Последний шторм войны - Александр Александрович Тамоников

Женщина-прораб выслушала Шелестова, понимающе кивнула, когда он сказал, что большего рассказать не может, не имеет права. Она с готовностью спрыгнула на землю и махнула рукой рабочим в кузове.

— Открывайте задний борт. Будем грузить раненых!

Пока грузили раненых, Шелестов проинструктировал свою группу. Людей для такого объема свалившихся дел не хватало катастрофически. Надо было сделать многое, и все, как говорится, прямо сейчас. Сосновского Максим отправил с машиной в город. Михаил должен был поставить в известность Управление НКВД, обеспечить раненым охрану при их помещении в лечебное учреждение. Сюда же, на перевал, из управления должны прислать не меньше взвода солдат для охраны и прочесывания местности.

— Боря и ты, Жорик! — Шелестов подошел к телам убитых диверсантов. — Ваша работа тихая, кропотливая, но очень важная.

— Я понял, — кивнул Коган. — Обыщем досконально, осмотрим.

Буторин понял командира правильно, когда тот повернулся к нему, вытирая со лба испарину. Виктор взял с сиденья «эмки» автомат, сменил магазин на полный, проверил пистолет в кобуре на ремне под курткой.

— Ну что, пошли, — взяв свой автомат, сказал Шелестов. — Не знаю, будет толк или нет, но нам надо осмотреть все, что сможем и успеем. Хотя бы будем знать, где ставить охрану и с какими силами и средствами искать.

— Справимся, — пообещал Буторин. — Диверсанты лазали без веревок, без снаряжения по скалам, значит, не все так плохо и сложно.

Оперативники двинулись через лес к скалам. Раненый сказал, что ориентиром может служить белая голова скалы, «белоглавая» — так он ее назвал. Там на вершине, недалеко от головы скалы, в расщелине тайник. А вот что в тайнике, он не знал. Или врал, что не знал. Ровный участок закончился, и местность стала постепенно подниматься. Под ногами все чаще стали появляться большие камни, зубья скалы. Деревья перестали быть ровными. Стали чаще встречаться изогнутые стволы, как будто их тут кто-то специально один за другим крутил, изгибал. Оперативники шли не рядом, а разделившись, держа дистанцию в пару десятков метров. Так можно большую часть территории охватить взглядом, да и не попасться сразу обоим в засаду или под огонь врага. Наконец лес почти закончился, остались лишь редкие деревья и кустарник. Теперь перед оперативниками поднимался каменистый склон, который на высоте метров десяти переставал быть ровным. Дальше только острые скалы, трещины в их необъятных стенах, большие камни, вывалившиеся и скатившиеся ниже. И чуть левее красовалась скала с белой вершиной. То ли песчаник, то ли какая-то другая порода. Буторин толкнул Шелестова локтем и указал левее. Там была еще одна скала, чуть пониже, и тоже с приметной светлой верхушкой.

— Ну и какая из них наша?

— Ну нам бы только подняться туда, а уж там разберемся. — Шелестов закинул автомат за спину и пошел вверх по склону, придерживаясь руками за большие камни.

Прошло не менее часа тяжелого подъема. Приходилось то идти по каменистой осыпи, которая норовила стащить человека вниз, то лезть по острым камням, пробираться между огромными валунами. Наконец, оперативники устало опустились на камни передохнуть.

— Слушай, скоро солнце в зенит поднимется, и тут будет как в жаровне. Хорошо, что еще апрель, а не июль.

— Тогда полезли дальше, — рассмеялся Шелестов. — Пока прохладно!

— Почему итальянец сломал ногу? — вдруг спросил Буторин. — Они или рано, до рассвета, утром собирались подняться туда, или уже были там и спускались на рассвете. Вот он и грохнулся с непривычки. Моряк все-таки, не альпинист. Но Якуба там был, знает про тайник, значит, они уже спускались. Есть шанс найти по свежим следам людей, которые там недавно были.

Через два с половиной часа оперативники, ободрав руки и колени, наконец забрались на скалы. Подъем сложный, но без альпинистского снаряжения вполне можно обойтись. Оба уселись на камни, тяжело дыша, расстегнув воротники рубашек. Вид открывался красивый, особенно на море, до которого от этих скал по прямой было километров 10–15. Оперативники отдышались и решили, разделившись, приступить к поискам тайника. Возле первой «белой головы» они облазили все камни, все щели, но ничего примечательного не нашли: ни спички, ни окурка.

— Собаку сюда надо, — вытирая пот, сказал Буторин. — Только как ты ее затащишь на гору! Самим придется вынюхивать. Или с миноискателем металл искать под камнями.

Пришлось перебираться ко второй «белой голове». Для этого надо было перелезть через большую трещину, спуститься, а потом снова подняться по скале. Оперативники осмотрелись. Да, действительно, отсюда вниз был только один путь — тот, которым они сюда поднялись. Снова разделившись, оперативники начали обходить скалы, осматривая все вокруг. И тут же Шелестов выругался и перепрыгнул с камня на камень.

— Ну ты прав оказался, на счет следов присутствия.

— А то как же, — рассмеялся Буторин. — Человек — существо живое, со всеми отсюда вытекающими обстоятельствами. Что там? Кал? Моча?

Через двадцать метров они нашли недогоревшую спиртовую таблетку. Чай или кофе пили? Оперативники стали прикидывать, как может выглядеть тайник. Справляли нужду диверсанты наверняка отойдя подальше от места стоянки, от тайника. И наконец Буторин нашел то, что искал. Среди округлых обломков породы он вдруг увидел один обломок плитчатый, плоский, как стол, и размером примерно сантиметров шестьдесят на шестьдесят. Шелестов сразу подошел и осмотрел камень. Он лежал горизонтально, на нем отчетливо виднелся коричневый кружок от донышка металлической крышки термоса. Шелестов присел на корточки и заглянул под край плиты. Нет, там щель, это не природное образование, этот кусок породы положили специально. И не только как стол для пикников.

— Дай фонарик, — попросил Шелестов.

Он посветил под плиту со всех сторон, попросил посветить Буторина, сам встав по другую сторону плиты. Ни с чем она, скорее всего, не соприкасалась. Да и опиралась она всего на четыре точки своей нижней поверхностью. Появлялись большие сомнения насчет того, что плита заминирована. Во-первых, тайник очень важный, чтобы его вот так терять. Ведь и немцы сюда ходили, и итальянцы. А во-вторых, заминировать сложно. Плита тяжелая, контакт устроить так, чтобы он сработал, когда ее приподнимут? Да ты попробуй взгромозди ее аккуратно на этот контакт. Это тебе не книжка, не ботинок. Она весит килограммов пятьдесят, не меньше.

— Я бы тебя попросил уйти подальше, — сказал Буторин, снимая куртку и кладя в сторону автомат. — Но беда в том, что я один плиту не сниму. Аккуратно не сниму. Поэтому они сюда толпой и ходят, а нас двое всего.

— Ну, рискнем? — Шелестов улыбнулся старому другу. — Все равно ее снимать, а я верю, что там нет мины. Информация нам нужна сейчас и сразу, а не через два дня,