«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

Аргина около 10.00 через поселок Ханлык на нескольких грузовиках прибыли до 150 немцев, спешились и под прикрытием станковых пулеметов стали быстро продвигаться по оврагу на юг вдоль хребта Кара-Оба, чтобы отрезать партизан от Яманташского леса. Оценив обстановку, Ларин принял решение отходить, поставил задачу Мисько огнем двух ручных пулеметов заслона остановить немцев и не выпустить из оврага, а сам с начальником штаба В. Д. Тимофеевым побежал на правый фланг, чтобы вывести группы Литвиненко и Иванова из боя. Луговой приказал командиру пулеметной группы Я. В. Кузьмину расположиться на высоте 497,0, пропустить группы Литвиненко и Иванова и воспретить противнику преследование отряда по баксанской дороге. Выводя группы, Ларин был тяжело ранен, его вытащили из-под обстрела парашютисты группы Иванова, при этом Ларин несколько раз просил бросить его и спасать отряд. Литвиненко, обвиненный в феврале в трусости, отходить из Баксана наотрез отказался, отпустил раненых, связников и продолжал подавлять огневые точки противника, чем фактически обеспечил отход основных сил отряда. Попав под огонь станковых пулеметов аргинцев, Литвиненко был убит, при этом погибла и большая часть его группы[429].

Как стало впоследствии известно, после получасовой перестрелки комиссар Биюк-Онларского отряда А.Г. Фельдман запаниковал, отошел от исходного рубежа и увел отряд на базу, бросив командира отряда Ф.С. Соловья с тремя бойцами на подступах к Верхнему Баксану. Точно также повел себя и комиссар Сейтлерского отряда М.И. Пузакин, в результате чего командир отряда Ф.Н. Верещагин смог догнать своих бойцов через восемь километров уже в лесу. Ф.С. Соловей с оставшимся в живых ординарцем отстреливался от баксанцев до 16.00, был трижды ранен и только после прибытия подкрепления немцев из Зуи, в предвидении их атаки отошел в лес и с большим трудом добрался до высоты 1025 к полудню 10 марта[430].

Организованного вывода из Баксана Зуйского отряда также не получилось. Группы отходили самостоятельно, а часть бойцов самовольно покинула поле боя. Тяжело раненый начальник штаба отряда В.Д. Тимофеев возглавил группу таких же, как и он, покалеченных партизан, присоединил к себе Я.В. Кузьмина с пулеметным расчетом, часть здоровых бойцов, которые должны были идти на помощь группам Литвиненко и Иванова, и увел на Орта-Сырт. По дороге на Яманташской заставе забрал всех лошадей, предназначенных для вывоза раненых, и «использовал их в своих целях»[431]. Фактически Ларин, Луговой и небольшая группа партизан также были брошены основными силами отряда и отходили в одиночестве. К 18.00 Ларина дотащили до стыка рек Бурульчи и Суата, где наконец смогли почувствовать себя в безопасности. Не найдя лошадей на заставе, Луговой ушел на высоту 1025 и только лишь в 3.00 10 марта смог послать за командиром отряда группу обеспечения с лошадьми. К 10.00 измученного Ларина с перебитой и обмороженной ногой доставили в лагерь[432].

С приходом раненого Ф.С. Соловья окончательно прояснились масштабы трагедии: Зуйский отряд потерял убитыми 15 и ранеными 10 партизан – 50 % боевого состава. Впервые партизаны Зуйского района понесли такие большие потери[433]. Среди получивших ранения были командир отряда капитан Ларин Н.П. и начальник штаба полковник Тимофеев В.В., а также Камардина (Шамко) Е.Н., в будущем исследователь партизанского движения в Крыму. Биюк-Онларский отряд имел потери: убитыми 5 человек, без вести пропавшими 4 партизана и раненых 5 чел. Сейтлерскому отряду обошлось 2 легко ранеными. Общие потери всех отрядов – 20 убитых и 20 раненых. Противник не досчитался 40 солдат, местных самооборонцев и полицаев. Кроме того, в ходе боя был убит староста с. Баксан и один офицер. При этом основная задача оказалась не выполненной – Баксан разгромить не удалось.

Еще до прихода на высоту 1025 ШГР и штаба 2‑го партизанского района командование Зуйского отряда провело разбор боя. В.Д. Тимофеев и его помощник В.В. Макухин от занимаемых должностей были отстранены, Я.В. Кузьмин за невыполнение приказа выведен со строгим выговором из состава партбюро, а боец Князев «за самовольный уход с поля боя» приговорен к расстрелу (приговор отправлен в ШГР на утверждение)[434].

После подведения итогов деятельности Зуйской группы и разбора неудачи под Баксаном А. В. Мокроусов 24 марта принял решение из Зуйского, Сейтлерского и Биюк-Онларского отрядов образовать оперативную группу и назначить ее командиром Н.Д. Лугового без освобождения от исполнения обязанностей комиссара отряда. Зуйским отрядом временно стал командовать А.И. Иванов (командир группы парашютистов из состава отдельного парашютного батальона разведотдела штаба Кавказского фронта, десантированной в партизанский лес в январе 1942 г. и влитой в отряд зуйчан). А.В. Мокроусов, назначая Н.Д. Лугового командиром Зуйской опергруппы, явно недоработал свое решение – Луговой становился прямым начальником командира Зуйского отряда, заместителем которого он являлся. К сожалению, приходится констатировать, что такие опрометчивые и абсурдные решения не способствовали укреплению авторитета ШГР.

Операции по захвату Баксану получили известность, попав в издаваемый в Берлине бюллетень «Сообщения из СССР». В номере от 8 апреля 1942 г. отмечалось, что 4-я рота самообороны стойко обороняла населённый пункт Баксан. В ходе четырехчасового боя чуть больше сотни добровольцев сдерживали натиск более 500 партизан[435]. Вместе с тем, ежедневные донесения Штаба по борьбе с партизанами указывают, что 9 марта «татарская рота в Баксане атакована партизанами, в результате боя с партизанами у деревни Баксан убито 30 партизан, несколько ранено, 2 захвачены в плен. Потери 5 татар из подразделения Баксана, 4 ранены, в помощь был брошен взвод румын и взвод немцев»[436].

Объединенные усилия 1‑го и 2‑го партизанских районов 21.1.1942 г. в деревне Суук-Су (севернее Судака), 3‑го и 4‑го районов 8 февраля и Симферопольского № 2 отряда 10 февраля – в селе Коуш (фактически в Крымском заповеднике); совместные действия Зуйской группы отрядов в январе – марте в Баксане, Карасубазарского и Красноармейских отрядов 11 марта в Орталане Карасубазарского района показали, что на данном этапе значительные опорные пункты охранно-блокадной системы оккупантов, усиленные отрядами местных добровольцев и полиции, оказались партизанским формированиям «не по зубам». Отряды не были готовы к совместным наступательным действиям, несли тяжелые невосполнимые потери, обрастали большим количеством раненых, что приводило к утрате маневренности, расходовали огромное количество боеприпасов (особенно остродефицитных ручных гранат) и, как следствие, утрачивали авторитет в глазах местного населения. Все это, вместе взятое, в то время не в полной мере было понято и правильно оценено А.В. Мокроусовым и его штабом. В итоге, несмотря на неоднократно повторявшиеся требования командующего, отряды и районы на крупные опорные пункты оккупантов вплоть до подъема партизанского движения осенью 1943 года больше никогда не нападали. Начальники районов, командиры отрядов и групп на личном