На фронтах Первой мировой войны. 18-й гусарский Нежинский полк - Александр Александрович Карский

в конце шестой недели великого поста, в начале апреля. В 18-й гусарский Нежинский полк доставлено: 50 мешков с различными подарками, рубашки, нижнее белье и, кроме того, более 7 пудов табака, около 5 пудов сахара, 3 пуда мыла, 8 пудов грудинки и 2 окорока.

Вскоре после пасхи корнет Евгений Станкевич вновь отправился в лес. В его отряде на сей раз были три прикомандированных егеря из 202-го пехотного запасного батальона – Александр Копарев, Александр Ластиков и Николай Смирнов. К. Н. Подушкин пишет, что действия наших партизан так разозлили немцев, что они решили сделать западню. Как она была подстроена – не уточняется. Сообщается только, что отряд, действительно, угодил в ловушку и был уничтожен. В списке потерь полка против четырех фамилий указано:

«…убит 14 апреля при д. Островск».

Подробные сведения о погибшем корнете можно найти в газете «Елецкий Край». На первой странице вышедшего 2 мая 1916 года номера помещено два объявления в траурных рамках. В первом из них сообщается:

† На поле брани 14-го Апреля с. г. пал смертью храбрых

Корнет Гусарского полка

Евгений Степанович Станкевич

о чем в глубоком горе извещают родственников и знакомых мать и братья покойного.

О панихидах в г. Ельце по павшем защитнике Родины будет особое извещение, в Мае с. г. состоится перевезение тела из Действующей Армии в г. Киев, где будет погребение.

Из второго сообщения, от редакции, видно, что покойный сотрудничал с «Елецким Краем». В этом же номере газеты, на 2-й странице, помещен некролог:

«…Покойный происходил из потомственных дворян Киевской губернии, недавно покойному исполнилось 24 года (родился 16 февраля 1892 года). Среднее образование получил в Одесском кадетском корпусе, специальное техническое за границей.

Летом 1913 года поступил для отбывания воинской повинности вольноопределяющимся в один из гусарских полков, причем за ½ месяца до начала настоящей войны (1-го июля 1914 года) Высочайшим приказом по Военному ведомству был произведен в офицеры.

С самого начала войны покойный участвовал во всех боевых действиях полка, состоя начальником разведочной команды полка, и за свою службу получил семь боевых наград: ордена Св. Анны 4 ст., Св. Станислава 3 ст., Св. Анны 3 ст., Св. Станислава 2 ст., Св. Анны 2 ст. и Св. Владимира 4 ст. (все ордена с мечами и бантами) и кроме того был произведен в следующий офицерский чин.

В течение настоящей войны покойный был трижды эвакуирован с театра военных действий и всякий раз отправлялся в действующую армию, как только чувствовал себя немного окрепшим».

В этом же номере «Елецкого Края» помещена большая статья издателя газеты А. Я. Наумова «Полевой цветок в венок на могилу Е. С. Станкевича». Оказывается, отважный корнет и маститый газетчик были лично знакомы: Евгений до войны сотрудничал с газетой «Елецкий Дневник», печатал там свои поэтические опыты. Одно из его стихотворений помещено после некролога. Статья же завершается такими словами:

«Редакция «Елецкого Края» располагает сведениями из частных источников о его последних минутах; скошенный вражеским пулеметом, он умер с криком: “Вперед, за мной!”».

В статье упоминаются фотокарточки с Евгением Станкевичем, сделанные каким-то полковым фотографом (по тогдашней терминологии – «кодакистом»). Возможно, некоторые кадры снял прапорщик Алексей Шевченко. В семейном альбоме хранятся выполненные им фотографии, но на некоторых снимках видим и его самого. Значит, действительно, в полку был еще один заядлый кодакист. Очевидно, всё тот же Николай Шуринов, получивший в прошлом году фотоаппаратуру. Теперь он был уже поручиком.

4. Майское наступление

Прапорщик Алексей Шевченко погиб в конце мая на колючей проволоке перед неприятельскими окопами. Это случилось в ходе спланированного Главнокомандующим Юго-Западного фронта генерал-адъютантом А. А. Брусиловым широкого наступления. Задача прорыва оборонительные линии противника была возложена на войска 8-й армии (генерал от кавалерии А. М. Каледин), которая должна была действовать в направлении Ковель – Брест. Незадолго до начала штурма в состав 8-й армии был передан 4-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Я. Ф. фон Гилленшмидта (новое звание присвоено Высочайшим приказом от 7.05.1916, старшинство с 8.10.1915). Также в 8-ю армию входили 5-й кавалерийский корпус генерала Л. Н. Вельяшева (более 6 тысяч шашек, 1300 штыков и 31 пулемет) и 12-я кавалерийская дивизия генерала барона К. – Г. Маннергейма.

Всего в 8-й армии насчитывалось около 23 тысяч шашек. Однако вся эта масса конницы была крайне неудачно расположена в топкой долине реки Стырь. Наступать предстояло по болотистой низменности, изрезанной хорошо укрепленными оборонительными линиями, а затем, в случае успеха, еще и форсировать р. Стоход.

Впрочем, действия Юго-Западного фронта, по замыслу Ставки, были всего лишь демонстрацией. Предполагалось, что главный удар нанесет Западный фронт. Однако генерал-адъютант А. Е. Эверт тянул время, под разными предлогами откладывая момент начала активных действий.

Тем временем при наступлении армий Юго-Западного фронта уже на начальном этапе на отдельных участках наметился успех. Войска двинулись вперед 23 мая. Ударная группа 8-й армии, состоявшая из четырех армейских корпусов (VIII, XXXII, XXXIX и XL) и получившая условное наименование Ровенской, прорвала линию обороны 4-й австро-венгерской армии и стала быстро продвигаться к Луцку. Однако конница в прорыв не была введена, так как основная ее масса находилась севернее, в составе так называемой Сарненской группы.

4-му кавалерийскому корпусу, поддерживаемому XLVI армейским корпусом генерал-лейтенанта Н. М. Истомина, приказано было прорывать неприятельские укрепления на линии Кухоцкая Воля – Езерцы – Серхов – Галузия – Костюхновка – Рафалвка. К 23 мая в состав 4-го кавкорпуса вошли: 16-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта Н. Г. Володченко, 2-я казачья Сводная дивизия генерал-майора П. Н. Краснова, 3-я Кавказская казачья дивизия генерал-лейтенанта П. Л. Хелмицкого, 7-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта Ф. С. Рорберга. Настораживал слабый кадровый состав пехоты. В XLVI корпус входила второочередная 77-я пехотная дивизия и недавно собранная из ополченцев и новобранцев 100-я пехотная дивизия. Они не прошли соответствующей подготовки и опыта прорыва сильно укрепленных вражеских линий не имели. Намеченные для атаки части поддерживались только легкой полевой артиллерией, да и то в недостаточном количестве, а крупных калибров не было вовсе.

Участок, который предстояло штурмовать 4-му кавалерийскому корпусу, укреплялся перед тем почти восемь месяцев. Его обороняли в основном спешенные 1-я, 9-я и 11-я австро-венгерские кавалерийские дивизии и Польский Легион. Противник еще в 1915 году из спешенных конников создал стрелковые дивизионы. К весне 1916 года они были развернуты в стрелковые полки. Впрочем, нашим войскам противостояли не только спешенные кавалеристы и польские легионеры. Из описания боевого пути 270-го резервного пехотного полка