1914 год. Гибель русской гвардии - Андрей Юрьевич Петухов

На рубеж обороны 14-й и 15-й рот обрушил свою мощь крупный калибр вражеской артиллерии. Бомбардировка унесла много жизней и подавляла людей психологически. Качнулось небо, дрогнула земля, пошли леса. Тяжёлые снаряды срезали и выкорчёвывали деревья, перепахивали окопы, сметая и калеча всё на своём пути. «За снарядами шли вихри с сучьями и поленьями; разрывы влекли за собой фонтаны земли, стоны прорезываемого воздуха, давали поразительный эффект. Наши окопы были уничтожены. Тяжкие потери в людях, а главное психическая подавленность, обещали мало хорошего. Младших офицеров в ротах не было», — через много лет вспоминал жуткую картину артобстрела В.С. фон Миних{112}. К четырнадцати часам дня 15-я рота лишилась боеспособности, потеряв половину личного состава. Её остатки влились в соседнюю 14-ю роту. Образовавшаяся брешь в обороне между 15-й и 13-й ротами манила врага. Но каждый раз, когда австрийская пехота поднималась в атаку, пулемётчики штабс-капитана фон Миниха встречали её свинцовым дождём.

Итог первых двух дней совместного наступления 1-й и 4-й армий разочаровал австрийское командование. Оно надеялось отбросить русские войска за реку Черняву. Вместо этого весь фронт от Кракова до Ченстохова топтался на месте. Не желая менять план, австрийская Ставка решила продолжать наступление и 5 (18) ноября. Согласно её директиве, 10-му корпусу, наступавшему от Скалы, и 6-му корпусу, расположенному у Ржеплина, ставилась задача согласованными ударами овладеть высотами у Скалы. Правее 45-й дивизии готовилась к удару свежая, подтянутая из резерва 27-я венгерская дивизия.

Несмотря на численное превосходство неприятеля, русское командование не желало ограничиваться лишь глухой обороной. Вечером 4 (17) ноября генерал фон Эттер предложил полковнику Павленкову выбить австрийцев из оставленной им накануне ключевой позиции в деревне Ржеплин.

Погода стояла холодная и мокрая. До часу ночи лил дождь, затем стало подмерзать. Вдали мерцал огнями Краков. Перед ним то вспыхивали, то гасли пожары. В темноте не стихала перестрелка — противники старались нащупать друг друга. Повсюду рыскали патрули. Под защитой секретов люди рыли окопы в обледеневшем грунте.

На рассвете 5 (18) ноября поручик Тимченко-Рубан скрытно, оврагом провёл свою 6-ю роту до края деревни. Основные силы батальона наступали правее, по открытой местности, под жестоким вражеским огнём. Фланговый манёвр 6-й роты заставил австрийцев отойти сначала в Ржеплин, а затем и дальше. Вражеская артиллерия накрывала деревню шрапнелью. Полыхнули избы. Сквозь огонь и дым одним броском преображенцы миновали Ржеплин и залегли на окраине деревни, на картофельном поле. Оно поднималось на юг, куда отступил неприятель. От плотного вражеского огня силы преображенцев таяли. Только что вернувшийся в строй после ранения в бою под Владиславовом и принявший командование 5-й ротой, поручик Вестман вновь получил ранение. Командование ротой принял поручик Кульнев{113}.

Ржеплин лежал в глубокой лощине, удобной для стягивания пехоты и развития наступления. Стремясь вернуть выигрышный плацдарм, австрийцы возобновили контратаки. К четырнадцати часам дня им удалось овладеть деревней. Вблизи её северной окраины находился господский дом. В одном из строений усадьбы с горсткой солдат 5-й роты укрылся поручик Кульнев. Австрийцы взяли усадьбу в кольцо, постепенно сжимая его и ведя интенсивный огонь с близкого расстояния. Силы были слишком неравны, и гарнизон маленькой крепости таял. Но, дважды контуженный, поручик Кульнев не сдавался. Он втащил пулемёт на крышу сарая и продолжал сражаться, поливал короткими очередями, сберегая патроны. Около пятнадцати часов командир 14-й роты семёновцев штабс-капитан фон Миних получил от преображенцев записку с просьбой о немедленной помощи. Выждав удобный момент с наступлением сумерек, в семнадцатом часу вечера семёновцы начали действовать. Впоследствии В.С. фон Миних вспоминал: «Правый фланг позиции нашего полка оказывался изолированным. Глубокие лощины при деревне Ржеплин спасали австрийцев от нашего огня; наступало время, обязывающее выправить положение. Командир 14-й роты Семеновцев приказал подпрапорщику 15-й роты занять постами участок 14-й роты и тщательно наблюдать фланги, сам же, послав соответствующее донесение в штаб своего батальона, имея впереди разведчиков, пополз со своей ротой к деревне Ржеплин. Подступы были благоприятны. Приблизившись к ее восточной окраине, 14-я рота кучей, без выстрела, обрушилась на открывших было огонь австрийцев; несколько минут штыковой работы, и семеновцы уже гнали бегущего врага. Через полчаса вся деревня Ржеплин уже была в наших руках» (Зайцов А.А. Семёновцы в 1914 году. Гельсингфорс, 1936).

Остатки отряда поручика Кульнева, запертые в господской усадьбе, поддержали семёновцев пулемётным и ружейным огнём. Выбитые из деревни австрийцы скапливались в полуверсте от её южной окраины. Преследовать врага семёновцы не стали. Удалённость от своей прежней позиции, опасность контратаки и темнота заставили их остановиться. Около двадцати одного часа штабс-капитан фон Миних[32] отправил донесение о взятии Ржеплина своему батальонному командиру полковнику фон Тимроту 2-му.

На других участках фронта лейб-гвардии Семёновского полка с утра 5 (18) ноября и весь день австрийцы многократно атаковали. Однако, несмотря на применение свежей 27-й венгерской дивизии, к вечеру их наступление выдохлось. К этому времени на левом фланге семёновцев укрепилась 23-я пехотная дивизия 18-го армейского корпуса, что позволило лейб-гвардейцам перейти в контратаку.

В последнюю атаку австрийцы пошли уже на склоне дня. На левом фланге расположения семёновцев они стремились в очередной раз обойти русскую линию обороны. Их встретил сосредоточенный огонь только что прибывшей 23-й артиллерийской бригады. Остановленный шрапнелью русских батарей, неприятель отхлынул назад. Отступление вскоре превратилось в бегство. Используя удобный момент для контратаки, по своей инициативе поднялся первый батальон семёновцев. В первую линию рванулись Его Величества и 3-я роты, за ними шла 4-я. Почин левофлангового 1-го батальона поддержал и правый фланг фронта полка, где поднялись 13-я, 16-я и 2-я роты. Перед самой атакой капитан Леонтьев обходил расположение своей 2-й роты, местами передвигаясь ползком под прицельным огнём австрийских стрелков. Увидев слева наступающих семёновцев, он отдал приказ об атаке. После двух дней ожесточённых боёв в роте осталось не больше ста сорока человек. На правом фланге, видя малочисленность русских цепей, венгерский батальон ударил в штыки. Но взвод подпоручика Баженова{114} и подпрапорщика Рыбалкина после короткой рукопашной схватки смял врага и ворвался в его окопы. На левом фланге роты сдалось в плен двести шестьдесят австрийцев и четыре офицера. Вслед за 2-й ротой поднялся в атаку весь 4-й батальон.

Ещё до начала общей контратаки капитан Поливанов{115} с 16-й ротой бросками продвигался вперёд. Его стрелки мастерски вели ружейный и пулемётный огонь, нанося большой урон врагу. После каждой перебежки искусно окапывались и вновь поливали венгров свинцом с близкого расстояния, подготавливая новый рывок. Около шестнадцати часов дня рота бросились в решительную атаку, обратив неприятеля в