Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович

class="p1">Заложники освобождены. Потерь среди террористов и полицейских сил нет. Задержано 12 террористов, трое ушли. Захвачено много оружия и боеприпасов. К настоящему времени из Зоны безопасности в сторону Тбилиси через блок-пост 307 проследовало два автобуса «Икарус» со спецназовцами в количестве 100 человек.

Главная задача, которая стоит перед нами на эти дни – это проследить за выводом силовых подразделений и бронированной техники, которая зашла в Зону Безопасности и усилить контроль за деятельностью Абхазской прокуратуры в изгнании. Она в эти дни ушла в тень основных событий и развила бурную деятельность в среде беженцев. Неплохо было бы получить более подробную информацию.

– Борис Геннадьевич, – мы закончили обсуждение дальнейших задач, – ты, давай бери машину и проскочи в город, на рынок, может ещё куда… Погляди, поговори, покачай информацию, послушай о чём народ говорит. Надо держать «ушки на макушке»: покушение на Шеварнадзе, полицейские операции – здесь у нас, захват заложников – это цепочка. И самое хреновое, что где второй конец этой цепочки – ни черта не видно. Мне кажется, что спокойные деньки закончились и нам придётся потрудится и очень потрудится. Нам надо сейчас работать на опережение. Так что езжай, заодно развеешься, а то ты тут семь дней просидел, а я сегодня отдохну. Что-то себя не особо чувствую – тоже очень устал.

Мне до того осторчетела за эти дни наша база, что, сунув в боковой карман куртки пистолет, по карманам рассовал запасные магазины с патронами и через десять минут уже трясся в автомобиле по щебёночной дороге к выезду на асфальт. Выскочили на асфальтированное шоссе, свернули направо и помчался в город. Через пять минут езды, справа промелькнуло здание штаба главного военного наблюдателя от Грузии полковника Ошкерелия. Лично меня с ним ещё не знакомили, но издалека показывали и я сейчас его наблюдал на крыльце штаба в кругу своих подчинённых, с которыми он что-то бурно обсуждал, оживлённо жестикулируя руками. Увидев мою машину, они прекратили разговор и долгими взглядами проводили ГАЗ-66.

Я уже несколько раз ездил по этому маршруту, поэтому знал, что ещё через километр, тоже справа, будет большое, в несколько этажей, квадратное здание краевой полиции.

– Ага, вот и оно. Так во дворе краевой полиции стоит БРДМ-2 № 04.

Проехав ещё метров пятьсот, въехал на перекрёсток двух больших улиц. Если свернуть влево, то через триста метров можно подъехать к Абхазской прокуратуре в изгнании, а справа начиналось большое и богатое, по русским меркам, кладбище – всё уставленное высокими мраморными памятниками и скульптурами умерших в полный рост. Я хотел проехать прямо дальше в центр города, но бросив мимолётный взгляд в сторону прокуратуры, резко рявкнул водителю команду: – Соколов, влево сворачивай…, быстрей.

Вроде бы мы ехали не быстро, но мой вопль был для водителя неожиданным и боец заложил такой крутой поворот на перекрёстке, что мне даже показалось, что метров сорок мы ехали по улице в сторону прокуратуры лишь на двух колёсах, заставив меня, судорожно ухватиться руками за всё, только бы не вывалиться из кабины от такого резкого манёвра. Слава богу, встречного транспорта не было, мы ни с кем не столкнулись в лоб, благополучно проехав впритирку, вдоль деревянного забора. Правда, потом, сразу правым боком завалились в придорожную канаву, но и тут не перевернулись. Пару раз меня сильно кидануло по кабине и я даже клацнул зубами, едва не откусив себе язык, но мы уже вырвались из канавы и довольно спокойно подкатили к зданию прокуратуры, где нас встретила оживлённая суета и враждебно-любопытные взгляды.

Да, машин сейчас около прокуратуры было гораздо больше, чем в тот раз, когда меня сюда привозил Буйнов. Разнообразный вооружённый народ, в форме или в гражданской одежде, заходил и выходил из здания. Садился в машины и мигом уезжал, тут же приезжали другие машины, из которых вылезали такие же вооружённые новенькими автоматами люди и скрывались внутри здания, чтобы уже через несколько минут выскочить оттуда и умчаться по каким-то спешным своим делам. Честно говоря, вся эта суета здорово смахивало на штаб крупного соединения, ведущего как минимум активную оборону и всё это я наблюдал уже в течение десяти минут и не остался незамеченным. Хотя не заметить меня было трудно, потому что я торчал у автомобиля соляным столбом и только не фотографировал или не снимал на видеокамеру всю эту военную суету. Загребая пыль ногами, ко мне медленно и внушительно приблизились трое в чёрных ОМОНовских комбезах с автоматами в руках. Крупного телосложения, поверх комбеза такие же чёрные «лифчики», откуда солидно торчали многочисленные магазины с патронами, на поясных ремнях в чёрных кобурах висели пистолеты, а на левом боку у каждого, также солидно висели в ножнах большие кинжалы. У главаря был более солидный, запоминающийся кинжал. Лица были закрыты чёрными шерстяными масками с тремя отверстиями – для глаз и рта.

Молодчики остановились напротив меня в двух метрах и один из них стал многозначительно похлопывать здоровенной резиновой дубинкой по своей ладони. То что они сейчас будут меня банально бить и на это они получили «Добро» от своих начальников даже не вызывало сомнения. В окнах второго этажа, где располагались кабинеты руководства прокуратуры, белели лица нескольких человек, которые разминая пальцами сигареты, удобно располагались чтобы слегка позабавиться любопытным зрелищем. Человек сорок-пятьдесят, которые только что активно суетились около здания и во дворе прокуратуры точно также занимали удобные позиции, чтобы было лучше видно, как русского офицера сейчас ногами будут валять в пыли. Всё это я окинул мгновенным взглядом и также мгновенно просчитал незавидную ситуацию, в которой оказался.

Цель избиения, как я понимал, не избить до полусмерти или изуродовать, а так…. «Опустить» морально русского миротворца, майора и начальника штаба… И показать, что здесь, на своей земле, хозяива они, хоть и тут стоит русский миротворческий батальон. Поэтому будут бить аккуратно, но больно. Сначала пустят кровь, разбив лицо. Свалят на землю и хорошо попинают, заставив меня качественно поваляться в пыли, после чего спокойно и величественно удалятся. А я грязный, весь в крови, в соплях, а может быть и в слезах униженный сяду в машину и под презрительными взглядами вынужден буду уехать. И главная цель этого жестокого спектакля, помимо банального избиения майора, офицера Российской армии, а избиением начальника штаба Южной Зоны Безопасности унизить Россию. Показать – вот отлупили вашего начальника штаба и ничего вы нам не сделаете…

И самое поганое, что они в своих расчётах на безнаказанность были правы. Конечно, я приеду к себе на базу