Дюнкерк - М. П. Николаева

в предыдущие дни, потери почти не влияли на темпы эвакуации. «К побережью в районе Дюнкерка один за другим подходили военные корабли и транспорты, быстро грузились и под не прекращавшимся огнем артиллерии противника выходили в море. Вместо транспортов, потопленных за прошедшие дни, в район эвакуации прибывали новые суда из отдаленных портов Англии». Больше всего людей в этот день вывезли паромные суда «Хийт» и «Уайтстейбл», грузившиеся прямо на море, с небольших судов, потому что из-за большой осадки они не могли подойти ближе к берегу. Конечно, находиться так долго под обстрелом береговой артиллерии противника было очень опасно, но удача пока была на их стороне.

И в тот же день природа словно решила, что она уже достаточно помогала англичанам. Вскоре после восхода ветер сменился и подул в сторону берега. Он крепчал и крепчал, справляться с ним становилось все труднее, и вскоре малые суда одно за другим стали отбрасываться мощным прибоем на отмели. «Попытки снова вернуть их в море все чаще и чаще оканчивались неудачей, по мере того как сила прибоя нарастала. Скоро все прибрежные отмели от Дюнкеркского мола до пляжей Дё-Панна оказались усеянными небольшими судами. А в дюнах войска ждали своей очереди эвакуации».

Ветер принес и другую проблему – он развеял пелену дыма и тумана, прикрывавшую эвакуировавшихся от немецкой артиллерии и самолетов. Теперь порт был как на ладони, и немцам удалось наконец пристреляться к важным объектам. Причалы обстреливались все точнее и точнее, находиться в порту становилось почти невозможно. А в довершение всего, немецкой армии удалось подтянуть поближе артиллерию со стороны Ньивпорта и начать обстреливать пляжи Дё-Панна, корректируя огонь с аэростатов.

«Сообщения, полученные адмиралом Рамсеем в Дувре утром 31 мая, были весьма тревожными. Погрузка войск на необорудованных участках побережья становилась невозможной, не меньшую опасность представляла погрузка войск на молу. Рамсей не имел никаких сообщений о войсковых транспортах, отправившихся к плацдарму ночью; ни один из них не вернулся к берегам Англии. Он не мог рисковать, бесконечно увеличивая у плацдарма количество наиболее необходимых ему судов. Хотя активность действий немецкой авиации снизилась, было бы равносильно самоубийству увеличивать число объектов для нападения противника: в районе плацдарма уже находилось десять войсковых транспортов и три плавучих госпиталя. О судьбе их ничего не было известно. В восьмом часу утра Рамсей отдал приказ временно прекратить отправку судов к плацдарму.

В действительности же обстановка была не такой тяжелой, как казалось Рамсею в Дувре. До рассвета погрузка войск проходила успешно. К рассвету на многих участках побережья уже не оставалось английских войск. Однако все больше и больше французских войск прибывало к молу и прилегающим участкам побережья.

В этот день Рамсей получил от Адмиралтейства официальное указание о том, что «английские и французские войска должны иметь равные возможности эвакуации на кораблях и судах английского флота». Это сильно повлияло на расчеты Рамсея. Пришлось увеличить число транспортов, чтобы обеспечить эвакуацию всех оставшихся на плацдарме английских войск…

Во время совещания с офицерами штаба Горта Рамсей утром 30 мая утвердил план, согласно которому намечалось перебросить из Рамсгета специальный резерв небольших судов, чтобы, если позволит обстановка, в предрассветные часы эвакуировать максимальное количество войск из района Дюнкерка. Поступившие утром данные о количестве эвакуированных войск были вполне удовлетворительными, и, когда был произведен общий подсчет, стало очевидным, что намеченный план эвакуации успешно осуществляется. Исходя из этого, адмирал Рамсей и отдал приказ об использовании своего последнего резерва судов, которые отплыли из Рамсгета в 13.00 31 мая».

А в это время в Дюнкерке, обсудив сложившуюся ситуацию, Горт и адмирал Абриаль решили отвести войска на старые позиции, оборудованные вдоль франко-бельгийской границы. Это означало, что они лишались участка побережья длиной около 15 километров и еще большую территорию рисковали подставить под обстрел. Но выбора не было, немецкая артиллерия около Ньивпорта представляла слишком большую опасность. К тому же, с другой стороны, за эти дни эвакуировалось так много людей, что удерживать большую территорию уже не требовалось. Теперь надо было держать совсем маленький пятачок, чтобы дать возможность эвакуироваться остаткам армии.

В связи с этим решением адмирал Рамсей получил от Горта сообщение, что эвакуация арьергарда английских экспедиционных войск перенесена в ночь на 2 июня и что части 2-го корпуса в районе Ньивпорта будут отведены от оборонительных позиций к побережью, откуда их и надо будет эвакуировать.

Что касается самого Горта, то дальнейшее его пребывание на плацдарме было сочтено уже нецелесообразным, и, согласно ранее полученному приказу Черчилля, он должен был передать командование одному из своих подчиненных генералов, а сам отправиться в Англию.

Он еще раз посетил адмирала Абриаля, чтобы «согласовать план эвакуации английских и французских войск». Потом обратился в штаб с просьбой разрешить ему остаться в Дюнкерке до конца. Когда ему в этом отказали, Горт отдал необходимые распоряжения генерал-майору Александеру, которого оставил командовать арьергардом, и после 18.00 покинул Дюнкерк. По словам Горта, «к этому моменту с плацдарма было эвакуировано достаточно большое количество войск, чтобы обеспечить быстрое восстановление боеспособности английской армии в метрополии». Ответственность за все происходящее в Дюнкерке с этого момента полностью переходила к французам.

Здесь, пожалуй, подходящий момент снова ненадолго прервать рассказ о ходе эвакуации и сказать несколько слов о генерале Горте. «Горт был замечательным человеком, верным другом, искренним в словах и делах, не способным на низость или интриганство, – вспоминал о нем фельдмаршал Монтгомери, в Дюнкерке бывший еще генералом, подчиненным Горту. – Он мог служить идеальным примером прекрасного войскового офицера: знал все, что только можно, о солдате, его обмундировании и обуви, тактике подразделений на поле боя. Самым высоким его постом в войсках было командование пехотной бригадой. Он был человеком недалекого ума и не придавал значения организации работы тыла».

Да, Монтгомери был во многом прав, Горт не был великим полководцем. Но одна из бед Англии была в том, что у них в тот момент не было ни одного великого полководца. А Горт был все же человеком способным, знающим, решительным и стойким. И вряд ли кто-нибудь из его коллег на его месте справился бы лучше. Отступая к Дюнкерку, он не раз проявлял буквально чудеса находчивости и прозорливости. Особенно учитывая его крайне ограниченные средства и сложности со стоявшим над ним французским командованием, приказы которого зачастую противоречили тем, что Горт получал из Англии.

Ему пришлось взять на себя ответственность в самый трудный момент. На правом крыле английских войск была прорвана французская оборона, и танковые дивизии Рундштедта наступали в глубь Франции. На левом