Огненный лес - Игнатий Иванович Бескромный

конца и края. На привалах усталые, продрогшие люди теснятся у костров. Кто одет потеплее, ложится прямо на землю, поближе к огню, другие подстилают под себя мох, ветки хвои, теснее прижимаются к товарищам. Все чаще пролетают транспортные самолеты противника. Гул у них тяжелый, придавленный — видно везут подкрепление на фронт. Вот бы стукнуть по ним из зениток!　

Соединение идет на запад по направлению к Луцку. Разведка донесла, что севернее по дороге Столин — Пинск тянутся разбитые советскими частями «завоеватели». Они спрашивают у жителей, нет ли партизан. Люди, притворяясь, отвечают, что партизан, мол, не очень много, вооружены плохо — ржавая винтовка на десять человек. Подбодренные такой «информацией», фашисты все же держатся подальше от лесов.　

Возле Столина на фашистов напали партизаны. Гитлеровцы рассыпались и стали обходить село с фланга. Часть из них отстреливалась, остальные готовились перебраться через Горынь.　

Воспользовавшись сумерками, бойцы отряда гораздо раньше гитлеровцев переправились через приток Горыни в районе села Ямно и ударили им в тыл. Партизаны окопались на высотке, откуда просматривалась и простреливалась вся дорога Столин — Ольмянские Кошары.　

Утром гитлеровцы открыли орудийный огонь по тому месту, где находились партизаны. Били до тех пор, пока партизанский минометчик Шило не послал несколько мин на огневую позицию вражеской батареи. Тогда они решили атаковать высоту. Партизаны подпустили их на близкое расстояние, а потом открыли огонь. Гитлеровцы откатились к реке. Собрав силы, они вторично пошли в атаку и снова вынуждены были отступить.　

Атакуя врага то с одной, то с другой стороны дороги, партизаны до ночи задержали продвижение колонны. Штаб приказал отряду заминировать дороги, сделать завалы и не спеша отходить в направлении Березово. Одновременно отправили на помощь отряду подкрепление.　

Мины и завалы преградили фашистским войскам подступы к селу Ольмянские Кошары. Партизаны залегли в лесу перед мостом, откуда должен был появиться противник. Вот наконец колонна в составе около тысячи человек подошла к мосту. Раздался сильный взрыв. Гитлеровцы наскочили на минное заграждение, тотчас же ударили по колонне партизаны. Противник в панике откатился к Мозырке…　

Победы советских войск и успехи партизан воодушевляли население временно оккупированных районов. Отряды ровенских соединений быстро росли. Отряд имени Александра Невского увеличился втрое, имея на вооружении пулеметы, много автоматов, минометы. А ведь совсем недавно он был сравнительно немногочисленным. У отряда имени Александра Невского своеобразная история.

Шел июль 1941 года. Фронт приблизился к Полесью.　

Как-то днем старый лесной объездчик Сергей Диковицкий заметил, что от летевшего немецкого самолета отделились белые точки и понеслись за лес, на песчаные холмы. Старик пробрался туда и увидел, что четверо неизвестных приблизились к мосту и спрятались.　

Старик прибежал в свою хату:　

— Микола, Андрий, берите топоры, вилы — и айда за мной к мосту, парашютисты там, диверсанты.　

Тревожная весть подняла на ноги все село. Отовсюду бежали крестьяне, вооруженные чем попало, и присоединялись к семье Диковицкого.　

Пробравшись сквозь заросли осоки, крестьяне подошли к мосту с обеих сторон.　

— Руки вверх! Сдавайтесь! — грозно потребовал Диковицкий, встав во весь рост.　

Увидев за ним много людей, диверсанты бросили оружие и подняли руки.　

В тот же вечер через Горынский мост, который пытались взорвать диверсанты, прошла последняя советская воинская часть. Командир части перед уходом долго сидел в избе Диковицкого, беседовал с ним.　

Ночью в село пришли фашисты. На третий день по доносу предателя Сергей Диковицкий и сыновья его, Николай и Андрей, были арестованы и под конвоем уведены в Дубровицу. Гестаповцы били старика, пытали его.　

— Кто поймал парашютистов? Куда их увели? Молчишь, большевик! Я тебя заставлю говорить, — вопил фашист.　

— Вы меня не оскорбляйте, я не бандит, а гражданин Советского Союза, — ответил Диковицкий.　

Старика били по лицу, по голове, угрожали расстрелом, но он упорно молчал. Ночью Диковицкий оказался в общей камере с сыновьями. Их уже тоже «допрашивали».　

«Что делать? Переносить пытки, издевательства, ждать мучительной смерти? Нет!» — думал про себя старый лесник.　

Вечером Диковицкий собрал заключенных. Многих он знал в лицо.　

— Нас всех ждет неминуемая смерть, — сказал он, — эти не помилуют. Надо бежать.

— Бежать, — горько усмехнулись некоторые. Но как?　

Толстые стены, крохотное окно с железной решеткой, дубовые двери, часовой с автоматом делали нереальной, казалось, даже мысль о побеге.　

— Все можно, если по-настоящему захотеть, — отвечал Диковицкий. — Нападем на охрану, заберем оружие и — в лес, за Горынь. Только, конечно, требуется смелость, быстрота.　

И объездчик изложил созревший в его голове план, суть которого заключалась в том, чтобы заставить часового открыть дверь и сразу же напасть на него.　

Так и сделали. Попытка удалась. Едва часовой открыл дверь, как Николай Диковицкий быстро схватил его и зажал рот. Андрей вырвал из рук часового автомат. Подскочили остальные заключенные, и скоро фашист лежал мертвый.　

Один за другим бесшумно вышли во двор арестованные. Около ворот дремал еще один часовой. Не успел он сообразить, что случилось, как замертво свалился от удара.　

Узники вырвались на волю. Кругом — ни единого огонька. Прижимаясь к заборам, люди знакомыми проулками спешили уйти подальше. По-прежнему все было тихо. Вот и самая крайняя хата. Пробрались огородом и, перебежав через шоссейную дорогу, скрылись в густом кустарнике. За ним начинался спасительный лес.　

Всю ночь шли голодные, измученные. Старший Диковицкий полвека прожил в лесах Полесья, знал здесь все дороги, каждую тропу. Он безошибочно вел людей за Горынь.　

— Теперь мы спасены, — сказал наконец объездчик. Кругом был дремучий лес без конца и края. — Здесь нас целой армией не сыщешь. Пока отдохнем, Андрий и Микола, сходите к леснику Антону, что там за молодым сосняком живет, попросите хлеба, картошки. Только молчок, не распространяться. Заблудились, мол, ночью, до дому далеко…　

— Поняли, отец!　

После всех переживаний все крепко уснули. Не спал один старик. Сидел на сваленном дубе и о чем-то думал.　

Когда под первыми лучами солнца засверкала утренняя роса, вернулись хлопцы, принесли свежий хлеб, вареный картофель. Ели с жадностью. Люди все еще не верили своему счастью. Им казалось, что это сон, что вот-вот они проснутся и снова окажутся в гитлеровском застенке. Когда голод был утолен, старик сказал:　

— Давайте теперь подумаем, что делать дальше. Рассказывал мне командир красноармейской части, надо в тылу врага создавать партизанские отряды. Правильно, врага надо бить и в хвост и в гриву. Нас тут шестнадцать — целый отряд, да к нам еще пристанет немало наших людей. Два автомата у нас есть, в боях еще достанем оружие. После того, что мы видели, нам ничто не страшно. Жизни нам под фашистами не будет, ну