Русская Арктика: лед, кровь и пламя - Светлана Геннадьевна Самченко

очень ограниченный его запас оставался только для боевого состава, которому еще драться с фашистами… И тогда – голь на выдумку хитра! – с подачи «ермаковцев» моряки ледоколов и транспортов занялись на берегу разборкой завалов, остающихся после обстрелов и бомбежек. Доски от поваленных заборов, разбитые деревянные перекрытия рухнувших зданий, вышибленные взрывной волной двери забирали на борт – на топливо. Городу польза – расчистка от руин, и кораблям польза – какое-никакое, а топливо…

Кроме того, кочегар ледокола старшина С. Е. Кабачков предложил, как на Севере, ловить в устье реки «плавник» – бревна и доски, которые плавают по поверхности воды. Ловили, сушили прямо на палубе – и тоже рубили на дрова. Заметим, что всеми этими работами занимались оголодавшие, едва стоящие на ногах матросы.

Летом тот же кочегар Кабачков обнаружил вверху по течению на берегу Ижоры россыпи горючего сланца. Сланец, конечно, не уголь: и котлы от него засоляются, и шлака много, и калорийность ниже некуда… Но если соляркой побрызгать – сгорит! Тут же был объявлен аврал, приведена к берегу баржа, и сланец на плечах изможденного экипажа перекочевал в бункера «Ермака».

Периодически ледоколу переходилось менять место стоянки: при обстрелах города враг и его держал за мишень. «Ермак» сменил причал № 85 в Лесной гавани на бочку в Торговом порту, потом перешел к 16-й линии Васильевского острова, далее переместился к Набережной 9-го января (бывшей и нынешней Дворцовой). Как ни странно, именно стоянка в центре города оказалась наиболее безопасной: ледокол в камуфляже слился с фоном маскировки окружающих исторических зданий и стал гораздо менее заметен немецким артиллеристам. Камуфляж, кстати, был весьма оригинален: надводную часть корабля покрыли суриком и окрасили под цвет стоящих рядом зданий, с правого борта вывесили брезенты, артиллерию спрятали под расписанные в цвет окружающей среды тенты.

Тем не менее 10 июня 1942 года в 09:20 в районе стоянки «Ермака» немецкий самолет сбросил бомбу, которая взорвалась в воде – в 10–15 метрах от борта корабля. В результате оказался поврежден носовой дальномер, в двух местах пробит корпус кранца, в двух местах пробита броня щита 76,2-миллиметровой пушки правого борта и корпус прицела. В обшивке корпуса в кормовой части ледокола от 30-го до 58-го шпангоута зияла дюжина пробоин. В экипаже были раненые…

Но «Ермаку» не напрасно выдали зенитную артиллерию согласно данным командования Балтийского флота, старый ледокол дважды за войну сбивал бомбардировщики: 21 сентября 1941 года и 27 апреля 1942 года. Причем в мемуарах участников сражений нет никаких уточнений по этому поводу: ну, стреляли в самолет, ну, попали… Словно не подвиг – обычная военная работа. Мол, на что еще зенитка нужна?

Во время блокады «Ермак» выполнял еще одну миссию – из разряда важнейших. Ледокол взял шефство над одним из ленинградских детских садов. Моряки делились с голодными малышами собственным пайком и поставляли на кухню выловленную в Неве после бомбежек глушеную рыбу. Четверо осиротевших детей были усыновлены семьями матросов.

Уходили моряки ледокола и на сухопутный фронт: с 1 августа 1942 года на борту оставалось всего 35 человек. Тем не менее ледокол считался сохраняющим боевую готовность.

Из отчетов командира корабля командующему флотом:

«Сведения о состоянии вооруженного ледокола “Ермак” и его оперативной готовности на 20 июля 1942 г. Ввиду большой деформации корпуса ледокола от носа до миделя, происшедшей от подрыва ледокола на мине, состояние корпуса надо считать ненадежным и неудовлетворительным. Несмотря, однако, на большую деформацию корпуса ледокола от подрыва на мине, ледокол из строя не выходил и продолжал выполнять оперативные задания, работая средней мощностью. Исходя из этого, можно судить, что указанные повреждения и впредь не послужат препятствием для выполнения ледоколом оперативных заданий в таких льдах. Если же ледоколу придется работать в тяжелых февральских и мартовских льдах Финзалива и форсировать их, то за надежность корпуса поручиться нельзя. Необходимо также учесть отсутствие возможности делать дифферентную перекачку в полной мере, вследствие повреждения магистралей от подрыва. По корпусу требуется капитальный и доковый ремонт для устранения указанного повреждения корпуса. Срок ремонта может быть определен лишь при доковом осмотре. По механизмам требуется мелкий ремонт, заключающийся в подготовке механизмов к действию. Срок – 3 дня. При наличии топлива – готовность к выходу на оперативные работы – 24 часа».

«Сведения о состоянии корпуса, механизмов и систем на 30 июня 1942 г. Ввиду разрыва мины под носовой частью корпуса ледокола имеются повреждения по всему корпусу, особенно большие повреждения наблюдаются в носовой части, и сильно деформированы внутренняя обшивка, набор, переборки и палубы. Имеются надрывы в наборе, трещины в переборке и обрывы многих заклепок сильно ослаблены, имеется водотечность. Ввиду водотечности корпуса предполагаются большие повреждения в наружной обшивке. Спасательно-осушительная магистраль – 28 разрывов на протяжении 40 метров. Остальные системы и механизмы в порядке».

Со снятием блокады «Ермак» был сразу же отправлен в Кронштадт – на ремонт. Вышедшему на оперативный простор флоту ледоколы могли понадобиться еще не единожды. Экипаж был доукомплектован, повреждения корпуса исправлены в доке. В декабре 1944 года началась его сорок шестая ледовая навигация…

С выходом из войны побежденной Финляндии «Ермаку» в подчинение дали трех финнов-репарантов.

Они тоже были ледоколами. Вот жаль только, что «Тармо» среди них не было: его к тому времени уже пришибли авиабомбой прямо на стоянке в Котке. Вместе с «Волынцем» и финскими ледоколами с ноября 1944 года по февраль 1945 года «Ермак» провел в Ленинград более 160 транспортных судов.

День победы Ермак» встретил в ремонте. А в августе 1946 года совершил свой первый подвиг в мирное время – снял с мели советский плавучий док, выброшенный при буксировке на камни в восьми милях от шведского порта Гетеборг…

В зимнюю навигацию 1947 года «Ермак» спас затертый льдами советский буксир «Аполлон», едва не погибший в результате ледового сжатия в районе Свинемюнде, затем освободил зажатый во льдах пароход «Валдай», дрейфовавший у берегов Дании. А летом вернулся в Арктику, чтобы в паре с новым ледоколом «Северный полюс» проводить транспортные караваны в Карском море.

В 1948–1950 годах по договоренности с бельгийской верфью «Ермак» прошел капитальный ремонт с модернизацией в городе Антверпене. Почти пятидесятилетнему ледоколу полностью перебрали механизмы, провели перепланировку ходовой рубки и мостика, улучшили бытовые условия для команды, смонтировав дополнительный лазарет, столовую, баню. Шлюпки были также заменены, вместо устаревших и изношенных дополнительных паровых динамо-машин были установлены дизельные генераторы.

Первого апреля 1949 года «Ермак» был награжден орденом Ленина – за героизм, проявленный в ходе участия в Великой Отечественной войне и арктических экспедициях. А 28 июля 1950