На фронтах Первой мировой войны. 18-й гусарский Нежинский полк - Александр Александрович Карский

и прилагаемой схемы № 5 видно, что позицию у Кухоцкой Воли и Железницы по-прежнему удерживал этот германский полк. Укрепленная полоса состояла из трех линий траншей с тремя полосами проволочных заграждений по четыре ряда кольев. На наиболее опасных участках окопы были усилены бетонными капонирами с пулеметами и противоштурмовыми 57-мм орудиями.

На атаку Сарненской группы руководство возлагало определенные надежды. Генерал-адъютант А. А. Брусилов сообщил в Ставку генерал-адъютанту М. В. Алексееву относительно 4-го кавкорпуса:

«…при помощи части 77-й пехотной дивизии он имеет возможность прорвать тонкие линии спешенной австрийской конницы».

В этих словах просматривается явная недооценка обороны противника. Военный историк и теоретик Е. Э. Месснер, участник тех событий, впоследствии резко критиковал брусиловский план прорыва на этом участке, называя его невежественным:

«…невежественным уже потому, что главнокомандующий, располагая 13 кавалерийскими дивизиями, все 13 включает в ударные группы для атаки мощной и глубокой фортификационной системы, непосильной, может быть, и для пехоты».

Сарненская группа не спешила переходить в наступление на неудобной для прорыва местности. Генерал от кавалерии А. М. Каледин свел роль конницы к прикрытию северного фланга своей 8-й армии. Кавалерийские начальники – и генерал Я. Ф. фон Гилленшмидт, и генерал Л. Н. Вельяшев – поддерживали командующего армией, разделяя его решение предоставить кавалерийским корпусам пассивную роль. Генерал-адъютант А. А. Брусилов тщетно требовал от 8-й армии дать коннице наступательную задачу. 5-й кавкорпус был отведен за 4-й, а тот, в свою очередь, ожидал результатов удара слабой 77-й пехотной дивизии.

Согласно приказу генерал-лейтенанта Я. Ф. фон Гилленшмидта от 24 мая 77-я пехотная дивизия должна была следующей ночью прорвать неприятельскую оборону на фронте Галузия – Костюхновка. Удар не увенчался успехом. Венгерские кавалеристы и польские легионеры отбили все атаки.

К Ковелю в это время уже подходили эшелоны с новыми германскими подкреплениями. Наступал критический момент для всего наступления. Директива штаба Юго-Западного фронта от 26 мая:

«Всей кавалерии, в особенности 4-му корпусу, во что бы то ни стало, не взирая ни на какие потери, пробиться в тыл противника».

Вечером 26 мая генерал-лейтенант Я. Ф. фон Гилленшмидт отдал приказ об ударе спешенными частями своего корпуса вследствие того, что XLVI армейский корпус застрял и не может пробить брешь в обороне противника, чтобы пропустить в прорыв конницу. Впрочем, для атаки были выделены главным образом казаки, а остальная кавалерия стояла в резерве, ожидая результатов. О произошедшем бое в приказе по 4-му кавалерийскому корпусу сказано:

«…Славные Донцы, Волгцы и Линейцы, ваш кровавый бой 26 мая у Вульки-Галузинской – новый ореол славы в истории ваших полков. Вы увлекли за собой пехоту, показав чудеса порыва. Бой 26 мая воочию показал, что может дать орлиная дивизия под командованием железной воли генерала Петра Краснова…».

Любопытно, что накануне, 25 мая, Главнокомандующий Юго-Западным фронтом отправил телеграмму командующему 8-й армией, указывая совсем другое направление удара:

«Еще раз повторяю мое непреклонное требование 4-му кавалерийскому корпусу немедленно, во что бы то ни стало пробиться и произвести набег, не выжидая результатов для 46-го корпуса. Пробиться должно на линии Кухоцка Воля, Езерна, Серхов, слабо занятой спешенной конницей. Если Гилленшмидт это выполнить не может, то сменить, назначить Володченко».

Не сумев прорваться в районе Галузии и Костюхновки, генерал-лейтенант Я. Ф. фон Гилленшмидт приказал произвести атаку в центре указанной линии – у д. Езерцы. Именно здесь и были задействованы гусарские полки – 17-й Черниговский и 18-й Нежинский. 27 мая были сформированы отряды охотников для проделывания ходов в проволочных заграждениях. В ночь на 28 мая они отправились перекусывать колючую проволоку. В одном из таких отрядов добровольцев оказался и прапорщик 18-го гусарского Нежинского полка Алексей Шевченко. В семейном архиве сохранилась ветхая выписка из приказа по полку (№ 657 от 4 июля 1916 года):

«§ 3. Согласно полученного задания, гусарская бригада совместно с 3 и 4 баталионами 398 пехотного Запорожского полка, под общим начальством Полковника Николаева, заняла к началу 28 мая исходное положение и в 2 часа атаковала с севера и северо-востока дер. Езерцы; при чем из гусарской бригады для атаки назначен был Нежинский полк под командой Полковника Богородского: Черниговский полк был оставлен в резерве в ур. Высуш под командой Полковника Дессино.

Во время этой ночной атаки имели место примеры высокой воинской доблести: бывший в прикомандировании к 6 Оренбургской казачьей батарее Прапорщик 18-го гусарского Нежинского полка Шевченко вызвался охотником идти на штурм укрепленной позиции и во главе партизан полка первым бросился к проволочным заграждениям, перерезал 2 ряда их, но на 3-м сражен был пулей в грудь; последние слова умирающего Прапорщика Шевченко были: “Передайте полку, счастлив умереть за Родину”».

Приказ подписан временно командовавшим полком полковником Дросси. В документе имеется неточность: один из самых боеспособных полков 100-й пехотной дивизии – Запорожский – имел порядковый номер 397.

В тот день Нежинцы понесли ощутимые потери: еще были убиты два ефрейтора и младший унтер-офицер, ранены штаб-ротмистр Борис Ставрович, корнеты Пётр Стародубский и Сергей Черкесов. Из нижних чинов ранено тридцать человек и четверо контужены. Хотя Черниговцы находились в резерве, они также понесли потери: были убиты два ефрейтора, 15 нижних чинов ранены, шестеро контужены. Вероятно, резерв попал под артиллерийский обстрел.

Спешенные казаки и гусары имели еще меньше огневой мощи, нежели 77-я и 100-я пехотные дивизии XLVI армейского корпуса. Именно поэтому их атака захлебнулась под огнем вражеских пулеметов и пушек. Генерал-лейтенант Я. Ф. фон Гилленшмидт вынужден был отказаться от дальнейших попыток прорыва, дабы зря не терять войска.

Тем временем западнее Луцка наступление столкнулось со свежими германскими подкреплениями. Там для ввода в прорыв не хватило именно той кавалерии, которая была сосредоточена на участке от Кухоцкой Воли до Костюхновки. Из-за этого к концу мая произошло выравнивание фронта. Наступательные действия исчерпали себя. Но на самом верху, очевидно, не сразу осознали, какая промашка была допущена. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал-адъютант А. А. Брусилов 29 мая получил от императора телеграмму:

«Приветствую Вас, Алексей Алексеевич, с поражением врага и благодарю Вас, Командующих армиями и всех начальствующих лиц до младших офицеров включительно за умелое руководство нашими доблестными войсками и за достижение весьма крупного успеха. Николай».

Конечно, на отдельных участках фронта успехи были, в частности, удалось захватить Луцк, но в целом глубокого стратегического прорыва не получилось. Миф о Брусиловском прорыве стал раздуваться пропагандистским официозом, стремившимся доказать, что с новым Верховным Главнокомандующим армия воспрянула духом и неудержимо устремилась вперед, от победы к победе.

5. Июньские сражения

В начале июня противник на