береговой полосы».

Гвардейцы отбили захваченный немцами вокзал, многие кварталы и пресекли попытки врага выйти к реке в центре города. 16 сентября дивизия А. И. Родимцева очистила от гитлеровцев Мамаев курган – высоту, господствующую над городом и великой рекой. Отныне вплоть до середины января 1943 года Мамаев курган и его подступы превратились в место неслыханных, ожесточенных схваток.

Однако южнее гитлеровцам удалось прорвать нашу оборону, они захватили район Купоросное и зацепились за берег Волги. Острие вражеского клина вышло к реке на стыке с 64-й армией. Несмотря на все усилия, восстановить положение не удалось, и 62-я армия оказалась изолированной от других частей фронта.

В полусотне километров западнее, в Голубинке, где находился штаб 6-й армии, толпы корреспондентов немецких газет осаждали Паулюса, допытываясь, когда город будет взят. «Теперь в любой момент», – бодро заверял он, а скрывшись от газетчиков, жадно курил, пытался унять боли в животе на нервной почве. В Германии ряд газет отпечатали специальные выпуски с кричащим заголовком на первой странице «Сталинград пал!». В последний момент министерство Геббельса задержало тираж, запросив подтверждения у Паулюса. Его не последовало.

А в Сталинграде на изуродованной бомбами и снарядами земле, в дымящихся руинах ни на минуту не остывало сражение. Советские войска несли большие потери, но не отступали. Попадавшие в окружение умирали в бою, но не сдавались. В этой борьбе оборона советских войск никогда не была пассивной, все время предпринимались контратаки. Многие ключевые позиции по многу раз переходили из рук в руки. Немецкая авиация постоянно висела над полем боя, группами, по 50–60 самолетов, нанося бомбовые удары. Она не оставалась безнаказанной – мужественные летчики советской 8-й воздушной армии оказывали поддержку наземным войскам, совершив за первые тринадцать дней штурма города более 4 тысяч боевых самолето-вылетов.

К 15 сентября все переправы через Волгу в черте города были уничтожены врагом. Для эвакуации раненых, доставки подкреплений, боеприпасов и снаряжения использовались бронекатера. Чудеса героизма