Огненный лес - Игнатий Иванович Бескромный

отряды навязывали гитлеровцам бои всюду, где только было возможно. Севернее партизанского аэродрома проходила на Лунинец и Пинск проселочная дорога. По ней двигались отступавшие части фашистских войск. Солдаты, грязные, оборванные, как голодные волки набрасывались на еду. Но уже не слышно было властных окриков: «Матка, давай яйки, млеко, сало, кура!»

Битые Красной Армией и партизанами, «завоеватели» считали теперь счастьем перехватить пару картофелин. Конечно, эсэсовцы сопровождали отступление грабежами, поджогами, насилием. Они стремились создать «полосу пустыни», угнать на гитлеровскую каторгу побольше советских людей.

Была поздняя осень. Шли холодные, пронизывающие дожди. Деревья стояли уже обнаженные, только горделиво красовались вечнозеленые ели и сосны. Все дела на аэродроме были закончены. Оружие, боеприпасы отряды имели теперь в достаточном количестве. Пора в рейд. Прощайте, Дубницкие хутора! Пройдет год, и на этой большой поляне, куда по ночам садились самолеты с Большой земли, опять заколосится рожь.

Бегма с отрядами вышел на боевую операцию. Радиостанции, редакции, санчасти, резерву артдивизиона и отряду имени Котовского приказано направиться в Глушковский лес.

Расположились в глухом месте. Кругом только рыжий мох да кочки. Сваленные деревья гниют в трясине. Пришлось размещаться под открытым небом — не из чего даже шалаши сделать. Соорудили навесы — и ладно. Недолго тут оставаться. С часу на час ждали приказа о выступлении.

…6 ноября, суббота, канун великого праздника. Вера Евсеева, вернувшаяся к нам из рейдирующего соединения № 2 вместе с Левшиным, набирает праздничный номер газеты «Червоний прапор». Настроение у всех приподнятое.

С нетерпением ждем передачу из Москвы. На кочках, на опавших листьях сидят партизаны. Лица у всех сосредоточенны.

Раздаются позывные московского радио.

Все затаили дыхание. Слышно даже, как падают с деревьев листья. Эта тишина так и стоит до конца передачи. А потом в лесу раздаются бурные аплодисменты. Люди смотрят друг на друга счастливыми глазами. Красная Армия гонит ненавистных захватчиков. Они уже изгнаны не только из пределов Донбасса, но и из многих других районов Украины. Не будет больше донецкий уголь гореть в топках паровозов, заводов и фабрик, обслуживающих гитлеровскую армию; не получат фашисты и сельскохозяйственных продуктов для своих войск и населения.

В тот же вечер, шестого ноября 1943 года, наша родная армия сделала еще один бесценный подарок своему народу — освободила от фашистских захватчиков столицу Советской Украины Киев.

Вместе с Москвой салютовали победителям и партизаны. Среди глухих полесских болот выстроились радисты, медики, бойцы. Хмурое небо осветилось троекратным праздничным залпом. Темная ночь показалась в эту минуту светлым радостным утром. На звуки выстрелов примчалась группа партизан — разведчиков одного из отрядов Ковпака, расположившегося по соседству.

— Что случилось?

— Освобожден Киев!

Хлопцы слетели с седел и принялись обниматься.

На следующий день пачка свежих газет с сообщением об освобождении Киева была доставлена к Ковпаку, который базировался па Конотопских хуторах. Конечно, ковпаковцы тоже слушали радио и, вероятно, дословно записали все, но газеты у них нет.

Вот и хутора. Несколько бревенчатых домов очень нарядно выглядят на фоне соснового бора. Видно, здесь когда-то была панская усадьба. В центре хутора из красных камешков выложена звезда, дорожки кругом посыпаны свежим песком.

Сидор Артемьевич поблагодарил за газеты, сообщил, что они тоже слушали доклад о годовщине Октября и что у них накануне был устроен вечер, посвященный Октябрю, на который пригласили семьи местных партизан. Выступала партизанская самодеятельность, детям роздали подарки.

На хуторах во всем чувствовалась рука умного и опытного руководителя. В просторном домике штаба большая карта СССР, портреты. Для бойцов — остекленные землянки. Рядом расположился кожевенный завод, в дубильных чанах мокнет кожа. В лагере пусто. Группы ушли на задания. Хозяева пригласили гостей к столу. Сидор Артемьевич угостил копченой рыбой.

— Из Москвы получили вместе с грузом?

— А вы как думаете? — и, убедившись, что его так и не поняли, весело рассмеялся: — Спасибо Москве, пушки, снаряды дает нам, а рыбу мы сами ловим и коптим. Разве можно еще и это из Москвы получать?

В Глушковском лесу, после возвращения от Ковпака, пришлось пробыть всего несколько дней, затем направились в Березово.

В этом селе предстояло выполнить ответственное задание командования. Дело было вот в чем. Многие жители, скрывавшиеся от угона в Германию, обратились в партизанский штаб с просьбой помочь им вступить в ряды наступающей Красной Армии. Решили организовать для них военную подготовку в селе, а затем уже переправить подготовленных бойцов через линию фронта в войска маршала К. К. Рокоссовского (Первый Белорусский фронт).　

В Березове «призывной пункт» работал, как в военкомате. Три раза в неделю, по утрам, за околицей села выстраивались добровольцы и начинались строевые занятия. После занятий командир Игорь Нырко громко произносил:　

— Спасибо за службу!　

Будущие советские солдаты четко и гордо отвечали:　

— Служим Советскому Союзу!　

— Вольно! Разойдись!　

…Отряды Бегмы, Федорова и Таратуты совместными　

действиями уничтожили большой вражеский гарнизон в Рокитно. Бегма прибыл в Березово. Ему доложили о выполнении задания по обучению добровольцев, и генерал назначил день явки их на сборный пункт.　

В назначенный час все собрались на просторной поляне у самого леса. У каждого за плечами большая торба, к ней привязаны по две-три пары лаптей (накануне всех добровольцев предупредили, чтобы каждый из них потеплее оделся, обулся и захватил с собою продукты).　

Когда собравшиеся выстроились полукругом, состоялся короткий митинг. Затем будущие советские воины в сопровождении партизан и проводников, знавших дорогу, двинулись лесами и болотами навстречу войскам Белорусского фронта.　

Счастливого пути!　

Глубокая ночь. В типографии набирают только что принятую сводку. Хозяин хаты дед Трофим последние ночи не спит, хотя работают все тихо, стараясь поменьше мешать старикам. Выйдет дед во двор, постоит, вернется в хату, снова ляжет, но уснуть не может. Три его сына — Павел, Трофим и Иван — на фронте еще с сорок первого года. Тоскует, видно, отцовское сердце.　

И вот дед вбегает со двора сам не свой.　

— Послухайте, бо щось дуже стрiляють, — кричит он.　

Стоит холодная ночь. В небе мерцают звезды. Далеко на восток сплошной стеной уходит лес. Тишина… Старик припадает ухом к морозной земле, долго вслушивается, потом поднимается и, перекрестившись, торжественно заявляет:　

— Чуете? Стрiляють! Це нашi йдуть!　

Тут и все услышали, как на востоке что-то глухо клокочет, будто далеко-далеко кипит гигантский котел.　

С рассветом прискакали партизанские разведчики и доложили, что Ковпак помогает частям Красной Армии вышибать немцев из Олевска.　

Дед оказался прав.

ВСТРЕЧА С «ОБЕР-ЛЕЙТЕНАНТОМ»

Разбушевавшаяся метель намела огромные сугробы, занесла дороги. Ровенские отряды с боями продвигались к Ровно и Луцку.