Технология лжи. Нацистская антипартизанская пропаганда на оккупированных территориях СССР. 1941–1944 гг. - Иван Иванович Ковтун

вестник» (Анапа), «Заря» (Ессентуки), «Пятигорское эхо» (Пятигорск), «Прикумская правда» (Буденновск), «Станичник» (станица Славянская)[393]. На Северном Кавказе выходили газеты «Свободный Карачай» (Карачай) и «Новая жизнь» (Черкесск)[394].

В Крыму, куда немецкие вооруженные силы вторглись еще в конце 1941 г., также выпускалось несколько периодических изданий. Это газеты «Голос Крыма», «Земледелец Тавриды», «Азат Крым» (Симферополь), «Евпаторийские известия» (Евпатория), «Феодосийский вестник», «Последние новости» (Феодосия), «Сакские известия» (Саки), «Официальный бюллетень Старо-Крымского района», «Бюллетень Ялтинского городского управления» и журнал «Современник»[395].

На территории рейхскомиссариата «Остланд» немецкие органы пропаганды способствовали выходу следующих газет и журналов: «Eesti Sõna» («Эстонское слово», Ревель), «Ateitis» («Будущее», Каунас), «Laikmets» («Эпоха», Рига), «Mana Māja» («Мой дом», Рига), «Brīva Zeme» («Свободная земля», Рига), «Nacionāla Zemgale» («Национальная Земгалия», Елгава), «Tēvija» («Отчизна», Рига), «Kurzemes Vārds» («Курземское слово», Лиепая), «Tālavietis» («Талавиец», Вольмар), «Tukuma Ziņas» («Тукумские новости»), «Daugavas Vestnesis» («Вестник Даугавы», Даугавпилс) и многих других[396]. В генеральном округе «Вайссрутения» издавались: «Менская газэта», «Беларуская газэта», «Голас вёскi» (Минск), «Газэта Случчыны» (Слуцк), «Слонiмская газэта» (Слоним), «За Прауду» (Новогрудок), «Руль», «Пагоня» (Барановичи), «Наше слово» (Брест), «Мозырские известия» (Мозырь), «На страже Родины», «Новь» (Бобруйск), «Свободный пахарь» (Витебск), а также журналы «Беларус на Варце», «Жыве Беларусь!», «Новы Шлях» и «Узвышша» (Минск)[397].

В рейхскомиссариате «Украина» и в прифронтовом районе «Юг» германские пропагандисты при поддержке местных пособников также выпускали большое количество газет, среди которых: «Азовский вестник» (Геническ), «Вiнницькi вiстi» (Винница), «Волынь» (Ровно), «Вiдродження» (Тараща), «Голос Сарненщины» (Сарны), «Голос Днепра» (Херсон), «Голос Полтавщины» (Полтава), «Днiпропетровська газета» (Днепропетровск), «Донецкий вестник» (Юзовка), «Кiровоградськi вiстi» (Кировоград), «Лубiнський вiстнiк» (Лубны), «Мелитопольский край» (Мелитополь), «Новая мысль» (Николаев), «Новая жизнь» (Ворошиловград), «Нове Запорiжжя» (Запорожье), «Нове украiнське слово» (Киев), «Нова Украiна» (Харьков), «Последние новости» (Киев), «Сумський вiстнiк» (Сумы), «Эхо Приазовья» (Мариуполь)[398] и др.

На оккупированную территорию СССР попадали и газеты, выходившие либо в самой Германии, либо в тех европейских странах, где нацисты пытались установить «новый порядок». В частности, русскоязычные «Новое слово», «Заря», «Доброволец» (Берлин), на белорусском языке «Ранiца», «Малады Змагар» (Берлин), «Перамога» (Кёнигсберг), на украинском языке «Голос», «Нова доба», «Украiнец» (Берлин), «Дорога» (Краков – Львов)[399] и др.

Помимо этого, в занятых советских областях выпускалась немецкоязычная периодика: «Немецкая газета в Остланде» («Deutsche Zeitung im Ostland»), «Каунасская газета» («Kauener Zeitung»), «Минская газета» («Minsker Zeitung»), «Барановичская газета» («Baranowitscher Zeitung»), «Львовская газета» («Lemberger Zeitung», дистрикт «Галиция»), «Немецкая газета Украины» («Deutsche Ukraine – Zeitung», Луцк – Киев), «Украинская почта» («Ukraine Post», Луцк), «Немецкая газета “Буг”» («Deutsche Bug – Zeitung», Николаев), «Немецкая газета “Крым”» («Deutsche Krim – Zeitung») и журнал для сельскохозяйственных руководителей «Der deutsche Landwirt»[400].

Наконец, попадали на оккупированную территорию центральные и региональные газеты и журналы Третьего рейха, в том числе «Народный наблюдатель» («Vöklischer Beobachter»), «Берлинская народная газета» («Berliner Volks-Zeitung»), журналы «Рейх» («Das Reich»), «Фюрер» («Der Führer») и «Вермахт» («Die Wehrmacht»), «Немецкая всеобщая газета» («Deutsche Allgemeine Zeitung»), «Франкфуртская газета» («Frankfurter Zeitung»), «Мюнхенская газета» («Münchener Zeitung»), «Кёльнская газета» («Kölnische Zeitung»), «Дрезденская газета» («Dresdener Zeitung»), газеты «Атака» («Der Angriff»), «Штурмовик» («Der Stürmer»), «Черный корпус» («Das Schwarze Korps»), «Берлинская иллюстрированная газета» («Berliner Illustrierte Zeitung»)[401] и мн. др. Образцы этих периодических изданий регулярно захватывались партизанами и переправлялись самолетами на «большую землю».

Периодические издания играли огромную роль в пропаганде на население. Известны эпизоды, когда партизаны специально приходили в деревни, чтобы сорвать ненавистные им объявления и газеты[402]. Как вспоминал бывший командир 5‑й Калининской партизанской бригады В.И. Марго, оккупанты не скупились на печатную пропаганду. Осенью 1941 г. к нему в руки попал один из номеров газеты «Свобода»: «В одной из статей этого номера говорилось: “Мы надеемся, что русский народ сможет оценить жертву, которую Германия приносит сейчас ради блага России, и пойдет по указанной ему дороге”. А ниже приводился перечень немецких слов, необходимых жителям русских деревень для общения с представителями “нового порядка”: пожалуйста, спасибо, мясо, хлеб, молоко, яйца, вода, соль, сахар, сметана, огурец, лук, ягоды, яблоки, лошадь, корова, овца, свинья, коза… Вот она, плата за “жертву”!»[403]

Несмотря на огромные усилия, которые прикладывали немецкие пропагандисты для выпуска периодики, недостаток газет продолжал ощущаться даже тогда, когда казалось, что основные вопросы в этой области решены. Если в начале 1942 г. для этого существовали объективные причины, связанные с отсутствием материалов из Берлина, современных печатных средств и бумаги, то в дальнейшем на этот процесс стали влиять партизаны[404]. В одних случаях «народные мстители» уничтожали склады с типографским оборудованием, в других – создавали условия, при которых доставка газет в удаленные населенные пункты, расположенные вне районов ответственности охранных частей, сталкивалась с серьезными трудностями. Печатная продукция туда могла попасть только в результате служебно-боевых мероприятий или во время марша через партизанские районы большого количества войск. Местные комендатуры, идя на риск, пытались снять эту проблему, используя усиленные патрули. Иногда им улыбалась удача, и в отчетах, как, например, в донесении коменданта 590‑го тылового района за август 1942 г. (группа армий «Центр»), можно было прочесть: «В районе Издешково приняты меры к тому, чтобы пропагандистские материалы попадали в каждую небольшую деревушку и были доступны каждому жителю. Желательно для района Дорогобужа увеличить тираж газеты “Новый путь”»[405].

Немцы, однако, осознавали, что они не всегда способны удовлетворить запросы населения в печатных изданиях. Так, в отчете органов ГФП на Востоке (1 апреля 1943 г.) подчеркивалось: «Обеспечение населения агитационными материалами следует признать еще недостаточным. Любая письменная пропаганда расходится довольно быстро. Поэтому ГФП распространяет пропагандистский материал, насколько он имеется, во время всех своих рейдов»[406]. О похожей ситуации сообщал в мае 1943 г. комендант 593‑го тылового района (прифронтовая область группы армий «Юг»): «Потребность в агитационных материалах, особенно в газетах, при ярко выраженной тяге населения к новостям еще очень велика и не всегда могла быть удовлетворена»[407]. Точно такая же картина наблюдалась в тылу группы армий «Север». Органы полиции безопасности и СД в секретном обзоре за июнь 1943 г. констатировали: «В деревнях по-прежнему есть жалобы на запоздалую доставку газет и недостаточные их поставки. Осведомители жалуются на медленную реакцию»[408].

К слову, проблемы с распространением периодических изданий в тылу группы армий «Север» возникли значительно раньше, еще в середине лета 1942 г. Местным органам военного управления пришлось даже пойти на такой шаг, как привлечь к доставке газет в отдаленные районы «охотничьи» команды, специфика задач которых была совсем не связана с агитацией[409]. Хотя данный опыт оказался удачным, он входил в капитальное противоречие