Мозаика Великой Отечественной. От 22 июня до Курской дуги - Алексей Валерьевич Исаев

В середине дня командованием XVII AK принимается решение действовать по более амбициозному варианту и прорываться на восток с плацдарма 79-й пд. Однако быстрого прорыва не получилось: полки 298-й пд вели бои за доты и отстали. 79-я пд также сдерживалась необходимостью штурмовать доты. По немецким данным, в 17:00 (берлинского времени) последовала советская контратака с танками, из которых было подбито 11 машин двумя полками 79-й пд с использованием, как указывалось в донесении, «противотанковых пушек и противотанковых ружей». Ввиду отсутствия советских данных неясно, участвовали ли в контрударе Т-34 19-го мк, но информации о каких-либо затруднениях с поражением советских танков в ЖБД XVII корпуса нет.

К вечеру 25 июля на плацдарме находилось уже шесть пехотных полков трех немецких пехотных дивизий. По итогам трех дней боев 298-я пд захватила 27 дотов, 79-я пд (как указывалось в корпусном ЖБД, «с весомым участием 652-го саперного батальона») – 63 дота. То есть в сумме в ходе прорыва укрепрайона XVII AK захватил с боем и частично незанятыми 90 сооружений КоУРа. В качестве наиболее опасного противника немцами оценивалась советская артиллерия, которая стягивалась к вклинению в укрепрайон. Причем под обстрелом оказывались не только части 79-й пд, но и позиции немецкой корпусной артиллерии. По существу, именно узкое, простреливаемое насквозь вклинение было главной проблемой немецкого командования на тот момент.

Именно расширению вбитого в позиции КоУР клина было уделено наибольшее внимание командования XVII AK. Одной из проблем стал фланговый обстрел из дотов через болото. С ним немцам удалось справиться за счет артиллерии, в корпусном ЖБД на этот счет есть следующая фраза: «Со стороны группы дотов у Слободы Анненской вчера неприятный фланговый огонь, после мортирного обстрела пока все спокойно»[151]. То есть доты были обстреляны 210-мм гаубицами (немецкое обозначение 21-cm Moerser) и приведены к молчанию.

Для расширения вклинения были использованы полки 62-й пд, ранее практически не задействованной в штурме дотов. Угроза глубокого флангового обхода и удара в тыл корпусу справедливо считалась незначительной. Воздушная разведка не выявила никакого сосредоточения на фланге, в итоге 62-ю пд решительно ввели в бой для удара по 200-й стрелковой дивизии И. И. Людникова.

Наступление свежих сил привело к обвалу обороны 200-й сд и занятию деревни Охотовка – узла дорог в болотистой местности к северу от немецкого вклинения. Как указывалось в очередной оперсводке, со штабом дивизии даже была потеряна связь[152]. В ЖБД XVII AK особо отмечалось: «Свежему 164-му пп удалось быстро захватить Охотовку». Остальные части корпуса уже были изрядно измотаны борьбой за доты. Советские данные подтверждают быстрый отход 200-й сд на север в ходе боя 26 июля. Так, приданный соединению 505-й артполк докладывал, что «20 °CД отошла в район Каменная Гора, где и заняла оборону»[153]. Отход на одном участке привел к общей дезорганизации обороны. Как докладывал И. И. Людникову командир 642-го полка подполковник В. С. Еремеев: «В 15:30 отход 661 сп обнажил левый фланг моего 3-го б-на, что позволило противнику охватить 3-й б-н с обеих флангов. Сборная группа этого б-на [и] других частей в беспорядке отошла»[154]. По немецким данным, 62-я пд захватила за день 351 пленного, преимущественно из 661-го полка[155]. Также были заняты доты, ранее подавленные 210-мм орудиями. Тем самым угроза обстрела с фланга через болото была для немцев окончательно ликвидирована.

Однако устранение угрозы флангам не означало автоматически быстрого прорыва вперед, на Коростень. Серьезно затрудняли действия сторон условия местности. В ЖБД XVII AK на этот счет есть такие слова: «79-я пд продвигается вперед, однако вынуждена преодолевать исключительно сложную местность; вне дорог солдаты погружаются в болото до патронташей»[156]. Тем не менее 26 июля прорыв Коростеньского укрепрайона стал свершившимся фактом. Борьба и захваты дотов остались позади. Основным противником немцев стали подтянутые из глубины резервы.

По итогам нескольких дней боев немецкому XVII AK удалось прорвать линию дотов Коростеньского УРа на участке шириной 15 км и вклиниться на глубину до 20 км. В последующем развернулась борьба за сдерживание продвижения немцев к Коростеню, но прорыв укрепрайона стал свершившимся фактом.

19-й мехкорпус вынужден был перейти к обороне, заменив собой в буквальном смысле выбитую 200-ю сд. На 28 июля в 19-м мехкорпусе насчитывалось в строю 23 Т-26, 14 Т-26 огнеметных, 3 Т-34 и 2 бронемашины[157]. Можно предположить, что 2 Т-34 были потеряны в ходе контратак в районе  Бондаревки.

Подводя итоги, можно сказать следующее. Обстоятельства борьбы за Коростеньский УР существенно отличались от прорыва Новоград-Волынского и Летичевского укрепрайонов. Оборонявшие укрепрайон потрепанные части могли опереться на достаточно сильную артиллерию.

Командующий 5-й армией М.И. Потапов (довоенное фото).

В ЖБД XVII AK приводится оценка обстановки вечером 27 июля командиром корпуса генералом Киницем по итогам поездки в 79-ю и 62-ю пд: «Основная сила русских – боеспособная артиллерия, располагающая огромным количеством боеприпасов, вероятно, со складов укрепленного района. Имеются орудия самого крупного калибра»[158].

Допрос командующего артиллерией 5-й армии генерал-майора В. Н. Сотенского в немецком плену подтверждает хорошее снабжение боеприпасами. Сотенский относительно боеприпасов высказался так: «Явлений недостаточности нигде не замечалось. Железная дорога была в состоянии обеспечивать необходимую потребность».

Вместе с тем нельзя не признать, что вклинение в систему обороны укрепрайона со взятием двух артиллерийских полукапониров произошло уже в первый день боев. Отбросить противника на исходные позиции и ликвидировать вклинение не удалось. Прорыв развивался достаточно медленно, и командование 5-й армии сумело подтянуть к участку прорыва резервы. Другой вопрос, что состояние этих резервов было далеко не лучшим. В любом случае быстрого прорыва противника на Коростень все же не произошло.

Выводы

Вскоре после описываемых событий, в 1942 г., в докладной записке о русских сухопутных укреплениях инспектора инженерных и крепостных войск вермахта появились такие слова:

«Если сравнить, например, способ ведения боевых действий русских при защите укрепрайона с французами в 1940 г., бросается в глаза большая разница. Советский солдат активно оборонялся до последнего, в большинстве случаев с бесстрашным упорством, тогда как француз редко вступал в рукопашный бой»[159].

Эта достаточно высокая оценка говорит нам об упорном сопротивлении советских войск в укрепленных районах. Одновременно сопоставление имеющихся фактов заставляет сделать вывод, что прорыв «линии Сталина» состоялся в формате силового взлома вермахтом обороны, занимавшейся по крайней мере пульбатами советских УРов. Обход как таковой имел мало смысла, т. к. УРы преграждали путь вдоль крупных магистралей – «панцерштрассе» и не только. В случае с Коростеньским УРом