1914 год. Гибель русской гвардии - Андрей Юрьевич Петухов

У Суха Горка противник вёл более энергичные боевые действия. Особенно активно действовала крупнокалиберная вражеская артиллерия. Ни днём ни ночью она не давала покоя лейб-гвардейцам, обстреливая не только передовые позиции, но и ближние тылы. Семёновцы изо дня в день несли ощутимые потери. Австрийские окопы ощетинились колючей проволокой. 37-я гонведная дивизия 5-го венгерского корпуса готовилась к упорным боям. Это был серьёзный, закалённый в боях противник. Семёновцы сталкивались с ним в августе у Крщонова и Уршулина.

Стало очевидно, что намеченный начальством штурм неприятельских позиций приведёт к немалым жертвам. К тому же ощущалась нехватка снарядов и явное превосходство австрийской артиллерии в количестве и калибре орудий, что не могло не сказываться на настроении личного состава. Радовало лишь то, что во второй половине ноября отступили холода и из тыла наконец-то подвезли тёплое обмундирование. Кроме того, в Поромбку для пополнения пришли две маршевые роты. Их привели поручики Кавелин{121} и Пенхержевский 1-й{122}, которые вступили в командование соответственно 15-й и 13-й ротами.

Рубеж у Суха Горка семёновцы занимали двумя батальонами. Два других батальона в это время отводились на тыловую позицию. Они сменяли друг друга на передовой через несколько дней. Но отход в ближайший тыл не давал полноценного отдыха. Дальнобойная австрийская артиллерия доставала и там. Её крупнокалиберные снаряды несли разрушение и смерть далеко за передний край русской позиции.

21 ноября (4 декабря) в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы семёновцы впервые встречали свой полковой день на фронте. Боевая обстановка не позволяла отметить его сразу всем полком. Поэтому сначала устроили праздник для двух батальонов, находившихся на отдыхе. А 24 ноября (7 декабря), сменившись с передовой, отметили полковой день другие два батальона. Торжественно отслужил молебен протоиерей отец Александр Алексеев. Затем последовал скромный ужин в походном офицерском собрании. Вина не имелось, и офицеры довольствовались глинтвейном.

Пятнадцать дней находились семёновцы на позиции у Суха Горка и оборудовали её надёжно и, казалось им, — надолго. Противник тоже окопался основательно. Ожидали то приказа о наступлении, то распоряжения о переходе на другой участок фронта, то продолжения позиционной войны. Помня о тяжёлых последствиях лобовых атак, усиленно вели разведку, готовились к активным боевым действиям. Но полной неожиданностью для лейб-гвардейцев стал приказ об отступлении в ночь на 2 (15) декабря.

В указанное время семёновцы скрытно снялись с позиции у Суха Горка и под прикрытием арьергарда — команды разведчиков — начали движение. Чтобы оторваться от неприятеля на безопасное расстояние, надо было меньше чем за сутки преодолеть форсированным маршем 32 версты (около 34 км). Шли без остановок через сёла Поромбка, Будзын и Витовице всю ночь и весь день 2 (15) декабря.

Дороги развезло. Особенные трудности выпали на долю гвардейской артиллерии. Орудия то и дело застревали в грязи, тормозя общее движение. Лошади не могли их вытянуть и сами устало топтались на месте, месили копытами кашу грунтовых дорог. Пехоте приходилось вручную вытаскивать пушки и повозки из засасывающей жижи. Как только полк перешёл железнодорожное полотно вблизи Мехува, раздался грохот от взрыва Мехувского туннеля. К исходу 2 (15) декабря расположились на ночлег в деревне Камионка. После недолгого отдыха утром следующего дня двинулись дальше. Шли весь день и почти всю ночь. И вновь по бездорожью отмахали 30 вёрст (32 км) и к утру 3 (16) декабря достигли деревни Наваржице.

4 (17) декабря семёновцы прошли через город Пиньчув, расположенный на реке Ниде. Перейдя реку и её сильно заболоченную долину, они двинулись дальше по направлению к селу Ставяны, где их ожидал ночлег. В тот день они совершили форсированный переход в 35 вёрст (37,3 км). Переночевав в Ставянах, 5 (18) декабря семёновцы прошли ещё 34 версты (36,3 км) и стали на ночлег в селе Собкув.

За четверо суток, со 2 (15) по 5 (18) декабря, семёновцы прошли без днёвок[33] 130 вёрст, что помогло максимально быстро оторваться от неприятеля и избежать преследования. Люди и лошади вконец измотались от форсированных переходов в условиях распутицы. Порою сон валил солдат с ног прямо на марше. Командиры переживали, что будут отставшие, которые неизбежно попали бы в плен к австрийцам. Но их опасения не оправдались — ни один человек не отстал. Помогли железная дисциплина и распорядительность офицеров.

6 (19) декабря в полк пришло известие, что согласно приказу Верховного главнокомандующего от 3 (15) декабря, 1-й гвардейский корпус взят в резерв и перебрасывается на правый берег Вислы, в район Варшавы. В тот день семёновцы совершили небольшой переход до станции Невахлув, откуда по железной дороге они должны были следовать по направлению на Ивангород.

С момента ухода из Варшавы прошло без малого четыре месяца непрерывных боёв. И вот семёновцы впервые оказались в тылу, вблизи от города. Сполна хлебнув тягот и лишений походной жизни, офицеры хотели прогуляться по городским улочкам, пообедать в заведении, выпить бокал терпкого вина… Освежить в памяти фрагмент теперь уже такой далёкой довоенной жизни… Поэтому лейб-гвардейцев, желающих поехать в тот день в Кельцы, было немало. Однако время для отдыха ещё не пришло, и поехать в Кельцы удалось немногим офицерам…

Вся 1-я гвардейская дивизия сосредоточилась в районе железнодорожного узла города Кельце, где утром 7 (20) декабря семёновцы погрузились в эшелоны. В течение пятидневного отхода от Суха Горка до Кельце семёновцы получили пополнение. Две маршевые роты — триста солдат — прислал из Петрограда запасной батальон. Привели их поручики Макаров и Иванов-Дивов 1-й{123}.

Ю.В. Макаров поступил в лейб-гвардии Семёновский полк в 1905 году, после окончания Ярославльского кадетского корпуса и Павловского военного училища. Однако он, разносторонне одарённый молодой лейб-гвардеец, не стремился к военной карьере. Осенью 1908 года он поступил в Институт восточных языков и окончил его через три года, в мае 1911-го. В том же году Ю.В. Макаров ушёл из полка и вообще оставил военную службу, став чиновником Министерства иностранных дел. В 1914 году он служил в русском консульстве в Персии в городе Мешхеде и в годы войны мог продолжать карьеру дипломата, вдали от трудностей и опасностей походной жизни. Однако с началом мобилизации, следуя гвардейской традиции — возвращаться в полк в случае войны, Ю.В. Макаров решил вновь надеть мундир поручика лейб-гвардии Семёновского полка. Он срочно приехал в Санкт-Петербург, явился в полковую канцелярию с прошением о призыве в ряды родного полка, и его призвали из запаса.

Около полутора суток эшелоны