Мозаика Великой Отечественной. От 22 июня до Курской дуги - Алексей Валерьевич Исаев

на 24 июля гарнизон Эмильчино был выведен на соединение с главными силами УРа и 31-го ск. Это стало возможным ввиду неполного окружения Эмильчино подразделениями 62-й пд. Около 9 ч утра немцы занимают оставленный узел обороны.

Сыграл ли какую-то роль этот вынесенный вперед узел? Оправдался ли расчет строителей укрепрайона? Эмильчино приковало к себе большую часть 62-й пд, что ослабило натиск на главную полосу КоУРа. Однако отнести это следует скорее к ошибочным решениям противника и не вполне точному исполнению командованием 62-й пд указаний командира корпуса.

Штурм ДОТ-а «Линии Сталина» (постановочное фото). В руках у немецких саперов заряды взрывчатки.

В тех боях присутствовал еще один фактор, пусть малозначительный на общем фоне, но игнорировать его тоже нельзя. Начальник штаба оборонявшегося на направлении главного удара противника 648-го полка 200-й сд докладывал: «Красноармейцы, мобилизованные из Зап. Украины, в подавляющем большинстве ведут себя предательски»[141]. Утверждалось, что они даже участвовали в атаке на советские позиции в количестве нескольких человек и были обнаружены в числе убитых. Завершался рапорт требованием убрать из полка «западников», которые как минимум пополняли ряды перебежчиков. Действительно, наличие перебежчиков упрощало для противника вскрытие противостоящей им группировки войск. За 22 и 23 июля 1941 г. корпус отчитался о 140 пленных (в донесениях нет разделения между пленными и перебежчиками)[142].

По существу, на второй день боев, 24 июля, шла борьба за изоляцию прорыва со стороны советских войск и за его расширение со стороны вермахта. К участку вклинения к утру 24 июля была стянута артиллерия 5-й армии. По немецким данным, на участке вклинения действовали 6–7 советских батарей. В свою очередь XVII AK мог им противопоставить 36 своих батарей на 10-километровом фронте. Превосходство в артиллерии позволяло 79-й пд отражать советские контратаки. Так, в 13:00 в ЖБД корпуса появляется запись: «Русская контратака против левого крыла (212-й пп) захлебнулась в огне артиллерии». Вместе с тем бои определялись как «тяжелые». Продвижение 212-го полка 79-й пд было фактически остановлено советскими контратаками. При этом сопротивление 7, 8 и 9-го батальонных районов обороны КоУРа еще не было преодолено. К середине дня 24 июля 208-й полк 79-й пд доложил, что «расколол» за день восемь дотов.

Положение 298-й пд, хотя она и не подвергалась ожесточенным контратакам, было не менее драматичным. Соединение продолжило штурм дотов, причем не всегда он был успешным. Так, в ЖБД корпуса имеется запись: «526-й пп залег под фланкирующим огнем из цепочки дотов с опушки леса, дивизия уже несколько часов не имеет с ним связи»[143].

Уже около шести вечера в боях наступает перелом в пользу наступающих: 79-й пд захватывается деревня Бондаревка – фактически уже в тылу батальонного района обороны. После семи вечера генерал Киниц, находившийся в 79-й пд, возвращается в штаб XVII AK. Его оценка действий 79-й пд была следующей: «Сегодня дивизия добилась большого успеха, в который решающий вклад внес 652-й саперный батальон»[144]. Через два часа 79-я пд докладывает о форсировании реки Крапивня, причем сообщалось, что «два моста захвачены невредимыми, за Крапивней захвачен пустой дот». В советской сводке на утро 25 июля признавались потерянными Гулянка, Бондаревка и Ушица. Оборонявшиеся в районе Бондаревки подразделения понесли большие потери. В утреннем донесении 648-го полка 200-й сд от 25 июля указывалось: «После отхода 648-го сп и района Бондаревка 24.7.41 г. в полку собрано всего людей 300, винт. 240, ст. пул. 2, руч. пул. 2, 82-мм мином. 4, 50-мм мином. 0, 45-мм пушек 0. […] Активных винтовок 200 штук»[145]. По существу, полк майора Л. С. Алесенкова стал не самым сильным батальоном. Об определенном надломе обороны говорит и возрастание числа пленных: по итогам дня 79-я пд докладывала о 200 захваченных за день пленных[146]. В целом XVII корпус за 23–24 июля отчитался о 539 пленных, из которых 306 человек числились за одним 208-м полком 79-й пд[147].

Однако пока это был прорыв на узком фронте. Для его расширения требовалось продолжить штурм узлов района обороны. Последнее было особенно затруднительно в случае с 298-й пд, где, по докладу командования дивизии, штурм дотов был затруднен «исключительными сложностями в лесистой местности».

Очередным сюрпризом для немцев стало наличие в полосе наступления водохранилища, не обозначенного на картах. В вермахте использовались польские карты, чаще начала 1930-х годов. Вкупе с отказом от развития наступления 298-й пд ширина прорыва сузилась до «бутылочного горлышка» шириной всего 4 км.

Ответом советского командования на возникший кризис стала еще одна попытка запечатать прорыв. Для контрудара была собрана группировка из 195-й сд и 19-го мехкорпуса (изъятого из группировки, нацеленной на Малин). Серьезной проблемой оказалось то, что в 195-й сд оставалось только два стрелковых полка, а наиболее ценный гаубичный артполк действовал совместно с 200-й сд. На 12 июля в составе 40-й и 43-й танковых дивизий 19-го мехкорпуса оставалось примерно по 3 тыс. человек, причем в соответствующей сводке говорилось: «Личный состав дивизий вооружен только винтовками, пулеметов и артиллерии нет»[148]. По состоянию на 21 июля 1941 г. в 19-м мехкорпусе оставались в строю 22 Т-26, 14 Т-26 огнеметных, 5 Т-34, 1 Т-26 тягач, 174 ЗИС-5 и 314 ГАЗ-АА[149]. Танковый парк не впечатляет, но соединение благодаря автомашинам оставалось подвижным резервом. 19-й мехкорпус в тот момент был единственным соединением 5-й армии, располагавшим новыми танками (единственный КВ в 22-м мехкорпусе можно не считать). Дизельного горючего для «тридцатьчетверок» в 19-м мк было 12 заправок, т. е. с избытком.

Утром 25 июля перед командованием XVII AK стоял выбор между двумя вариантами действий:

1) немедленная атака всеми силами 79-й пд на восток по узкому плацдарму;

2) остановка 79-й пд для расширения плацдарма.

Общая обстановка на тот момент не настраивала германских командиров на авантюры. В ЖБД корпуса указывалось: «298-я пд понесла значительные потери, зачистка леса на правом фланге не обещает быстрого успеха»[150]. Также не было достоверных данных разведки о действиях противника. Однако первые утренние донесения внушали оптимизм. 79-я пд докладывает, что вечером и утром продвигалась, не встречая сопротивления противника. Два дота захватываются незанятыми. Мост через реку оказывается ожидаемо взорван. В 9:40 следует сообщение от 79-й пд: «Почти без боя захвачены четыре дота, их гарнизоны взяты в плен». Соединение продвигалось вдоль шоссе и железной дороги на Коростень, один полк был оставлен для зачистки оставшихся дотов на рубеже речки Крапивня.

Немецкие горные егеря фотографируются на фоне ДОТ Летичевского УРа.