«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

опыте убедились, что основными видами боевых действий должны стать диверсии, широкомасштабные нападения из засад мелких групп партизан на коммуникации 11‑й армии, а также репрессивные акции продовольственные операции входе налетов на отдельные посты и заставы и мелкие гарнизоны оккупантов и их пособников.

Одновременно в партизанском движении начались тенденции, которые привели к конфликту интересов в дальнейшем. 14 февраля командующий Крымским фронтом генерал-лейтенант Д.Т. Козлов радиограммой приказал командиру высаженного в январе в Судаке 226‑го горнострелкового полка майору С.Г. Забродоцкому объединить остатки своего и 554‑го полков, пробившихся к партизанам, в отдельную боевую группу. Командиром ее назначался подполковник Н.Г. Селихов, Забродоцкий же – начальником штаба группы. Численность уцелевших десантников, объединенных в боевую группу составила 435 человек[437]. Первоначально командование фронта потребовало подчинения всех партизанских формирований этой группе, но вскоре отменило такое распоряжение, подтвердив полномочия Мокроусова как командующего. Тем не менее, группа Селихова оставалась автономной, а явное расположение к нему разведотдела Крымфронта привело к тому, что Н.Г. Селихов стал изымать из отрядов военнослужащих и подчинять себе. Это породило почву для конфликтных отношенией с командованием ШГР и 2‑го района, а умноженное на интриги отдельных партизан-военных из бывшей 48‑й кавдивизии и сложности партизанской жизни впроголодь и без регулярной поддержки – вылилось в «военно-партизанскую смуту», о которой речь пойдет ниже.

Противник. При этом противник активизировал свои действия. Немецко-румынские войска и части вспомогательной полиции c 14 февраля предприняли новую операцию, сначала против отрядов 1‑го района. Судакский и Кировский отряд приняли бой, но с наступлением темноты смогли оторваться от противника. К вечеру 14 февраля противник обошел Кировский отряд и ударил, поднялась паника. Командир Алдаров и комиссар Крюков были склонны к бегству. В это время больной начальник группы разведки, мл. политрук Г. Новиков выскочил из санземлянки, и сумел организовать бойцов. Противник был отбит, и Новиков фактически спас не только весь отряд, но и тыл всего 1‑го района, однако был смертельно ранен в этом бою[438].

Несколько дней продолжались бои в лесах 2‑го и 5‑го партизанских районов. Подверглись прочесам многие массивы горных лесов. Но на этом испытания не закончились – зимой 1942 г. в отрядах 3‑го, 4‑го, 5‑го районов умерло от голода до 400 человек[439]. На 21 марта 1942 г. численность крымских партизан составляла 3180 человек в 26 отрядах[440].

С целью запугать население и лишить партизан редкой помощи, оккупанты и их пособники в феврале и марте 1942 года уничтожили целые деревни. Первым населенным пунктом, с которого началась реализовываться эта форма геноцида – сожжение населенных пунктов с мирным населением, был рабочий поселок Чаир в Бахчисарайском районе, уничтоженный 4 февраля 1942 года. Вторым стало село Лаки в том же районе 23 марта.

Командир Бахчисарайского партизанского отряда М.А. Македонский, а позднее командир Южного соединения крымских партизан вспоминал: «Жители Чаира помогали нам. Здесь мы размещали раненых. Особенно большую помощь оказывали Анна Сандулова и Люба Мартышевская»[441]. Любовь Мартышевская и её младенец – одни из 17 казнённых в Чаире. Сгорели и 15 жителей поселка и двое тяжелораненых красноармейцев, находившихся в её доме[442]. В начале карательной акции изуверы заставили жителей снести все ценное имущество и согнать скот в одно место. После этого все дома были подожжены. М.А. Македонский отмечал следующие подробности расправы: «В 6.30 утра карательный отряд СС, сопровождаемый проводниками из числа предателей во главе с Ягья Смаилом, окружил посёлок и начал расправу… Ворвались в дом Любы Мартышевской. Выволокли её на улицу, стали избивать. Больше всех старались Ягья Смаил и Лазарев (командир взвода карателей, житель Чаира). Немецкие солдаты выбросили из избы ребёнка Любы и стали обливать дом бензином. Над крышей взвился дым». Когда женщина с ребёнком на руках бросилась к дому спасать красноармейцев (И.О. Кожедуб и С.И. Дидель), «Лазарев выстрелил. Пуля пробила грудь матери и голову ребёнка». Ещё одного малыша – трёхлетнего Витю Захарова – застрелили, когда он пытался отдать босому деду носки. Посёлок полностью сожжён, оставшихся женщин и детей общей численностью 32 человека угнали в Бахчисарай. Как писала 24 декабря 1942 года газета «Красный Крым»: «Ни одна из женщин не вернулась, а дети зверски умерщвлены»[443]. Подлинный акт об уничтожении поселка Чаир 4 февраля 1942 года[444] уточняет фамилии и возраст расстрелянных и сожженных, раскрывает подробности зверства, которые по этическим соображениям в данном исследовании не приводятся. Командир Бахчисарайского партизанского отряда М.А. Македонский сообщает об оригинале акта уничтожения поселка Чаир, написанном на вырванном листке из тетради и хранящемся в архиве, который он приводит тоже с некоторыми купюрами[445]. Весьма подробно акт приводится в документах органов госбезопасности: «4‑го февраля с.г. в 6-30 часов утра гитлеровский карательный отряд «СС», в количестве около 250 человек, сопровожденные проводниками из дружинников-татар, во главе с предателем – Ягъя Смаилом, скрытно окружили поселок Чаир и начали зверскую расправу над жителями поселка. Выгнав жителей из домов и заставив их вынести все ценное из квартир, согнать скот, фашистские изверги всех женщин с детьми погнали к шоссе, а мужчин и несколько человек подростков – выстроили на общем дворе поселка. После этого гитлеровцы подожгли все дома поселка. В одном из домов поселка находились раненые красноармейцы – Кожедуб и Дидель Семен Иванович, которые сгорели, так как фашисты не разрешили вынести раненных из дома. Отобрав из числа мужчин 6 человек, гитлеровцы, во главе с офицером, повели их к северной стороне поселка к глубокому, 15-ти метровому лесистому обрыву и офицер первый стал расстреливать приведенных. Из этой группы – Заяц и Сандулов, после первых выстрелов, прыгнули в обрыв и спаслись бегством, Сандулов во время побега был ранен. На этом озверевшие фашистские изверги не остановились и приступили к расправе над остальными жителями – мужчинами, женщинами и детьми. Бандиты расстреляли 16 человек (приведены их ФИО – Т.С.)…»[446].

История гибели села Лаки описана достаточно подробно. В своих мемуарах М. А. Македонский рассказывает, что его отряд своим существованием был обязан жителям Лаки, которые оказывали партизанам помощь едой, одеждой, а в морозы устраивали на постой. Вокруг было много других сел, но в каждом из них жили хотя бы несколько предателей, а в Лаках все поддерживали довоенную власть, работал сельсовет[447]. Свидетелем уничтожения деревни был Ю. М. Спаи, племянник Николая Спаи, легендарного разведчика Карасубазарского партизанского отряда. В 1942 г. он был тринадцатилетним мальчиком. «23 марта 1942 года деревню окружили немцы и добровольцы – крымские татары из карательного батальона, Всех жителей