Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович

– Заходи, заходи, Борис Геннадьевич, – Николай Николаевич под руку, уважительно, чего раньше не делал и тем самым слегка удивив, подвёл меня к столу, а сам прошёл на своё место и сел напротив и, облокотившись на локти, нагнулся ко мне и почти таинственным шёпотом спросил: – За информацией пришёл? Могу дать, но только ты сам-то не особо этой самой информацией делишься…, – Николай Николаевич в упор смотрел на меня и я в очередной раз удивился про себя несоответствию имени и отчества его типично грузинской внешности.

– Так, Николай Николаевич – информация информации рознь…. Дай хорошую информацию и я тебе отвечу на вопросы, которые тебя интересуют. Я ведь с самого начала предлагаю тебе плодотворное, обоюдное сотрудничество. Тебе надо свои вопросы решать, мне свои. Вот и давай информацией меняться. Я ведь не против.

– Да я, товарищ полковник…, – Николай Николаевич прямо вперил в меня свой немигающий взгляд и после долгой паузы продолжил, – не против был, не против этого сотрудничества был…., но пришла последняя информация на тебя, коллега…

МГБист вновь изучающее посмотрел на мою безмятежную физиономию и хмыкнул: – Не получится у нас сотрудничества.

– Почему? Что нам мешает?

Николай Николаевич открыл ящик стола и достал лист стандартной бумаги, пробежался по нему взглядом. Наслаждаясь моим заинтересованным видом, достал из сейфа бутылку конька и немудрящую закуску, налил тёмную и приятно пахнущую жидкость в рюмки: – Ну что, коллега – давай выпьем.

Мы чокнулись и выпили, кинув кусочек лимона в рот, я спросил: – Что-то не пойму, куда ты клонишь, Николай Николаевич?

ГБист весело рассмеялся и вновь разлил коньяк: – Никакой ты не майор Копытов Борис Геннадьевич и зря ты носишь на рукаве нашивку «Екатеринбург, 34 МСД». Мы всё знаем о тебе – ты не майор, а полковник ГРУ. С московского округа. И фамилия у тебя другая – Фёдоров. Так что, давай выпьем и на этом наше сотрудничество закончилось.

Теперь весело рассмеялся я и с удовольствием выпил прекрасный коньяк: – Думай обо мне что хочешь, но твоим информаторам и работникам грош цена…..

– Тем не менее, товарищ полковник, был бы ты простым армейским майором, – Николай Николаевич перегнулся через стол и пальцем пощёлкал по шеврону «34 мсд имени Серго Орджоникидзе», – тогда бы с тобой можно было работать. Но с представителем ГРУ, государственной силовой структурой иностранного государства я могу работать только после разрешения сверху. Тем более с ГРУ.

– Мне лестно, что ты, Николай Николаевич, причисляешь меня к такой структуре, но ты либо сейчас отъезжаешь, либо у тебя действительно твои сотрудники сработали безграмотно. Я всё-таки надеюсь, что мы сработаем вместе.

Последующие пятнадцать минут прошли, в смысле получения информации, безрезультатно и я вышел из здания безопасников и остановился во дворе решая – то ли зайти в городскую полицию, или же проехать в миссию ООН, а может на 301 блок-пост? Справедливо решив, что в городской полиции ничего не накопаю, так как она была отодвинута от участия в основных событиях, а в миссии ООН у меня ещё не было наработанных связей, я решил ехать на 301 блок-пост и не ошибся.

На полицейском посту перед блок-постом стояли явно не полицейские, а другие в «разнокалиберной» одежде. Соколов по моей команде принял вправо и остановил ГАЗ-66. А я, выскочив из кабины, чуть ли не с распростёртыми объятиями и с видом жизнерадостного идиота, внезапно увидевшего братанов, кинулся к полицейской будке.

– Мужики, здорово! Это на вас что ли планировалось нападение террористов?

– Не…, это не нас, а на полицейских с городской полиции.

– А вы кто? – Я поздоровался со всеми за руку и теперь с интересом рассматривал новенькие автоматы с жёлтой ручкой на подствольной накладке. – Ух ты автоматы у вас какие…

– Да мы с прокуратуры в изгнании, я старший. А вы сами кто такой? Что-то первый раз видим вас, – Высокий и рослый грузин, решительным движением поправил автомат на груди.

– А я начальник штаба Южной Зоны Безопасности, вместо подполковника, который был раньше. Давайте знакомиться. Меня зовут Борис.

Грузины заметно оживились и улыбаясь представились – Борис, Борис…

– Ого, ничего себе – все тёзки. Соколов тащи сюда фотоаппарат, я хочу с тёзками сфоткаться,

– мой панибратский тон и довольно раскованное поведение окончательно сломали лёд недоверия и грузины уже вели себя со мной как с равным и давно знакомым. Быстро выстроились в ряд вдоль жёлтой стены, с готовностью улыбнулись, когда водитель сказал – «Внимание», а когда я пообещал через неделю найти их и отдать каждому фотографии, они охотно назвали свои фамилии и где проходят службу, а на «невинный» интерес о новеньких автоматах, «абхазы в изгнании» тут же слили кучу другой интересной информации. Автоматы румынского производства были им выданы всего неделю назад взамен старых со складов, куда они были завезены несколько месяцев тому назад. Я подержал каждый автомат в руках, тут же цепко отметив, что все три автомата 1993 года выпуска и их серийные номера говорили, что оружие было закуплено единой и большой партией. Здесь, на посту, они сменили городских полицейских по внезапно поступившему приказу, так быстро что даже не успели взять с собой ничего, а стоять тут им придётся долго. Может быть несколько месяцев. Вот сейчас ждут, когда подвезут необходимое оборудование для несения нормальной службы. Я распрощался с тёзками и убыл на 301 блок-пост в трёхстах метрах дальше полицейского поста.

Здесь было всё нормально, только сообщили что с абхазского берега на грузинскую сторону сегодня ночью азбукой Морзе передавали сообщение в течение пятнадцати минут.

….Вечером в кабинете у Дорофеева нас собралось трое: сам полковник Дорофеев, особист Миша и я.

– Ну что, товарищи офицеры, давайте подведём итоги этой недели и сделаем выводы: что было и к чему нам готовиться. – Дорофеев по очереди посмотрел на меня потом на Мишу.

– Предлагаю сначала послушать Борис Геннадьевича. Он сегодня практически целый день ездил, да и взгляд не замыленный, как у нас. Может чего свежего скажет, – особист сделал приглашающий жест к изложению моих выводов, а Дорофеев кивком головы поддержал Мишу.

Вообще-то я сам хотел послушать более опытных товарищей и такое предложение было достаточно неожиданным, поэтому задумался на большее время, чем это требовалось.

– Борис Геннадьевич, чего молчишь? Давай, излагай свои мысли или тебе нечего сказать, – прервал моё затянувшееся молчание Дорофеев.

– Ну, почему же. Есть и что обсудить и что сказать. Только мои выводы и мысли