Гестапо. Миф и реальность гитлеровской тайной полиции - Фрэнк Макдоноу

Семьи, отправленные в жилой комплекс Хашуде, были отобраны социальными работниками. У всех родителей была давняя история серьёзных социальных проблем, включая злоупотребление алкоголем, вандализм и судимости за мелкие правонарушения. Практически у всех из них были конфликты с соседями. Их дети вели себя неподобающим образом в районе проживания и не посещали школу. В Хашуде эти проблемные семьи находились под пристальным ежедневным контролем в течение первых шести месяцев.

Мужчин заставляли выполнять тяжёлую работу, женщин – длительные уборки домов, а детей – посещать школьные уроки в детском саду при учреждении. К плохому поведению и нарушению правил относились с нулевой терпимостью. Если поведение семьи улучшалось, им разрешалось жить в таунхаусах на территории поместья. В июле 1940 года учреждение было закрыто. Многие местные благопристойные семьи считали, что эти проблемные семьи не должны получать хорошее жильё за плохое поведение. Список того, что случилось с последними восемьюдесятью четырьмя семьями в Хашуде, сохранился. Из него следовало, что пятьдесят девять семей улучшили своё положение настолько, что им разрешили вернуться в местное сообщество, ещё семь были признаны «улучшившимися», но восемнадцать были классифицированы как «полностью неисправимые». Этот новый эксперимент нацистской социальной инженерии был чрезвычайно дорогостоящим и больше нигде не повторялся.16

Одной из групп, которую Гиммлер и Гейдрих решили не исправлять, были рецидивисты. Одним из менее известных аспектов нацистской Германии является жестокое преследование режимом преступников, отбывающих длительные сроки заключения. 24 ноября 1933 года Закон против опасных профессиональных преступников разрешил «неограниченное превентивное заключение» для любого лица, дважды осужденного за любое уголовное преступление. Если преступник уже был дважды приговорен к тюремному заключению сроком на шесть месяцев, то судья мог задним числом вынести приговор в пятнадцать лет за текущее преступление. Подпункт этого закона позволял судам назначать кастрацию сексуальных преступников старше двадцати лет, которые уже совершили более одного преступления. В период с 1934 по 1939 год принудительно кастрировали 1808 заключенных. Около 70 процентов из них были осужденными педофилами. Осужденные насильники были следующей по численности группой, подлежащей кастрации. Большинство кастрированных сексуальных преступников были в возрасте от тридцати до пятидесяти лет и происходили из самых бедных слоев населения.

Криминологи гитлеровской Германии считали политику кастрации в отношении сексуальных преступников успешной, указывая на уровень рецидивизма среди сексуальных преступников менее 5%.17 Статистика преступлений действительно фиксирует удивительно резкое снижение числа сексуальных преступлений в эпоху нацизма. Это снижение было особенно резким в военное время, когда большинство мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока лет служили в армии. В период с 1939 по 1943 год число обвинительных приговоров за изнасилование сократилось с 7614 до 2212, что представляет собой снижение на 72%, а число сексуальных преступлений против детей младше четырнадцати лет – с 6285 до 2480, что представляет собой снижение на 60,5%.18

После 1 января 1934 года любой, кого определяли как «опасного рецидивиста», не имел права даже на освобождение после отбытия тюремного срока. Полиция также считала эту политику огромным успехом. Например, в марте 1932 года в Берлине было совершено 67 серьёзных вооружённых ограблений, но к марту 1934 года их число сократилось до двенадцати.19 К началу 1935 года этот закон стал применяться ко всем рецидивистам. К 30 апреля 1938 года из тюрем был освобождён только 701 рецидивист. Применение этих бессрочных наказаний оказалось крайне травматичным для заключённых. Франциска, имевшая несколько судимостей за мелкие кражи, выразила свое разочарование в письме к семье: «Я совершенно озлоблена, сидя здесь и не зная, почему и как долго… Я сойду с ума, если так будет продолжаться… Это медленное самоубийство». 20 Другой заключенный по имени Густав, которого тюремные власти заклеймили как «лентяя» и «злостного вора», подал следующую апелляцию в суд: «Я отрицаю, что я «неисправимый вор». Когда я совершал свои преступления, я был довольно молод и едва осознавал свои преступления… которые вызывают у меня отвращение сегодня и которые я определенно не совершу снова. Во время почти всех моих краж я терпел лишения, [и] во время моих последних краж, которые я совершил в 1930 году, я редко брал больше, чем мне было необходимо для жизни». 21

В марте 1937 года Крипо провело масштабные рейды против рецидивистов. В результате было арестовано 2752 человека, включая взломщиков (938), воров (741), сексуальных преступников (495) и мошенников (436). Только 372 из них были освобождены, а 68 умерли в заключении. 22 В основе этой политики «два правонарушения — и ты в тюрьме навсегда» лежали статистические исследования преступности, которые показали, что рецидивисты совершали большинство преступлений. Исследование уголовной статистики, проведенное Рейхсминистерством юстиции в 1937 году, показало, что 72% рецидивистов получили свой первый судебный приговор до достижения двадцати одного года. Считалось, что после этого возраста маловероятно, что преступники смогут исправиться, и поэтому бессрочное заключение их в тюрьме было наилучшим решением для Национального сообщества. 23 Суровая политика в отношении мелких преступников, по-видимому, не оказала существенного влияния на сокращение числа таких преступлений. Число мелких краж фактически возросло с 44 352 в 1939 году до 82 828 в 1943 году, увеличившись на 71 процент.24

14 декабря 1937 года Министерство внутренних дел издало новый указ под названием «Профилактическая борьба с преступностью». Он распространял «превентивное заключение под стражу» на всех злостных правонарушителей, «представлявших угрозу» обществу. Это была всеобъемлющая мера, применявшаяся в первую очередь к тем, чьё поведение не устраивало гестапо или полицию. Артур Небе, глава Крипо, был ярым сторонником более широкого применения «превентивного заключения». Общий уровень преступности в нацистской Германии в целом снизился с 444 036 преступлений в 1937 году до 266 223 в 1940 году. Сокращение числа преступлений, совершенных «рецидивистами», было столь же резким: со 171 430 в 1937 году до 86 668 в 1940 году.25 Преступники были исключены из Закона о стерилизации, но официально узаконенное заболевание «наследственное слабоумие» позволяло начальникам тюрем, работающим с тюремными врачами, отдавать распоряжения о стерилизации заключённых. В период с 1933 по 1939 год было принудительно стерилизовано в общей сложности 5397 заключённых (4909 мужчин и 488 женщин). Многие из них были определены как страдающие психическими заболеваниями или рассматриваемые как «серьёзно асоциальные», и среди них было много бродяг, серьёзных алкоголиков и проституток. В отчётах тюремных врачей часто использовались такие фразы, как «умственно неполноценная» или «слишком глупая, чтобы выразить словами», для обоснования решения о стерилизации. Для женщин «моральная неуравновешенность» или