Курская битва. Коренной перелом в Великой Отечественной войне - Валерий Николаевич Замулин

«Цитадели», а доклады отдела Гелена позволяли командованию сухопутных войск сформировать объективную точку зрения на важные проблемы и отслеживать крупные решения (шаги) советской стороны в районе Курской дуги на протяжении всего трёхмесячного периода подготовки наступления. Однако при более взвешенном и менее политизированном подходе руководства Германии к замыслу летней кампании вермахта вклад и разведки, и отдела «Иностранных армий Востока» в процесс её планирования мог быть более весом.

Замысел летней кампании 1943 года германских вооруженных сил в докладе начальника войсковой разведки красной армии

Деятельность советских разведорганов по обеспечению Верховного командования Красной армии информацией о планах противника в период подготовки летней кампании 1943 г. и её ключевых операций в районе Курской дуги историками всесторонне не изучена. С ее анализом в отечественной историографии сложилась парадоксальная ситуация. До недавнего времени и ученым, и широкой общественности были известны в основном достижения наших спецслужб, которые даже сегодня не подтверждены оригинальными архивными источниками. А те из них, что действительно легли в основу решений стратегического характера и с ними благодаря процессу рассекречивания фондов можно ознакомиться в Центральном архиве Министерства обороны РФ, пока не нашли своего исследователя.

Например, пока еще не опубликован документ, который подтверждал бы донесение, направленное в Москву сотрудником НКВД СССР Н.И. Кузнецовым, работавшим на оккупированной территории, о его разговоре 31 мая 1943 г. с верховным комиссаром Украины обергруппенфюрером СС Э. Кохом, в ходе которого последний якобы сообщил разведчику о крупном «сюрпризе», приготовленном Гитлером для большевиков под Курском, и рекомендовал поскорее возвращаться в свою часть. По мнению некоторых авторов, эта информация была очень важной для советского командования при разработке плана Курской оборонительной операции. Хотя не понятно почему. Ведь известно, что главные решения Ставки ВГК о переходе к преднамеренной обороне были приняты, в том числе и с опорой на данные военной разведки, в ходе совещания, которое И.В. Сталин провел 12 апреля 1943 г., и с того момента не пересматривались.

По свидетельству его участника, бывшего заместителя Верховного главнокомандующего Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, в конце марта 1943 г. для обсуждения и разработки замысла летней кампании начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза А.М. Василевский Управлению войсковой разведки (Разведуправление или РУ ГШ КА) отдал распоряжение: подготовить доклад о планах командования германской армии на ближайший месяц, т. е. до завершения распутицы. До начала реорганизации системы войсковой разведки согласно приказу народного комиссара обороны СССР № 0071 от 19 апреля 1943 г., РУ ГШ КА являлось его основным подразделением, занимавшимся сбором и обобщением информации о соединениях вермахта, действовавших непосредственно на советско-германском фронте силами разведподразделений действующей армии, т. е. без использования зафронтовой и зарубежной агентуры.

До недавнего времени из материалов, которые готовились к совещанию 12 апреля 1943 г., были известны лишь доклады Г.К. Жукова и Военных советов Центрального и Воронежского фронтов. А о документах по проблемам планирования летней кампании, представленных в Ставку ВГК руководством РУ ГШ КА, в том числе и о главном, публикуемом ниже докладе начальника Разведуправления генерал-майора Л.В. Онянова «О вероятных планах немецкого командования на весну и лето 1943 года» от 29 марта 1943 г., на основе которого проводился анализ обстановки в ходе совещания в Кремле, учёные даже не знали. О его существовании историкам стало известно лишь после 13 сентября 2004 г., когда в ЦАМО РФ с него был снят гриф секретности. Однако и до настоящего времени полный текст этого важнейшего источника по истории летней кампании 1943 г. нигде не публиковался.

Этот довольно объемный, восьмистраничный документ, напечатанный на машинке, был обнаружен в фонде военно-исторического управления Генерального штаба ЦАМО РФ. Учитывая характер работы РУ ГШ КА, масштаб проблемы, рассматривавшийся в нём, её значение для дальнейшего ведения войны, он был подготовлен в двух экземплярах. Первый, вероятно, был направлен в адрес начальника Генерального штаба, второй – остался в РУ ГШ КА. Обнаруженная копия снята 1 декабря 1943 г. со второго экземпляра научным сотрудником военно-исторического управления полковником Н.М. Замятиным, который возглавлял специальную группу историков, занимавшуюся, по приказу начальника Генерального штаба, изучением планирования, подготовки и проведения Курской битвы. В неё, помимо Н.М. Замятина, входили полковник М.В. Савинов и подполковник Ф.Д. Воробьев. Учитывая, что работа велась в интересах руководящих структур Красной армии, Н.М. Замятин был допущен не только к секретным документам Ставки ВГК, но и имел право беседовать по вопросам проведения стратегических операций даже лично с Г.К. Жуковым.

Первый крупный материал обобщающего характера по истории летних боёв под Курском, авторами которого были упомянутые выше офицеры, вышел в свет весной 1944 г. в «Сборнике материалов по изучению опыта войны» № 11. Этот номер был тематическим, т. е. полностью посвящённым Курской битве, и имел довольно большой объём – 216 страниц и 27 карт-схем. В нём впервые достаточно подробно было описано это грандиозное событие, определены его хронологические рамки и представлены выводы по ряду крупных проблем, которые потом легли в основу значительной части книг и публикаций по истории Курской битвы.

Хотя копия доклада генерала Л.В. Онянова обнаружена в деле № 1475 с рабочими материалами для Сборника № 11 (где также хранится и копия записки Г.К. Жукова от 8 апреля 1943 г. в адрес И.В. Сталина с предложением перейти к стратегической обороне под Курском), военные историки в своей публикации данные из него использовали крайне скупо и без ссылки на документ. Поэтому было трудно понять, что конкретно докладывала военная разведка и какой её вклад в определение замысла противника. Однако офицеры Гениального штаба по-иному действовать не могли, это была обычная практика того времени, т. к. доклад находился на секретном хранении.

Главное значение публикуемого ниже полного текста этого документа для историков заключается в том, что он позволяет узнать прогноз военной разведки Красной армии о замыслах Берлина к началу планирования летней кампании 1943 г. «из первых уст». В нём РУ ГШ КА, опираясь лишь на сведения войсковой разведки, спрогнозировало в деталях замысел германского командования на летнюю кампанию вермахта за две недели до подписания Гитлером оперативного приказа № 6 от 15 апреля 1943 г. с изложением цели её ключевой операции «Цитадель» – наступления на Курск и формы её проведения – встречные удары под основание Курской дуги. Кроме того, он значительно расширяет наше представление и о самом процессе стратегического планирования советским Верховным командованием на переломном этапе Великой Отечественной войны.

В первой части документа РУ ГШ КА прогнозировало, что к завершению распутиц в центре и на северо-западе советско-германского фронта войска вермахта перейдут к обороне и предпримут активные наступательные действия «в южном секторе Восточного фронта, на Воронежском и Ростовском операционных направлениях». Это подтверждалось проведённым в марте 1943 г. отводом на московском направлении войск 9-й и 4-й армий (на 100–200 км на запад), из которых, вероятно, будет сформирован ударный кулак. Главная задача этого наступления – расшатывание обороны Красной армии в её ключевых звеньях, перехват магистралей к западу от р. Дон, связывающих центральные области СССР с Кавказом. Для этого, отмечается в документе, германское командование, вероятно, проведёт операцию с ограниченной целью, лишь, чтобы «добиться максимального снижения способности к сопротивлению Красной армии путем постепенного вывода из строя живой силы, вооружения и техники». Наиболее вероятное место проведения этого наступления РУ ГШ КА считало район Курской дуги. По его данным, для него уже создаются две ударные группировки: орловская (2 ТА) и харьковская (1 и 4 ТА), причём последняя оценивалась как основная. Их цель – окружение Курской (Центральный и Воронежский фронты) или Купянской (Юго-Западный) группировок советских войск. Кроме того, РУ ГШ КА не исключало создания и третьей группировки противника, на Донбассе, в районе Славянск – Дебальцево (1 ТА, 6 и 17 А) для действий на ростовском направлении.

Офицеры разведки отмечали, что в случае перехода противника в наступление по первому варианту удар, вероятно, будут наносить орловская и харьковская группировки в направлении Воронежа (расстояние между ними 200 км), а глубина операции достигнет 200 км. По второму, окружение советских войск в Купянской дуге, – Харьковская и Славянская (расстояние между ними 200 км) – в общем направлении на Богучар, глубина – 200–250 км. Кроме того, предполагалось и нанесение третьего сковывающего удара силами 2 А, на Льгов, по линии Севск – Сумы – Томаровка, т. е. в стык Центрального и Воронежского фронтов. В этом случае глубина наступления предполагалась до 300 км. Недавно обнаруженные в Национальном архиве США трофейные материалы штаба германских группы армий «Центр» и 2 А свидетельствуют, что сковывающий удар с запада на Курск к началу «Цитадели» был полностью готов, и лишь стойкость войск Воронежского фронта в первые дни Курской оборонительной операции не позволила