Технология лжи. Нацистская антипартизанская пропаганда на оккупированных территориях СССР. 1941–1944 гг. - Иван Иванович Ковтун

Известен лишь один случай, когда применение плакатов в антипартизанской акции формально носило доминирующий характер. Речь идет о прочесывании кавалерийскими частями СС Припятских болот в августе 1941 г. В ходе проведения этих мероприятий активно распростаранялись немецкие плакаты. Это объяснялось тем, что летом 1941 г. еще не утвердилась надежная практика подготовки листовок к операции. Поэтому кавалеристы СС получили приказ использовать плакаты для ведения пропаганды в деревнях и селах, поддерживавших действия карателей против евреев, партизан и скрывавшихся красноармейцев[438].

«Коварное злословие». Устная пропаганда

Одним из важнейших средств информационно-психологического воздействия на партизан и население была устная пропаганда. Нацисты прекрасно знали ее силу, поскольку она была одно время их главным инструментом в период борьбы за власть. Устная речь, как подметил еще советский исследователь западногерманского иновещания В. Острогорский, «позволяла скрадывать логические неувязки, высокая эмоциональность – провоцировала взрывы чувств, личностная окраска отвечала установке на культ фюрера», доводившего «слушателей до определенного психического» состояния, весьма подходящего для манипуляции общественным сознаннием[439].

Богатый опыт, накопленный нацистами в области работы с массами, активно применялся на Востоке. Начиная с первых дней оккупации передовые команды отделов пропаганды разъезжали по занятым вермахтом городам и селам и организовывали митинги, служившие своеобразной медиаплатформой для ведения агитации. Пропагандисты также раздавали флаги со свастикой, открытки с изображением фюрера, которые в первое время вызывали у местного населения неподдельный интерес, а у кого-то – даже энтузиазм[440]. По воспоминаниям бывшего секретаря Чериковского подпольного райкома партии Могилевской области Г.А. Храмовича, гитлеровцы весьма напористо вели устную пропаганду. Чериковский окружной начальник Дитмар и работники его отдела посещали районные центры и соседние населенные пункты, проводили собрания. На них звучали речи, полные злобной клеветы на советское государство, партию большевиков и Красную армию[441].

Устная пропаганда была исключительно оперативной, обращалась как к целевым группам населения, так и к отдельным лицам. Используя эту форму влияния, противник добивался обратной связи от гражданских жителей. В особых распоряжениях по разведывательной службе № 51 от 6 сентября 1942 г. аналитики абвера сделали следующее заключение: «Как правило, русские не верят тому, что написано на бумаге. До них скорее доходит то, что выясняется из разговора»[442]. Еще раньше к такому же выводу пришли сотрудники тайной полевой полиции. В отчете ГФП[443] за период с 1 января по 30 июня 1942 г. отмечалась серьезная тяга населения к проведению собраний, в связи с чем оперативники из армейского гестапо рекомендовали направлять солдат с хорошим знанием русского языка или проверенных коллаборационистов на краткие курсы. В штабе командующего охранными войсками группы армий «Центр» генерала М. фон Шенкендорфа считали, что «лучшие пропагандисты – русские ораторы, побывавшие в Германии»[444].

Алгоритм работы немецких пропагандистов с гражданским населением отражен в многочисленных отчетах и докладах, поступавших в отдел пропаганды ОКВ в Берлине. В этих документах подробно сообщалось, где и когда проводились собрания, сколько человек на них присутствовало, какие вопросы рассматривались, как реагировали жители на слова германских агитаторов. В качестве примера сошлемся на доклад о деятельности в январе 1942 г. отдела пропаганды «В». Особенно бойко сотрудники отдела трудились в зоне ответственности 286‑й охранной дивизии, где им удалось провести несколько важных мероприятий[445]. В докладе отмечалось: «8 января 1942 г. зондерфюрер Франковский с помощью переводчика выступил перед бургомистрами и деревенскими старостами (около 80 человек) Оршанского района на тему: “Кто заинтересован в этой войне, и кто главный виновник?” С участием зондерфюрера доктора Люка (переводчик 286‑й охранной дивизии) в Дрибине 16 и 17 января 1942 г. состоялось два митинга, в каждом из которых участвовало до 500 человек, а в Горках состоялся митинг в количестве 150 человек на тему: “Евреи – несчастье России” и “Коллективный строй – преступление против русского народа”. Лекция на первую тему также была прочитана перед 200 слушателями 19 января 1942 г. в Орше. Эффект от этой лекции был превосходным. Поэтому она была направлена в отдел пропаганды “В” с предложением разослать ее всем переводчикам в районе ответственности командующего корпусом охранных войск группы армий “Центр”, имеющим возможность и желание читать лекции»[446].

В ряде случаев лекции пропагандистов, как это было в декабре 1942 г. в Фатеже и Любаже (Курская область), сопровождались выступлениями музыкантов и певцов. Участникам мероприятий была предоставлена возможность задать интересующие вопросы. Параллельно с этим немцы раздавали газеты и иллюстрированные брошюры. В отчете 668‑й полевой комендатуры отмечался «большой успех», достигнутый во время этих акций, и предлагалось использовать такой же подход при проведении других встреч с населением[447].

Безусловно, немало места в пропаганде немцев отводилось борьбе с партизанами. К примеру, отряд «Остров», подчиненный отделу пропаганды «Остланд», докладывал, что в июле 1942 г. личный состав подразделения провел митинги в Опочке, Себеже, Порхове, Острове и Дне. Митинги позитивным образом отразились на населении. Среди людей не нашлось желающих уходить в лес[448]. Отряд «Остров» также сообщал об усилении устной пропаганды в отношении партизанских формирований Ленинградской области. Пик этих мероприятий пришелся на конец июня – начало июля 1942 г.[449]

С 11 июня по 3 июля 1942 г. в Монастырщинском районе Смоленской области немцами проводилась психологическая операция «Видукинд» (Wittekind), во время которой пропагандистский взвод доктора Кайзера побывал в 74 деревнях и провел 31 собрание. Митинги посетило около 5660 человек. Пропагандистское обеспечение района проводилась в три этапа: вначале проходили встречи в деревнях, расположенных в радиусе 5 км вокруг Монастырщины, затем пропагандисты приезжали в волостные общины, и в самом конце организовывались поездки в удаленные населенные пункты.

Все встречи проходили по заранее утвержденному плану и включали в себя: приветственное слово командира взвода, обращение редактора смоленской газеты «Новый путь» А. Прозорова, ответы Прозорова на вопросы крестьян, дополнительное слово от командира взвода или переводчика, раздача пропагандистских материалов. На всех этапах операции взвод получал поддержку со стороны местных бургомистров и начальников полицейских органов, а также со стороны хозяйственной команды «Швайдниц», выделившей пропагандистам грузовой автомобиль и несколько телег. Гражданским руководителям были переданы 300 комплектов печатных изданий и плакатов. В самой Монастырщине создали склад с пропагандистскими материалами для последующего распространения. Каждая встреча с местными жителями фиксировалась с помощью фотокамер. За обеспечение безопасности отвечала рота из состава 490‑го охранного батальона. Во время второго этапа операции подразделение помешало «бандам» сорвать намеченные встречи и осуществить «террористические акты».

В целом начальник отдела пропаганды «В» капитан А. Кост оценил результаты акции «Видукинд» как положительные, но